Полный курс медицинской грамотности - Антон Родионов

К сожалению, некоторые «производства» работают несколько иначе. Арендуем за городом цех в промзоне, покупаем в Индии мешок субстанции (собственно действующее вещество), смешиваем строительным миксером с двумя мешками мела, штампуем на старой китайской фасовочной линии и выбрасываем в продажу по 15 рублей за упаковку (при себестоимости в 15 копеек).

Периодически в Интернете, да и в печатных изданиях появляется знаменитая таблица «аналогов и заменителей» лекарств, которая публикуется под лозунгом: «Зачем переплачивать, когда можно купить то же самое в 10 раз дешевле». Когда в очередной раз увидите такую статью, вспомните, что фармацевтическое производство по сложности и высокотехнологичности можно сравнить разве что с производством компьютерной техники, и подумайте, может ли качественный препарат стоить несколько копеек. Чем потом придется расплачиваться за такое «лечение»?

Я не призываю использовать только самые дорогие препараты, это невозможно и зачастую не нужно, но постарайтесь трезво оценивать ситуацию: если препараты с одним и тем же названием стоят 800 рублей за оригинал и от 20 до 400 рублей за копию («дженерик»), может быть, не стоит совсем-то уж гоняться за дешевизною?

Один мой постоянный читатель в письме задал вопрос: «Как пациент самостоятельно может отличить оригинальный препарат от дженерика?» Откровенно говоря, это непросто. На упаковке с лекарством не будет написано «оригинал», равно как и на упаковке с дженериком вы не найдете печати «копия».

Впрочем, дам одну верную подсказку, как понять, что препарат является дженериком, причем, как правило, невысокого качества. Из главы «Поговорим о лекарствах» раздела «Школа гипертоника» вы помните, что для каждого препарата существует одно международное непатентованное название (МНН), под которым препарат известен во всех странах мира. Например, у эналаприла есть множество торговых названий: ренитек (оригинальный препарат), энап, эднит, берлиприл, энам и т. д. (последние – это дженерики). Так вот если производитель не дает препарату своего оригинального бренда, а просто маскирует таблетку под международным названием (т. е. в нашем примере на упаковке будет просто написано «Эналаприл» без указания собственного бренда), то это признак непорядочной фармкомпании, которая хочет сыграть на действующем законе, запрещающем врачу делать назначение по торговому наименованию. Идея-то была простая: приходит пациент в аптеку с рецептом на эналаприл, а ему фармацевт предлагает на выбор 10 препаратов по разным ценам. На деле фармацевты в этой ситуации нередко дают пациенту дешевый дженерик, у которого название совпадает с МНН. На мой взгляд, это признак недобросовестной конкуренции. Странно, что антимонопольная служба до сих пор не прикрыла эту лавочку…

И последнее, прежде чем мы начнем обсуждать конкретные группы лекарств. На современном фармацевтическом рынке зарегистрировано несколько десятков тысяч препаратов. Выбор лекарств, о которых я расскажу в этой книге, определяется сугубо моей практикой, а также назначениями коллег и вопросами слушателей моих лекций. Обещаю, что никакой явной и неявной рекламы в книге не будет. Скорее, будет много «антирекламы», поскольку многие препараты, расположенные в витринах аптек (это касается главным образом безрецептурных средств), действительно не заслуживают того, чтобы тратить на них свои деньги.

Глава 3

Препараты с «недоказанной эффективностью». Не эффективно или не изучено?

Как создаются лекарства? Это очень небыстрый процесс, как правило, он занимает больше десятка лет. Сначала ученые анализируют возможные свойства нескольких тысяч молекул, потом отбирают «молекулы-кандидаты» для более детального изучения в культурах клеток (что называется, «в чашке Петри»), затем следуют опыты на лабораторных животных, только потом начинаются клинические исследования на людях. На этом этапе остановимся подробнее.

