Последняя битва (Демонические войны-3) - Роберт Сальваторе

Женщина выбралась на берег, пошатываясь, по-прежнему зажимая рукой рану и чувствуя, что силы стремительно покидают ее. Попытавшись прибегнуть к помощи гематита, Пони, к своему ужасу, обнаружила, что потеряла его во время схватки.

Силы ее иссякли, и, сделав еще несколько шагов, она рухнула лицом в раскисшую глину и провалилась во тьму.

Последняя мысль Пони была об Элбрайне: она спрашивала себя, ждет ли ее любимый.

Часть третья

ЗИМА

Палмарис в моих руках.

Залив Мазур-Делавал сейчас охраняет флот графа Де Лурма, которым я заменил герцога Брезерфорда. Молодой, горячий, он слишком озабочен собственными амбициями, чтобы обременять себя проблемами высокой морали. А что еще можно требовать от подчиненного?

Когда придет зима, мы перекроем широкий, чрезвычайно важный в стратегическом отношении залив намертво, и это создаст условия для двух последующих бросков: на юго-восток в Энтел, чтобы окончательно закрепиться в Хонсе-Бире, и на север к Пирет Данкард и потом к Пирет Вангард. К середине лета все королевство станет моим, да и Бехрен тоже.

Первые сообщения из Хасинты оказались весьма многообещающими и заставили умолкнуть тех моих советников, кто опасался, что мы разбрасываем свои силы и вообще действуем слишком поспешно. Аббат Олин сейчас полностью заправляет в главном городе Бехрена, а победы во время сражения ему помогла добиться — кто бы мог подумать! — Бринн Дариель. Жду не дождусь, когда увижусь с ней снова! Мне всегда нравилась Бринн. Уверен, что, заглянув в ее глаза, я испытаю чувство величайшего удовлетворения. Тогайранка не сможет не оценить моего нового положения. Она поймет, что я ничуть не хуже любого рейнджера, далеко обошел родителей и представляю из себя нечто гораздо большее, чем высокомерные тол'алфар могли хотя бы надеяться слепить из меня. Бринн будет гордиться мной; возможно, мы станем править миром вместе.

А если и нет, то я позабочусь, чтобы эта женщина не оказалась забыта в том вихре, который поднялся благодаря мне, Эйдриану Будабрасу.

Когда-то я думал, что Бринн может стать моей королевой. Мы, два рейнджера, правили бы миром на основе тех принципов, которых он доселе не знал. Теперь, однако, я вижу рядом с собой другую. С каждым проходящим днем Садья все более отдаляется от Маркало Де'Уннеро. Совсем скоро она будет петь песни только об Эйдриане, и, по-моему, монах уже начинает понимать это. Я слышу тревогу в его голосе каждый раз, когда он обращается ко мне. И вижу, какие взгляды Де'Уннеро бросает на свою подругу, как непроизвольно сжимаются при этом его кулаки. Однако он отступится, сомнений у меня нет. То, что я предлагаю ему — всю церковь Абеля и способность управлять тигром-оборотнем внутри себя, — для Маркало Де'Уннеро важнее любой женщины.

Он порадуется за нас. А если нет, то будет молчать.

Мне, в сущности, все равно, как поведет себя монах.

Де'Уннеро вряд ли будет единственным, кто не одобрит решение, которое я собираюсь принять. Он подозревает, что у меня есть какая-то, не понятная до сих пор никому цель на западе, и не раз предлагал мне послать туда герцога Каласа с его армией. Когда я сделаю всеобщим достоянием свои намерения, неизбежно появится множество сомневающихся, гораздо больше, чем когда я послал аббата Олина утвердиться в Хасинте. На этот раз выигрыш куда менее очевиден, поскольку многие даже не подозревают о существовании тол'алфар. С какой стати, возникнет вопрос, идти войной на тех, кто редко вмешивается в дела королевства, любого человеческого королевства?

Однако эта идея — уничтожить Эндур'Блоу Иннинес и госпожу Дасслеронд — глубоко затрагивает меня лично.

Когда я одержу победу над проклятыми эльфами, это станет для меня моментом наивысшего триумфа!

Я услышу, как их повелительница произносит слова капитуляции. Услышу ее признание в том, что она совершила непоправимую ошибку. Услышу, как она объявляет Эйдриана достойным звания рейнджера, даже более достойным, чем любой из моих предшественников, включая моего легендарного отца!

А потом я сровняю долину эльфов с землей.

По-настоящему я лишь недавно понял, насколько глубока моя ненависть к Дасслеронд и зловредному маленькому народцу. Я оставлял Эндур'Блоу Иннинес с горечью — и путем борьбы, едва не стоившей мне жизни. Однако на протяжении долгих месяцев после того, как я сумел сбежать, больше всего мне хотелось доказать тол'алфар, что они ошибались, хотелось услышать из уст их высокомерной владычицы искреннее признание в том, что они недооценивали меня. Ирония состоит в том — и это доставляет мне огромное удовольствие, — что я пришел к пониманию себя и своих потенциальных возможностей с помощью Оракула, подаренного мне именно эльфами, причем Дасслеронд сама настояла, чтобы я овладел искусством обращения с ним. Именно благодаря Оракулу я понял эгоизм тол'алфар. Именно благодаря ему мне открылись их самонадеянность и постоянная ложь — по отношению не только ко мне, но вообще ко всем людям. Я узнал, какой мрак царит в душах эльфов, какая жестокость стоит за их показным великодушием. Ради людей они никогда пальцем о палец не ударят, просто притворяются добросердечными, чтобы иметь возможность манипулировать рейнджерами — исключительно к собственной выгоде.

Также благодаря Оракулу я понял, как повернуть двуличные игры тол'алфар против их самих. Вторая тень в зеркале все время подталкивает меня к этому, в то время как первая не устает напоминать, каким удивительным вещам эльфы научили меня и еще способны научить. Что ж, я оказался на высоте, когда они пытались использовать меня, я сам наилучшим образом использовал их, давая возможность научить меня танцу с мечом, обращению с магическими камнями и всему прочему, что необходимо рейнджеру.

Какая ирония судьбы! И как сладко будет осознавать это, когда я уничтожу тол'алфар.

Хотелось бы мне знать, понимает ли Бринн истинную природу этих тиранов. Хотелось бы мне знать, способна ли она, став предводительницей Тогая, выйти за пределы личных интересов и осознать, что все это время была просто орудием госпожи Дасслеронд.

И хотелось бы мне знать, видит ли она в зеркале Оракула тень, схожую с моим наставником.

Если нет, тогда я стану для нее такой тенью.

Надеюсь увидеться с ней летом. Надеюсь рассказать тогайранке во всех подробностях о гибели Дасслеронд и всего племени проклятых тол'алфар. Думаю, она все поймет правильно.

Поскольку я действительно буду рад, если Бринн Дариель, Тогайский Дракон, пойдет дальше моим путем, по доброй воле и от чистого сердца.