Сэру Филиппу, с любовью - Джулия Куин

Но сейчас Филиппу казалось, что веселый мотив срывается с губ помимо его воли - он словно разлит в здешнем воздухе. Филипп чувствовал себя легко и свободно, словно он вдруг избавился от того, что угнетало его долгие годы. Даже спина почему-то совершенно не болела, несмотря на то что он трудился, согнувшись, уже несколько часов.

Нет, все- таки что ни говори, то, что Филипп женился на Элоизе, было главной удачей его жизни! Впервые за много лет, может быть, даже впервые за всю жизнь, Филипп чувствовал себя счастливым.

Не то чтобы раньше он постоянно был несчастен, как, скажем, Марина… Время от времени он смеялся, наслаждался жизнью… но по-настоящему счастливым себя все-таки не ощущал. Как мало, оказывается, нужно для счастья - всего лишь добрая, отзывчивая жена…

Филипп и раньше не склонен был считать себя неудачником, чья жизнь не сложилась. Но никогда не приходилось ему испытывать того, что нахлынуло на него теперь. Филипп и предположить не мог, что мир может казаться ему таким прекрасным, что, просыпаясь, он каждый раз будет так радоваться новому дню.

Давно уже Филипп не ощущал подобного блаженства - пожалуй, с университетских времен, когда удовлетворение от интеллектуальных занятий смешивалось с чувством свободы, наконец, обретенной им…

Трудно было переоценить все то, что Элоиза внесла в его жизнь. Начиная уже с постели. Даже в самых сокровенных своих мечтах Филипп представить себе не мог, что простой физический контакт с женщиной может быть столь восхитительным. А ведь еще совсем недавно Филиппу казалось, что после стольких лет воздержания он утратил интерес к физической близости с женщиной и желание его уже вряд ли когда-нибудь вспыхнет с новой силой…

С Мариной у Филиппа никогда не было ничего даже похожего… Как, впрочем, и с теми женщинами, что были у него до свадьбы.

Однако, сколь бы важной ни казалась Филиппу эта сторона его существования, жизнь все же ею не исчерпывалась. Например, Филипп обнаружил, что - опять же впервые за многие годы - его перестало, наконец, мучить чувство, что он плохой отец, что все, что бы он ни делал для детей, не то и не так.

Плохим отцом Филипп считал себя всегда. Но, как ни пытался, изменить ничего не мог. Он и теперь не стал хорошим отцом, но нашел для детей идеальную мать.

И уже от одного этого Филипп чувствовал себя так, словно у него гора с плеч свалилась. Наконец-то, он мог работать в своей оранжерее, не думая ни о чем, не тревожась, что дети, предоставленные самим себе, снова что-нибудь уронят или сломают. Теперь он мог полностью сосредоточиться на своей работе, а не работать лишь для того, чтобы заглушить гнетущее чувство вины за то, что он плохой отец.

Как же это все-таки прекрасно, когда на душе у тебя спокойно!

А если иногда жена и смотрит так, словно ожидает от него каких-то других слов, других действий - что ж, такова жизнь, приходится смириться с тем, что мужчины и женщины - разные существа и между ними просто не может быть абсолютной гармонии, во всяком случае, в практических делах. Слава Богу, как правило, Элоиза все-таки четко формулировала, чего она от него хочет, и Филиппу не приходилось ломать голову, что же на этот раз у нее на уме.

Филиппу вдруг вспомнились слова, которые, бывало, повторял его покойный брат: “Бойся женщину, задающую вопросы. Как бы ты ни ответил, все ей будет не так!”

Филипп улыбнулся. Не беда, что порой их споры с Элоизой заканчиваются ничем. Чаще всего они все-таки заканчивались постелью, что Филиппа вполне устраивало.

Филипп вдруг почувствовал, как начинает возбуждаться… Нет, нужно прекратить думать об этом днем - на то есть ночь. Иначе придется все бросить, бежать в дом, искать жену, возможно, отрывать ее от чего-нибудь…

Но не успел Филипп додумать свою мысль, как дверь теплицы вдруг приотворилась и в нее просунулась голова Элоизы, словно та каким-то образом сумела прочитать его мысли.

– Не помешаю? - осторожно спросила она.

Филипп чуть было не ляпнул: “Честно говоря, помешаешь”, - но в последний момент все-таки удержался не столько даже потому, что это было бы бестактно, сколько потому, что вдруг понял, что на самом деле не возражает против присутствия жены. Филиппу самому это показалось странным: обычно он не любил, когда кто-нибудь отвлекал его от дела, будь это даже симпатичный ему человек.

– Нисколько, - произнес он, - если только тебя не смущает мой вид.

Элоиза посмотрела на мужа - он был перепачкан землей с головы до ног. Но для нее это не было важным.

– Ничуть, - проговорила она.

– У тебя какие-то проблемы? - спросил Филипп.

– Да, - сразу же перешла к делу Элоиза. - Мне не нравится наша гувернантка.

Это заявление было для Филиппа неожиданным. Он воткнул в землю лопату.

– Чем она тебе не нравится?

– Не могу даже сказать, чем. Не нравится, и все.

– Ты полагаешь, - усмехнулся он, - этого достаточно, чтобы ее уволить?

Элоиза сердито поджала губы.

– Она побила детей указкой по пальцам, - проговорила она.

Филипп вздохнул. Он не был сторонником физических наказаний, но и не видел в случившемся ничего из ряда вон выходящего. Подобные вещи практикуются в каждой школе едва ли не каждый день. К тому же Филипп знал, что его дети отнюдь не отличаются примерным поведением.

– Что они сделали? - спросил он, досадуя в душе, что жена отвлекает его по пустякам.

– Не знаю, я при этом не присутствовала. Мисс Эдвардс говорит, что они разговаривали с ней непочтительно.

– Ну и что? Зная своих детей, - усмехнулся он, - я нисколько не удивлен!

– Согласна, - кивнула Элоиза. - И все-таки мне кажется, что наказание вряд ли равноценно проступку.

Филипп устало прислонился к верстаку.

– “Кажется”! - поморщился он. - Узнай все подробнее, расспроси как следует…

– А сам ты не хочешь с ней поговорить? - Элоиза словно бы вовсе не была возмущена тем, что Филипп отстраняется от этого дела, - лишь удивлена.

Филипп пожал плечами:

– У меня лично никогда не было претензий к мисс Эдвардс. Если у тебя есть какие-то сомнения, ты ее и расспрашивай. В конце концов, у тебя это получается лучше, чем у меня.

Филипп попытался притянуть Элоизу к себе.

– Но, в конце концов, - настаивала Элоиза, сопротивляясь ему, - ты - их отец!

– А ты - мать.

Присутствие Элоизы кружило Филиппу голову, и сейчас ему меньше всего хотелось думать о детях и о какой-то гувернантке. Ему хотелось прекратить этот дурацкий разговор и отнести Элоизу на руках в спальню, где…

– Я вполне доверяю тебе, - проговорил он, смягчаясь. - Я знаю, что ты обладаешь безошибочной интуицией. Именно поэтому я и женился на тебе.

Ответ Филиппа явно обескуражил Элоизу.

– Только поэтому? - пробормотала она.