Что надо сделать, чтобы убедиться, что препарат действительно работает? Очень просто, скажете вы. Надо принять таблетку и посмотреть на результат. Каждый из нас это проделывал много раз. Когда мы простужаемся, мы пьем лекарства. Через пять дней простуда проходит, и можно снова идти на работу – значит, лекарство сработало. Но ведь хронической простуды человечество не видело, любая простуда рано или поздно проходит, почему вы решили, что помогли именно лекарства, а не просто болезнь прошла сама? «Как же – ответите вы, – в прошлый раз, когда я не пил лекарство, простуда держалась дольше». К тому же, если лекарство продается, да и реклама крутится, значит, оно должно работать! Другими словами, если симптом был, а после приема лекарства он исчез, значит, лекарство работает. Правильно? Конечно нет. Есть болезни, которые проходят сами по себе и не требуют лечения (хотя бы та же простуда, об этом поговорим чуть позже), есть симптомы, которые имеют волнообразное течение (например, проявления аллергии или головная боль), наконец, есть эффект плацебо, который обусловлен верой пациента в сам факт назначенного лечения.

Следовательно, если мы хотим убедиться в том, что работает именно лекарство, то мы должны провести исследование с контрольной группой, причем в контрольной группе должны быть не просто пациенты, которых никак не лечат, а пациенты, которые получают плацебо. В некоторых случаях назначать плацебо неэтично (нельзя допустить, например, чтобы пациенты с инфарктом миокарда получали «пустышку»), тогда в контрольной группе используют общепринятую на сегодняшний день терапию, которую считают наиболее оптимальной.

Но и этого недостаточно. Ведь если пациент будет знать, что он получает пустышку, то никакой веры в нее не будет, а значит, исследование будет недостоверным. Значит, нужно сделать так, чтобы пациенты не знали, кто из них получает лекарство, а кто плацебо. Более того, и врач тоже не должен знать, что именно получают пациенты в исследовании, иначе у него может возникнуть соблазн приукрасить результаты в основной группе (записать давление пониже, анализы получше) – ведь хочется, чтобы исследование, в котором ты участвуешь, завершилось успехом. Вот именно такие исследования являются «золотым стандартом» для изучения эффективности и безопасности лекарственных препаратов. Они называются контролируемые (значит, есть группа сравнения) двойные-слепые (значит, ни врач, ни пациент не знают, в какую группу попал пациент) исследования. Если лекарство не проходило такое исследование, то мы называем его «препарат с недоказанной эффективностью». К сожалению, большинство препаратов, разработанных в России, относятся именно к препаратам с недоказанной эффективностью (классический пример – арбидол). Отечественные производители по большей части не считают нужным вкладывать деньги в серьезное изучение препаратов, полагая, что раз законодательство этого не требует, то сойдет и так. Вместо серьезных исследований мы получаем местечковые «апробации на кафедрах», по итогам которых препаратам дается «путевка в жизнь». К таким же лекарствам с недоказанной эффективностью относится и подавляющее большинство так называемых сосудистых препаратов, которыми большинство пациентов очень любит время от времени «прокапываться» и «прочищать сосуды»: актовегин, церебролизин, кавинтон, глиатилин и т. п. Почему же они до сих пор на рынке? Почему до сих пор их не изъяли из употребления (при том, что нигде в мире их не используют)? Почему не потребовали от производителей провести нормальные клинические исследования? Все очень просто. Производители прекрасно знают, что исследования будут провальными, врачи «старой закалки» назначают их без всяких исследований, потому что привыкли, а пациенты тоже довольны – создается видимость лечения…

Моя задача, дорогие читатели, сделать так, чтобы эти лекарства исчезли хотя бы из ваших домашних аптечек.

Глава 4

Грипп и ОРВИ. Не столько медикаментами, сколько честностью и порядком

Знаменитую фразу «Не столько медикаментами, сколько честностью и порядком» Николай Васильевич Гоголь вложил в уста попечителя богоугодных заведений Артемия Филипповича Земляники. Обычно ее вспоминают вместе с другой не менее крылатой фразой «выздоравливают, как мухи» и употребляют исключительно в негативном смысле, мол, лекарств нет, оборудования нет, смертность высокая. Я же эту фразу, вынесенную в заголовок, обычно использую на лекциях по ОРВИ, чтобы слушатели запомнили простую мысль: ни одно из имеющихся лекарств не влияет на продолжительность простуды. Сомневаетесь? Увы, это действительно так. Вы слышали про Нобелевскую премию за открытие лекарства от простуды? Вот и я не слышал. А вместе с тем миллиарды людей на планете по нескольку раз в год болеют острыми респираторными вирусными инфекциями (ОРВИ). Не говоря о том, что болеть – это очень противно, экономические потери от таких, казалось бы, неопасных болезней не поддаются исчислению.