Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Евгений Юрьевич Спицын

того, амнистия бандеровцев проводилась и позже. Самым показательным примером может служить амнистия Василя Кука, который еще летом 1950 года стал преемником P. С. Шухевича на постах главы ОУН(б) и УПА на «украинских землях». Отбыв в заключении всего шесть лет, в 1960 году он не только вернулся в Киев, но и преспокойно занялся научной работой в Центральном государственном историческом архиве и Институте истории Академии наук УССР. Причем почти вся партийно-государственная верхушка Украинской ССР считала за некую честь тайно посещать сего «діяча українського визвольного руху», включая Первого секретаря ЦК КПУ Петра Ефимовича Шелеста. Кстати, именно при П. Е. Шелесте, который даже не скрывал своего «украинства», в аппарат ЦК КПУ и Совет Министров УССР буквально хлынул мощный поток работников из западно-украинских областей, в том числе будущий первый президент «незалежной» Леонид Макарович Кравчук, который в 1970 году стал завсектором Агитпропа ЦК КПУ.

Так что завет одного из главарей Львовского краевого провода ОУН Василя Заставного оказался пророческим: «Период борьбы с пистолетом и автоматом закончился. Настал другой период — период борьбы за молодежь, период врастания в советскую власть с целью ее перерождения под большевистскими лозунгами… Наша цель — проникать на всевозможные посты, как можно больше быть в руководстве промышленностью, транспортом, образованием, в руководстве молодежью, прививать молодежи все национальное…»[466]

6. Подготовка к ХХ съезду КПСС и история создания секретного доклада Н.С. Хрущева (1955–1956)

Сразу после возвращения из отпуска Н. С. Хрущев начал непосредственную подготовку к проведению очередного партийного съезда, который по его задумке должен был окончательно похоронить «коллективное руководство» и утвердить его единоличное лидерство в стране. Поэтому совершенно не случайно, что главным фоном этой подготовки стал скороспелый пересмотр многих уголовных дел, напрямую связанных с «политическими репрессиями» сталинской эпохи.

Поэтому еще в конце марта 1954 года на основании записки руководителей Генпрокуратуры, МВД, КГБ и Минюста СССР Р. А. Руденко, С. Н. Круглова, И. А. Серова и К. П. Горшенина[467], направленной на имя Г. М. Маленкова и H. С. Хрущева, Президиум ЦК тут же санкционировал создание Центральной и местных комиссий «по пересмотру дел осужденных за "контрреволюционные преступления", содержащихся в лагерях, колониях, тюрьмах и находящихся в ссылке на поселении». Центральную Комиссию, в состав которой вошли 15 представителей всех силовых ведомств, включая их руководителей, возглавил генпрокуpop Роман Андреевич Руденко, а во главе республиканских, краевых и областных комиссий встали местные прокуроры.

Причем по предложению Р. А. Руденко «в целях быстрейшего завершения работы по реабилитации незаконно осужденных лиц» был изменен прежний порядок пересмотра дел. Если раньше все дела на осужденных внесудебными органами, в частности Особым Совещанием при НКВД — МГБ — МВД, Коллегией ОГПУ и тройками НКВД — УНКВД, пересматривались в Верховном Суде СССР по протесту Генпрокурора СССР, то теперь эта прерогатива была передана в руки Центральной и местных комиссий, поскольку, по мнению Генпрокурора СССР, прежний «порядок пересмотра дел, несомненно, усложнит эту работу и удлинит сроки ее окончания». Более того, по предложению Р. А. Руденко было принято решение, что все Постановления данных комиссий по рассмотренным делам следует считать окончательными, не подлежащими отмене или новому пересмотру.

Как только Центральная Комиссия приступила к работе, то, словно из рога изобилия, в ЦК КПСС полетела груда всевозможных записок об амнистии или о реабилитации лидеров и министров профашистских режимов прибалтийских государств, в том числе К. Я. Пятса, А. К. Меркиса, В. Н. Мунтерса, И. П. Балодиса и И. К. Урбшиса[468], бывших членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК ВКП(б) Я. Э. Рудзутака, В. Я. Чубаря и П. П. Постышева[469], бывших Первого секретаря ЦК ВЛКСМ А. В. Косарева и секретаря ЦИК СССР И. А. Акулова, бывших союзных наркомов H. Н. Демченко, А. Л. Гилинского, Н. В. Крыленко, К. В. Уханова, Н. И. Пахомова, А. Д. Брускина, Г. Н. Каминского, М. Ф. Болдырева и других[470], бывших заместителей наркома обороны начальника Главпура РККА Я. Б. Гамарника и главкома ВВС П. В. Рычагова, его зама С. А. Худякова[471] и других. Казалось бы, после принятого решения реабилитация и амнистия всех указанных лиц являлась прямой прерогативой Центральной Комиссии, решения которой совершенно не нуждались в каком-то одобрении. Однако 4 мая 1954 года Президиум ЦК в своем Постановлении[472] не только прямо обязал Центральную Комиссию «регулярно докладывать ЦК КПСС о своей работе по пересмотру дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления», но и создал еще одну Комиссию в составе секретаря ЦК H. Н. Шаталина, заведующего Административным отделом ЦК А. Л. Дедова и генпрокурора Р. А. Руденко, которой вменил в обязанность «систематически наблюдать за ходом выполнения настоящего решения ЦК КПСС и по мере надобности докладывать ЦК» о ходе этой работы. Поэтому и сам Р. А. Руденко, и его первый заместитель П. В. Баранов упорно направляли все записки в Президиум ЦК, члены которого, прежде остальных H. С. Хрущев, украшали их своими положительными резолюциями.

По данным самого МВД СССР, на момент начала реабилитации, т. е. на 1 июня 1954 года, в 65 исправительно-трудовых лагерях и 798 исправительно-трудовых колониях содержалось 1 360 303 осужденных, из которых 448 344 заключенных отбывали наказание «за контрреволюционные преступления»[473] и автоматом зачислялись всей доморощенной царебожно-либеральной тусовкой в статус невинных «политзаключенных». Хотя среди этих «бедолаг», осужденных в том числе по ст. 58-1, 58-3, 58-4, 58-6, 58–10, 58–12 Уголовного кодекса РСФСР и аналогичным статьями УК других союзных республик, значительную часть составляли оуновцы, власовцы, лесные братья и прочий уголовный сброд, которым с очень большой натяжкой можно присвоить статус безвинных жертв «сталинских репрессий» и «политзаключенных».

Между тем в марте — апреле 1955 года генеральный прокурор Р. А. Руденко и его заместитель, начальник Отдела по спецделам Д. Е. Салин направили в ЦК две докладные записки, из которых следует, что за прошедший с июня 1954 года период: 1) Отделом по спецделам Генпрокуратуры было рассмотрено «13 084 дела на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления» и внесено в суды «7727 протестов об отмене или изменении прежних судебных приговоров»; 2) Центральной, республиканскими, краевыми и областными комиссиями рассмотрены дела в отношении 237 412 лиц, осужденных за «контрреволюционные преступления», из которых реабилитированы только 8973 (3,76 %) осужденных, амнистированы 21 797 человек, сокращен срок наказания в отношении 76 344 осужденных и отказано в пересмотре дел 125 202 осужденным. Причем, что особо любопытно, наибольшее количество рассмотренных дел пришлось не на