Долгая дорога к счастью - Наталья Соколина

  - отчего я должна быть довольна, милорд?

  - Как же, я предоставляю вам долгожданную свободу. Вам осталось помучиться каких-то два с половиной года, и вожделенное избавление от чудовища будет получено!

  - Я вас не понимаю, милорд,- растерянно произнесла она.

  - Всё ты прекрасно понимаешь! - Раздражённо бросил Владетель. - Я выполнил твою просьбу. Ты будешь жить в этом доме под именем Энны аль Тириен. Через два с половиной года мы будем разведены и ты вольна поступать, как пожелаешь. Не бойся, ты будешь обеспечена в достатке всем, чем сочтёшь нужным. Извини, - с ехидцей продолжил он, - я опять сделал всё, не спросив тебя: купил на твоё новое имя этот дом, отремонтировал и обставил его в соответствии со своим вкусом. Впрочем, ты можешь всё выкинуть и закупить новую мебель и ковры. Деньги у тебя имеются.

  - Лориэнна без сил опустилась в соседнее кресло, посмотрела на Дэниара растерянными и радостными глазами:

  - милорд, я не могу поверить, что вы поступили так великодушно!

  - Ну да, я же непорядочный, бесчестный человек, злодей без жалости и сострадания... - Он смотрел на неё печально и горько.

  Лориэнна смутилась, покраснев, опустила глаза, тихо сказала:

  - простите меня, милорд.

  - Пустое! - Он махнул рукой. - Что сделается такому бессердечному человеку, как я! - Он не дал ей снова начать извиняться, предложил осмотреть дом.

  Осмотр начали с подвала. Там был небольшой винный погреб, где на стеллажах рядами лежали запылённые бутылки с вином, которому было не менее сотни лет.

  - Я распорядился доставить это вино из подвалов замка. - Сказал Владетель.

  - Благодарю вас, милорд. - Тихо сказала Лориэнна.

  На полу, на специальных подставках, стояли разномастые бочонки и бочки с вином попроще. В подвале было сухо, пыльно и холодно.

  Они перешли в соседнее отделение. От винного погреба его отделяла толстая каменная стена. Дверь в него сделана из толстенных досок каменного дерева. Владетель с трудом отпер её, остановился на пороге. На Лориэнну пахнуло холодом. Это был ледник. Ещё зимой его набили глыбами льда, вырубленного на реке. Лёд сохранился до осени, даже не подтаяв. На ровно выложенных ледяных плитах лежали туши бычков, баранов, птицы. Ближе к двери, на полках, стояли кувшины с молоком, лежали завёрнутые в чистые белые тряпицы круги масла, сыра. Рядом, в стеклянных глубоких блюдах, творог.

  Лориэнна окончательно замёрзла. Третье отделение она осмотрела мельком. Там, на полках от пола до потолка, стояли банки с вареньями и соленьями, висели связки копчёных колбас и окороков.

  По ходу экскурсии Дэниар молчал. Лориэнна, не зная, что говорить, тоже.

  На первом этаже, помимо гостиной, расположена небольшая библиотека, прекрасно оборудованная кухня, где хозяйничали две румяные толстухи, маленькая прачечная, комната домоправительницы, рьенны Каверии, умывальня, а также несколько кладовых.

  На втором этаже, в правом крыле дома располагались покои хозяйки дома, состоящие из двух спален, гостиной, гардеробной и умывальни. В левом крыле были гостевые покои.

  Все комнаты сияли чистотой, светлыми красками, обилием мягких ярких ковров и драпировок. Изящная вычурная мебель, скульптуры и большие расписные вазы, множество цветущих растений, красивые картины в тяжёлых золочёных рамах, зеркала и иные удобные и роскошные вещи.

  Лориэнна растерялась, не знала, что сказать, молча плелась за Владетелем, который, кажется, наслаждался её растерянностью, поглядывая на неё с усмешкой.

  В её спальне Дэниар подошёл к туалетному столику и нажал на планку за зеркалом. Из столика выдвинулся потайной ящичек. В нём лежали драгоценности. Там же лежал большой кошель. Дэниар взвесил его на руке:

  - Лориэнна, этих денег тебе, я думаю, пока хватит,- он усмехнулся, - даже если ты надумаешь купить другой дом. Драгоценности тоже твои.

  Он закрыл ящик, показал ей, как нажимать на планку. Она проборомотала слова благодарности. Её уже тошнило от этой показной роскоши, демонстрации его заботы о ней.

  Наконец, они вернулись в гостиную первого этажа, и Лориэнна упала в кресло. Впервые за много месяцев он увидел, что она улыбается. Он ошибался, думая, что она радуется богатству, подаренному ей.

  - Я искренне благодарна вам, милорд. - Сказала Лориэнна.

  - Надеюсь, тебе понравился дом. Я старался, чтобы тебе было в нём уютно.- Он печально смотрел на неё.

  Лориэнна повторила свою благодарность. Уже без улыбки.

  Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Лориэнна опять подумала, что, при других условиях, она могла бы любить его всю жизнь. Сейчас она опять видела его смелый и открытый взгляд, сильный подбородок, прямой нос с хищным вырезом ноздрей, жёсткий рот и широкие плечи, всё его гибкое и сухощавое тело. Ей хотелось обнять и поцеловать его на прощание. Лориэнна подняла на него глаза и поняла, что он догадался о её мыслях. Уголки его рта дрогнули, намекая на улыбку, глаза потеплели в ожидании. Лориэнна отвела взгляд, возвращаясь к действительности. Он вздохнул, сказал:

  - надеюсь, ты разрешишь изредка навещать тебя?

  Лориэнна торопливо ответила: - да, конечно, милорд! А я прошу вас разрешить мне съездить в замок и забрать некоторые вещи.

  - Лори, в ближайшие два с половиной года замок по-прежнему остаётся твоим домом. Тебе не нужно моё разрешение на возвращение домой. Кроме того, все твои вещи, на которые ты укажешь, будут перевезены в твой дом. - И добавил с ехидцей: - твои чёрные платья как нельзя кстати, раз уж ты будешь изображать вдову. Хотя для вдовы ты, конечно, слишком молода. Ты, также, можешь забрать с собой всех слуг, которых ты бы хотела видеть в своём доме.

  Они вернулись в замок и разошлись: Лориэнна направилась в свои покои, а Дэниар - в библиотеку.

  Лориэнне была срочно нужна Верейда. Когда служанка пришла, она попросила её сбегать домой и передать дедушке, чтобы тот пришёл в замок, как только сможет.

   Дэниар.

  В библиотеке Дэниар опустился в кресло, задумался. Он очень надеялся, что, живя одна, Лориэнна успокоится, её страх и недоверие к нему постепенно сгладятся. Её голодовки никого не будут задевать. Её чёрные платья и слёзы слуги сочтут, как само собой разумеющееся для безутешной вдовы. Он ухмыльнулся. Он лишил её удовольствия раз за разом наблюдать за его раздражением, его переживаниами, его негодованием. Решено! Пусть поживёт одна. В собственном доме ей поневоле придётся заниматься хозяйством и слугами, горевать о своей тяжёлой судьбе будет некогда. А там, глядишь, и заскучает, перебесится и вернётся к мужу. Он опять воспрял духом. Да, это хороший выход! Тем не менее, ему будет тяжело видеть, как выносят и грузят её вещи, как она садится в карету и уезжает. Он вызвал к себе управляющего: