Эдера (СИ) - Гридасова В.

— А семья? Жена?

— Занятие искусством требует отказаться от всего остального. Особенно, когда близкие тебя не очень понимают.

Бетси с тревогой посмотрела на Андреа, но спрашивать больше ничего не стала.

Выйдя из галереи, она позвонила Казираги, который ей очень обрадовался и предложил тотчас же встретиться.

— Я знаю, что ты разыскивал меня в Перудже, но я уезжала на время в Канаду.

— Я так огорчился, когда не застал тебя, — признался Казираги. — Ты уехала, не простившись со мной. И я не знал, вернёшься ли ты сюда вообще… Но, слава Богу, теперь это всё в прошлом. Бетси, я не хочу больше тебя терять. Выходи за меня замуж!

— Франко… — растерялась Бетси.

— Ты можешь ничего сейчас не говорить, — видя её замешательство, предложил Казираги. — Только выслушай меня. Я люблю тебя, Бетси, и хочу, чтобы у нас с тобой была семья, были дети. Я уверен: мы сможем быть счастливы вместе!

— Франко, я тоже думала о тебе всё это время и… скучала по тебе. Я без колебания могла бы доверить тебе свою жизнь, но всё же… дай мне возможность хотя бы немного подумать.

— Да, конечно, — ответил Казираги. — Только, умоляю, не спеши с отказом…

Эдера не придавала большого значения недомоганию, которое чувствовала в последние дни, полагая, что причиной его, конечно же, является Андреа. Но ей становилось всё хуже и хуже. Силы буквально оставляли её. Идти к врачу, как советовали Валерио и Матильда, она отказывалась: не жаловаться же, в самом деле, доктору, что муж её разлюбил и завёл себе другую женщину! Но и поделиться своим горем с близкими, она тоже не хотела — не могла их расстраивать и волновать.

— Я приеду к тебе хоть на денёк, Чинция, — позвонила Эдера подруге. — Только настроение у меня, извини, хуже некуда. Потерпишь?

Чинция велела Эдере выезжать немедленно, и вскоре та уже рассказывала подруге без всякой утайки всё, что произошло за это время с нею и с Андреа. В конце беседы к ним присоединился и Манфред, который предложил Эдере свою посильную помощь.

— Хочешь, я поговорю с Андреа по-своему, по-мужски?

— Спасибо, Манфред, — ответила Эдера, — но он сейчас в таком состоянии, что никого не станет слушать. Я ведь не говорю с ним прямо только потому, что это привело бы нас лишь к окончательному разрыву. Надо, чтобы он сам понял, какую совершает ошибку.

— Ну, тебе виднее, — сказал Манфред и пригласил дам поужинать в хорошем ресторане.

Перед самым выходом из дома у Эдеры, однако, случился острый приступ недомогания, а точнее, она попросту упала в обморок. Манфред позвал на помощь своего соседа-врача, и тот предположил у Эдеры какую-то серьёзную и уже достаточно запущенную болезнь.

— Ей надо срочно сдать анализы, — сказал он. — Тут все признаки физического истощения, вызванные каким-то воспалительным процессом.

Эдера же, как и прежде, обследоваться отказалась и, едва встав на ноги, стала собираться обратно в Рим.

Чинция, обеспокоенная болезнью подруги, позвонила Матильде, и та рассказала о случившемся Джулио.

Встретив Эдеру в аэропорту, Джулио отвёз её домой, а затем поехал в мастерскую к Андреа.

— Твоя жена серьёзно больна, — сказал он, — и при этом не хочет лечиться. Ты должен уговорить её лечь к нам в клинику на обследование.

— А причём тут я? — удивлённо уставился на него Андреа. — Я ведь не врач.

— Но ты — муж Эдеры! Или ты уже окончательно забыл об этом?

— Ах, Джулио, — с досадой ответил Андреа, — тебе бы следовало знать, что женщина, теряя мужчину, прибегает к обычным старым трюкам: плачет, неважно себя чувствует, теряет сознание… Эдера стала демонстрировать «обмороки», когда в мою жизнь вошла Мелоди. Ты ведь хотел пожурить меня за Мелоди, не так ли? А Эдеру с её приступами использовал только как повод?

— Ты всегда был придурком или стал им недавно? — не удержался от грубости Джулио. — Мне плевать на твою шлюху Мелоди!

— Она не шлюха! — Андреа был близок к тому, чтобы ударить Джулио.

— Ещё раз повторяю: мне плевать на то, с кем ты спишь, — тоже старался сдержать свой гнев Джулио. — Но ты не смеешь так бесчеловечно обращаться с Эдерой, так унижать её! Вся вина твоей жены состоит лишь в том, что она любит тебя и продолжает терпеть твоё хамство.

— А кто ты такой, чтобы делать мне подобные заявления? — Андреа схватил Джулио за лацканы пиджака. — Если два человека когда-то любили друг друга, то им вовсе не обязательно проводить вместе всю оставшуюся жизнь. Да, я люблю Мелоди! Ну и что? У тебя нет никакого права обвинять меня в этом!

— Бедняга! — Джулио спокойно разжал руку Андреа и разгладил лацканы пиджака. — Ты совсем потерял разум из-за этой вампирши. Она высосала из тебя не только мозг, но и душу! Ты превратился в обыкновенного подлеца!

— Всё, хватит! — закричал Андреа. — Убирайся отсюда! Пошёл вон!

У Лало трудно прорезались зубки, он капризничал, плакал, хотел видеть маму.

— Подожди, детка, — уговаривала его Матильда. — Твоя мама приболела. Дадим ей немножко отдохнуть? С бабушкой тоже можно поиграть. Во что мы будем с тобой играть?

В это время в дверь позвонили, и, впустив Джулио, Матильда пожаловалась ему на Лало:

— Вот, просится к маме. А маме надо отдохнуть, правда, дядя доктор?

— Правда, — подтвердил Джулио. — Но если ненадолго, то, я думаю, можно. Мама очень обрадуется Лало. Пойдём со мною, малыш.

Джулио взял мальчика на руки и пообещал Матильде вскоре привести его обратно.

— Где Эдера? — неожиданно появившись в доме, спросил у Матильды Андреа. — Она что, и в самом деле болеет?

— Да, синьор, — с укоризной глядя на молодого хозяина, ответила Матильда. — Её сейчас осматривает доктор Джулио!

— Джулио? — злобно сверкнул глазами Андреа. — Он только что был у меня. И уже опять здесь? Нет, тогда я не стану подниматься к Эдере. Передай ей, Матильда, что я сегодня не буду ночевать дома.

— Ты совсем потерял совесть! — возмутилась Матильда. — Как я жалею, что ты вырос, и мне теперь неловко спустить с тебя штанишки и отшлёпать, как следует по попе. Иди немедленно к своей жене! Да будь с нею хотя бы повежливей: она очень больна.

Домой Андреа приехал только затем, чтобы предупредить возможные визиты к нему Матильды, а то и самого Валерио. Если Эдера действительно больна, то не исключено, что вслед за Джулио приедет его постыдить и ещё кто-нибудь. А этого Андреа допустить никак не мог: нынешнюю ночь они с Мелоди условились провести вместе, в его мастерской.

Подойдя к спальне Эдеры, Андреа услышал из-за двери смех Джулио и затем его слова:

— Ну, теперь уже меньше болит? Видишь, я тебя не обманул! Давай я поцелую другую щёчку, тогда совсем перестанет болеть.

Андреа замер на месте. Разумеется, ему не пришло в голову, что слова Джулио были адресованы Лало. А из-за двери между тем донёсся голос Эдеры:

— Любовь моя, иди ко мне!

Кровь ударила в виски Андреа, и он, стремглав спустившись по лестнице, выбежал вон из дома.

— Я больше не намерен бездействовать и чего-то ждать, — говорил он час спустя Мелоди, когда они встретились в мастерской. — Как твой этот… Кариотис? Он ещё заинтересован в покупке «Недвижимости Сатти»?

— В тот вечер он казался мне вполне дозревшим до такого шага. Но… Кариотис не любит проволочек, и с тех пор его могли увлечь другие, более выгодные проекты.

— А ты не могла бы с ним сейчас созвониться? — заволновался Андреа. — Может, ещё не всё потеряно? Предложи ему встречу со мной. Я попробую его убедить.

— Ты согласен поехать в Испанию? — спросила Мелоди, набирая номер Ральфа. — Добрый вечер! Это Мелоди де ля Фуэнте. Синьор Кариотис, рядом со мной сейчас находится синьор Давила. Он хотел бы поговорить с вами о продаже своей фирмы. Помните, мы обсуждали такую возможность несколько дней назад?.. Тогда вы, кажется, выразили некоторую заинтересованность… Да… Вот именно… Синьор Давила готов с вами встретиться… Простите, я у него узнаю, — прикрыв рукой трубку, Мелоди обернулась к Андреа: — Он сможет принять нас только завтра, а потом уедет в Южную Америку!