Коко - Питер Страуб

– Хей, насчет ядерной энергии, хей... – начал Мекленбург.

– Также над покончить со всем этим дерьмом, касающимся звездных войн. Открыть бесплатные средние школы. А религию вернуть в церкви, где ей самое место.

– Вот тут я с вами согласен, – произнес Мекленбург.

Пумо повысил голос.

– А это чертово оружие держать подальше от гражданского населения.

Мекленбург попытался перебить его, и тут Тино начал просто-напросто орать. Волна какого-то сумасшествия захлестнула его мозг

Мекленбург еще не услышал и о половине целей, о которых хотел поведать ему Пумо.

– А также попытаться избирать людей, которые действительно знают, что они хотят сделать, а не тех, кто просто хорошо выглядит и умеет притворяться, будто знает. Отобрать у подростков их дурацкие радио, чтобы к нам опять вернулась нормальная музыка. На пять лет запретить телевидение! Отрезать по одному пальцу каждому политику, которого уличили во лжи своим избирателям, и каждый раз, как это повторится, отрезать еще по пальцу! Представляете, как все изменилось бы, если бы так было во времена Вьетнама? Хей, Мекленбург, это укладывается в твоей дурацкой башке?

– С вами что-то случилось? Вы уверены, что вы в порядке? Я хочу сказать... – Мекленбург торопливо засунул ручку в карман и положил блокнот в “дипломат”. – Я думаю...

– Вам надо расширять свои горизонты, Мекленбург! Как насчет искоренения бюрократии? Уменьшения неоправданных трат на правительство? Справедливое налогообложение! Отмена штрафов. Реформа тюрем. И прекратите наконец эту борьбу с абортами – все равно ничего не добьетесь. А как насчет наркомании? Почему бы не выработать наконец политику, которая действительно даст результат, а не делать вид, что работают все эти дурацкие запрещения. – Пумо нацелился в грудь инспектора указательным пальцем – ему пришла вдруг в голову замечательная новая цель. – У меня появилась потрясающая идея, Мекленбург. Вместо того, чтобы ожидать его все время, почему не посадить кого-нибудь вроде Теда Банди в стеклянную клетку посреди Эпкотовского Центра? Вы меня понимаете? Чтобы любая средняя американская семья могла остановиться и поболтать немного с Тедди. По пятнадцать минут на каждую семью. Понимаете? Вот он какой, вот он, один из них, вот как он выглядит, вот как он чистит зубы и вытирает нос. Посмотрите своими собственными глазами! Хотите видеть, как выглядит зло? Вон там сидит один сукин сын.

Мекленбург поспешно натянул пальто и пятился теперь к дверям столовой, где несколько рабочих, отложив инструменты, наблюдали за представлением, устроенным Пумо. Кто-то из них кричал:

– Сюда, сюда, бэби!

Остальные смеялись.

– А вы думаете, что все зло в насекомых, Мекленбург... Ради Бога, – Пумо обхватил голову руками и начал оглядываться, ища, куда бы сесть.

Мекленбург добрался наконец до двери. Пумо сидел с опущенной головой. Он увидел вдруг огромное насекомое, осторожно вылезающее из-за плиты. Насекомое было невообразимых размеров. Он никогда не видел таких, несмотря на то, что перед закрытием ресторана каждый сантиметр стен кишел всеми известными и неизвестными науке видами ползучих тварей. Когда насекомое выползло из-за плиты, Пумо казалось, что оно размером с его ногу.

Под улюлюканье рабочих Мекленбург хлопнул входной дверью.

Пумо чувствовал себя так, будто вот-вот упадет в обморок. Или уже упал, и это чудовищное существо привиделось ему в бреду. Насекомое было длинным, с ножками, напоминавшими куски медной проволоки. Коричневое тело его походило на артиллерийский снаряд и казалось отполированным почти до блеска. Слышно было, как стучат его лапки по кафельному полу.

Пумо сказал себе, что этого не может быть. Что никто никогда не слышал о Кинг-Конгах среди тараканов.

Гигантское насекомое неожиданно почувствовало, что Пумо смотрит на него, и ретировалось обратно под плиту. Еще несколько секунд слышно было постукивание лапок о кафель, затем все стихло.

Секунду Пумо стоял молча, опасаясь заглянуть под плиту. А вдруг насекомое притаилось там и готовится атаковать его. Что может сделать человек против таракана такого размера? На него не наступишь. Наверное, единственный способ – пристрелить его, как это делают иногда с крысами. Пумо подумал о галлонах отравляющего вещества, которое вылили дезинфекторы на деревянные стены а цементный фундамент пола.

