История одного эльфа - Галина Романова

На мою шею надели поводок, прикрепив его к ошейнику, и передали двум слугам. Хозяин кивнул и направился к выходу, заставив меня следовать за собой.

Полосатый полог откинулся, и яркое солнце буквально ослепило меня. Наклонив голову, я сделал десяток шагов, прежде чем глаза кое-как привыкли к свету.

Сколько хватало глаз, тут и там высились помосты, на которые выводили рабов. Было здесь и несколько полотняных шатров – бело-зеленый, из которого меня только что вывели, еще один бледно-синий, красно-белый, желто-коричневый… Туда-сюда сновал народ – в основном люди, но попадались и вездесущие темные альфары, и даже орки. На моих глазах четверо орков вскладчину выкупили своего соплеменника, стащили с помоста, содрали с него ошейник и, обняв за плечи, отправились куда-то праздновать его освобождение.

Я вертел головой, ненадолго забыв о своей собственной печальной участи. Люди, орки, альфары не обращали на меня внимания. До раба-эльфа никому не было дела, кроме двух охранников, один из которых вел меня на поводке. Человек, купивший меня, шагал впереди решительным шагом, говорящим о том, что все свои дела он закончил и намерен убраться отсюда как можно быстрее.

– Предмет номер семнадцать! – услышал я пронзительный крик зазывалы. – Настоящая эльфийская дева!

Мы как раз проходили мимо помоста, на который в эту минуту вывели…

Это была она.

Ленимирель. Моя возлюбленная.

С двух сторон к ней жались дети – девочка и мальчик. Бородач, торговавшийся за меня с моим хозяином, стремительно бросился туда. А я замер как вкопанный, глядя на Ленимирель и детей. Вернее, на мальчика.

На своего сына.

– Чего встал? Пошел!

Меня сильно дернули за поводок, призывая следовать дальше, но я не смог устоять.

– Ленимирель! Ле-э-эн!

Она встрепенулась, нашла меня взглядом – и я бросился вперед.

– Назад! Взять его!

Охранники набросились на меня с двух сторон, повисли на локтях, но я стряхнул их, как кабан стряхивает повисших на нем собак, и побежал к помосту, на котором застыла, хлопая глазами, моя Ленимирель, прижимающая к себе детей – дочь и сына.

Сильный рывок поводка дернул меня назад. Я рванулся еще раз, схватаясь за ошейник руками, с трудом вырвал поводок из рук охранников и кинулся бежать…

Но почти сразу налетел на какого-то орка. Тот среагировал мгновенно. Его тяжелый кулак опустился мне на голову. Я покачнулся – и в этот миг на меня снова набросились охранники.

– Держи его! Крепче!

Я сопротивлялся отчаянно, несмотря на то что перед глазами от тяжелого удара орка все плыло и двоилось. Но на помощь охранникам подоспело еще несколько человек. Справиться со всеми не удалось. Мне заломили руки назад и скрутили так, что я едва мог пошевелиться, после чего бросили наземь перед господином, который меня купил. Тот за подбородок поднял мою голову, всмотрелся в лицо.

– Мне рекомендовали тебя как послушного раба, – глухо произнес он. – А что я вижу? Драчун и дикарь, который срывается с места при виде первой попавшейся самки… Впору вести тебя обратно и требовать деньги назад.

Я облизнул губы, не зная, что сказать и нужно ли что-нибудь говорить.

– За мной, – человек повернулся и пошел прочь широким решительным шагом. Меня потащили за ним – оба охранника почти висели на моих локтях, мешая нормально идти. По пятам шагали еще несколько человек из числа добровольных поимщиков.

Мы завернули за соседний помост и оказались у небольшого навеса, в очаге ярко пылал огонь, а рядом, на маленькой наковальне, трудился полуголый орк-кузнец. Его подмастерье, орчонок-подросток, при нашем приближении пихнул мастера локтем.

– В чем дело? – отложив молот и свою работу, поинтересовался кузнец.

– Вот в нем. – Меня вытолкнули вперед. – Заковать. У тебя есть подходящие наручники?

– Конечно, есть. – Орк вытер руки о кожаный передник и подошел ближе. Как ни странно, мы с ним оказались одного роста, так что мне не пришлось опускать глаза. Еще чего не хватало – склоняться перед темноволосым! Это из-за него и таких, как он, я оказался в рабстве!

– Строптив? – Кузнец выдержал мой взгляд.

– Пытался сбежать, – коротко бросил человек.

– И дорого он вам достался?

– Сто пятьдесят серебреников.

– Ого! – присвистнул орк. – Тогда, может быть, поставить клеймо?

Я вздрогнул и похолодел. Не то чтобы я так уж сильно боялся боли, просто у меня в голове не укладывалось, что меня заклеймят, как обычную лошадь или корову. Ведь это будет настоящий конец!

– Нельзя его клеймить, – пробурчал человек, купивший меня. – Это подарок. И мне очень не хочется его портить!

Я невольно заинтересовался. Значит, господин, заплативший за меня сто пятьдесят серебреников, не является моим хозяином. Меня купили… в подарок! Я – действительно всего лишь ценная вещичка, которую привезут из путешествия в качестве сувенира. Вопрос только – кто на самом деле станет моим хозяином! Что он за человек? Зачем я ему нужен? Для достижения какой-либо цели или просто как оригинальная безделушка?

В углу стоял небольшой ларь. Бросив на меня взгляд, кузнец открыл его, немного покопался и вытащил наручники, соединенные короткой, в два-три звена, цепью.

– Руки назад.

Пришлось подчиниться.

Наручники были очень тугими. Они сдавили запястья так, что я невольно повел плечами, пытаясь освободиться.

– Не старайся. – Кузнец похлопал меня по плечу. – Это мое собственное изобретение. Снять без посторонней помощи невозможно! На себе испытывал! – гордо похвалился он.

Я промолчал.

– Вам нравится? – Кузнец обращался к купившему меня человеку. – Открываются они, несмотря ни на что, очень легко. Потом просто нажмете на эти два выступа. Смотрите!

Щелчок. Наручники ослабли.

– А вот теперь отпускаем выступы – и он готов! Только надо нажимать их одновременно и одновременно же отпускать. Попробуйте сами!

– Хорошо, – услышал я голос человека. – Мне нравится эта конструкция. Сколько с меня?

– Пять серебреников. Может быть, еще ошейник подобрать? Есть застегивающиеся, накладные, строгие, с шипами внутрь или соединенные с наручниками…

– Нет, достаточно.

Меня опять дернули за поводок и вывели из-под навеса. Кругом по-прежнему шумел невольничий рынок, надрывали горло зазывалы, шатались туда-сюда прохожие и зеваки, проходили вереницы рабов, хлопали кнуты, звенели цепи. Рынок жил своей жизнью и по-прежнему не обращал на меня внимания. Меня больше словно бы не существовало.

Ирматул считался перевалочным торговым пунктом, ибо здесь встречались караваны с товарами со всех частей света. Рабы, меха, кожи, металлы и изделия из них, пряности, редкие ткани, скот – все, что угодно, можно было обменять или продать на этих рынках. А это означало, что я и купивший меня человек вряд ли останемся тут надолго и через несколько дней покинем этот город… Ужасный город, отнявший у меня свободу и навсегда разлучивший с теми, кого я помнил и любил.