На внутреннем фронте. Всевеликое войско Донское (сборник) - Петр Николаевич Краснов

играть гимн Франции. Все это отзывало старым твердым строем, но не большевизмом. В 10 часов утра поезд прибыл в Ростов. Такой же прекрасный караул лейб-гвардии казачьего полка их ожидал. На перроне стояли депутации от города, от французской и английской колоний. Начались речи, адреса.

В Новочеркасске их ожидал почетный караул 4-го Донского казачьего полка и опять депутации и хлеб-соль от Новочеркасской станицы, первой станицы, куда прибыли союзники. По всему почти двухверстному пути от станции до собора стояли шпалерами войска Молодой армии, пехота, кавалерия и артиллерия.

Новочеркасск был полон гостей. Прибытие союзников на Дон было торжеством политики атамана, ожидались речи глубокого политического значения, и присутствовать на этом торжестве были приглашены представители Добровольческой армии, Кубани и народов Северного Кавказа и астраханский атаман. От Кубанского войска в Новочеркасск прибыли генерал Гейман, член Рады П.Л. Макаренко, от горцев – господин Гатагогу, от астраханцев – князь Тундутов и его начальник штаба полковник Рябов-Решетин, от Добровольческой армии – генерал-майор Боровский и полковник Шкуро. Большая часть членов Большого войскового Круга съехалась в Новочеркасск, чтобы приветствовать союзников от народа. Англичан приехало трое офицеров – капитан Бонд и лейтенанты Блумфельд и Монро и с ними 10 матросов, французов тоже трое – капитан Ошэн и лейтенанты Дюпре и Фор и 10 матросов.

Стоял пасмурный, но тихий день. Чуть таяло. Печальная торжественность разлита была в воздухе. Так неутешная вдова в глубоком трауре, но с очаровательной улыбкой встречает жениха своей дочери, полная радости, но радости сдержанной, помнящей о невозвратимой потере. Все улицы были покрыты сплошными массами празднично одетого народа. Несмотря на глубокую осень, у всех были цветы – хризантемы в руках. Каждый глубоко верил, что приезд союзников знаменует свободу, конец этой страшной войне, где брат идет против брата, и этой веры нельзя было отнять у измученных, столько раз смотревших в лицо смерти людей.

Автомобили длинной вереницей двигались по середине бульвара Крещенского спуска, и им сопутствовали тихо-торжественные певучие звуки донского гимна и несмолкаемое «ура» жителей и войск. По одну сторону бульвара стояли войска, по другую – дети учебных заведений. И за теми, и за другими – толпа народа, из которой непрерывно летели и сыпались дождем цветы осени, нежные пушистые хризантемы.

С собора шел перезвон: все духовенство в золотых ризах ожидало своих избавителей. Как только союзники вошли в собор, приехал атаман, и начался молебен, который служил архиепископ Донской и Новочеркасский Митрофан, в сослужении с архиепископом Аксайским Гермогеном.

Преосвященный Митрофан сказал короткое приветственное слово. При французах и англичанах были переводчики, которые переводили им каждую фразу.

После молебна мимо союзников, окруженных восторженной толпой народа, проходили войска. Это была Молодая армия, прекрасно одетая в зимнюю форму. За войсками в оригинальных английских костюмах шли дружины новочеркасских бой– и герлскаутов.

В тот же день, в 7 часов, в большом зале атаманского дворца, увешанном портретами донских атаманов, был обед на 100 кувертов. Играли музыканты, и пели донские казачьи песни певчие войскового хора. Здесь присутствовали управляющие отделами, высшие войсковые начальники и многие члены Круга. Были представители всего Войска. Ожидали, что скажет атаман и что ответят ему союзники.

Атаман произнес свою речь по-французски – он приветствовал союзников как друзей великой России. Он напомнил о вековом долге Франции, обязанной и за свою свободу в 1814 году, и за свое спасение в 1914-15 и 16 годах…

«Вы находитесь, господа, в историческом зале, со стен которого на вас глядят немые глаза героев другой народной войны, войны 1812 года. Платов, Иловайский, Денисов напоминают нам священные дни, когда население Парижа приветствовало своих освободителей – донских казаков, когда император Александр I восстановлял из обломков и развалин прекрасную Францию.

Здесь гремит музыка, горят огни, и лица сияют счастьем. Мы встретились, наконец, с нашими доблестными союзниками, но мы не можем быть вполне счастливы. Наши союзники одержали полную блистательную победу, враг побежден, но один из сражавшихся в этой великой войне – Россия – лежит в развалинах, поругана, почти уничтожена. Россия – наша Родина!

Восьмой месяц донские и кубанские казаки ведут кровавую войну за свободу и счастье России. Они помогли Добровольческой армии сорганизоваться и устроиться после ее исторического Кубанского похода.

И теперь, когда эта зала полна светом и музыкой и когда повсюду во Франции, Англии, Америке и Италии идет веселое ликование по случаю столь прекрасного мира, здесь льется кровь казаков и добровольцев, и не видно конца этому ужасному избиению, не видно помощи в борьбе с бандами разбойников, разрушающих нашу веру, наши дома, мучающих наших стариков, наших женщин и детей.

Мы изнемогаем в этой героической борьбе, где один казак борется против десяти противников, где на одну пушку отвечает двадцать орудий неприятеля. Мы ожидаем помощи. Восемь месяцев как бы темная ночь окутала мраком нашу землю. И теперь луч света перед нами, заря загорается, помощь идет к нам… и мы боимся лишь одного – доживем ли до нее, хватит ли сил у наших воинов. С мая по ноябрь без всякой помощи, совершенно одни мы прошли семьсот верст к сердцу России – Москве, и только пятьсот верст нас от нее отделяют.

У каждого из нас есть там родные. У меня сестра в Москве, другой оставил там своего брата, отца или мать – они обречены на голод, им грозят страшные муки, быть может, расстрел. Дождутся ли они счастливого дня освобождения?

Страшно сказать, но они ждут вашей помощи, и им, и только им вы должны помочь, не Дону. Мы можем с гордостью сказать – мы свободны! Но все наши помыслы, цель нашей борьбы – великая Россия, Россия, верная своим союзникам, отстаивавшая их интересы, жертвовавшая собою для них и жаждущая так страстно теперь их помощи. Сто четыре года назад в марте французский народ приветствовал императора Александра I и российскую гвардию. И с того дня началась новая эра в жизни Франции, выдвинувшая ее на первое место.

Сто четыре года тому назад наш атаман граф Платов гостил в Лондоне.

Мы ожидаем вас в Москве! Мы ожидаем вас, чтобы под звуки торжественных маршей и нашего гимна вместе войти в Кремль, чтобы вместе испытать всю сладость мира и свободы!

Великая Россия. В этих словах все наши мечты и надежды!

А пока…

Пока мы печальны, ибо все так же льется кровь казаков и наши силы напряжены до последней степени, чтобы спасти Отечество…»

После речи атамана встал капитан Бонд и заявил, что он и капитан Ошэн