Наконец Пумо опустился на колени и заглянул под плиту. Пол только что закончили, и там еще не успела скопиться пыль, только валялся моток кабеля, брошенного кем-то из электриков. “Антенна?” – подумал Пумо. Он ожидал увидеть если не самого гигантского таракан, то хотя бы дырку в фундаменте величиной с человеческую голову. Но он не увидел даже самого фундамента – согласно правилам противопожарной безопасности плита стояла теперь на толстой стальной плите.

Мир показался Пумо полным загадок и черных дыр. Он встал и вышел из кухни под одобрительные возгласы рабочих.

3

Арнольд Леунг десятилетиями владел огромными мрачными складскими помещениями в восточном конце Принс-стрит, где сливались вместе Маленькая Италия, Чайна-таун и Сохо. Теперь Арнольд считался пионером этих мест – хотя этот район еще не окончательно был поглощен Чайна-таун, несколько итальянских пекарен за последнее время уступили место магазинчикам с иероглифами на окнах, там оптом торговали китайскими товарами. Рядом появились два ресторанчика с названиями “Золотая судьба” и “Скорая удача”. Темным холодным февральским вечером единственными людьми, попавшимися навстречу Пумо, были две хорошо одетые китаянки с широкими смуглыми лицами, укутанные почти до бровей толстыми шерстяными шарфами. Пумо свернул в узкий проход, ведущий к складам Арнольда Леунга.

Леунг был одним из величайших открытий Пумо. Цены его были на двадцать процентов ниже, чем у других поставщиков, и доставлялись товары мгновенно. Фургон его зятя доставит ваши коробки прямо к входной двери и оставит их там, не заботясь о том, есть ли кто-нибудь дома, чтобы внести их внутрь. И цены, и скорость были как раз тем, что ценил Пумо в своем поставщике и его зяте.

В конце прохода находилась одна из городских аномалий – совершенно пустое пространство длиной примерно в квартал, заваленное грудами мусора, который зимний ветер разметал по всему двору возле складов. Тино бывал до сих пор только в самом первом помещении, где находился офис Леунга. Единственное окно в здании располагалось как раз над столом владельца.

Пумо открыл дверь и скользнул внутрь. Ветер тут же захлопнул за ним дверь. Пумо услышал монолог Арнольда по-китайски. Вероятно тот разговаривал по телефону. Услышав хлопок входной двери, Леунг замолк. Из-за двери офиса высунулась голова владельца, оглядела Пумо и спряталась обратно. В дальнем конце склада сидели да ящиках вокруг импровизированного дощатого столика четыре человека, которые тоже лишь мельком взглянули на Тино и вернулись к игре, прерванной его приходом. Не считая закутка, где находился офис, весь склад состоял из нагромождений ящиков и коробок, среди которых разъезжали на тележках с моторчиками рабочие Леунга. Голые маломощные лампочки на шнурах не слишком хорошо освещали помещение.

Пумо помахал рабочим, которые не обратили на него ровно никакого внимания, и повернул к двери офиса. Пумо постучал кончиками пальцев, Леунг приоткрыл дверь, довольно хмуро взглянул на него, сказал несколько слов в телефонную трубку, затем открыл дверь ровно настолько, чтобы Пумо мог проскользнуть внутрь.

Положив трубку, Леунг поинтересовался:

– Итак, что же вам нужно сегодня?

Пумо показал ему список.

– Слишком много всего, – объявил Леунг. – Не могу поставить сразу. Вам известно, что происходит? “Империя Цзехуан”, вот что происходит. Каждую неделю они открывают новые отделения. Вы, наверное, заметили. Три в районе Аппер Уэст Сайд, один в Вилидж. Мне приходится заказывать все по новой каждые три месяца, чтобы склад совсем не опустел. Открылись бы, что ли, на нашей улице, чтобы я мог посылать через дорогу за хорошей едой.

– Пришлите что можете, – сказал Пумо. – Мне нужно все это через две недели.

– Вы мечтатель. И вообще, зачем вам все это понадобилось. Ведь все это у вас уже есть.

– У меня это было. Назовите мне некоторые цены. Неожиданно у Пумо вновь появилось чувство, что за ним следят. Здесь это чувство имело даже меньше смысла, чем на Брод-роуд, поскольку единственным человеком, который смотрел на него, причем не скрывая этого и с видимым неудовольствием, был Арнольд Леунг.

– Вид у вас какой-то нервный, – заявил поставщик. – Впрочем, это неудивительно. Все ножи, указанные в вашем списке, обойдутся вам в сто пятьдесят – сто шестьдесят долларов. А может и больше, в зависимости от того, что имеется на складе.

“Хорошо, – подумал про себя Пумо. – Давай, давай!” Леунг явно собирался разозлить его. Возможно, он даже желал отметить Пумо за то, что в прошлый раз тот появился у него с Мэгги Ла. Как раз тогда, когда Пумо услышал, как его называют словечком “ло фанг”. Он не знал точно, что это значит, но, должно быть, что-то очень близкое к “старикашке-иностранцу”.