Падшие в небеса. 1997 - Ярослав Питерский

Клюфт тоже вежливо улыбнулся в ответ. Он крошил хлеб на бетонные плиты, жирные утки жадно хватали их, толкая своих сородичей и голубей. Девушка подошла ближе и, высыпав на ладонь горсть семечек, протянула руку. Голуби тот же облепили ее. Они курлыкали и клевали зерна. Виктория рассмеялась. Ей было приятно.

– Смотрите,… они могут и поцарапать. Когти то у них все же не малые, правда, это не ястребы конечно, но все же, – добродушно сказал Клюфт.

– Вы знаете, Павел Сергеевич, они почти как люди, вот так же привыкают. Один день не придешь, а они как мне кажется, уже скучают.

– Вы часто сюда ходите?

– Да нет, так изредка, и все равно.

– Да, пожалуй. Голубь вообще птица библейская.

– Да я знаю, – весело отозвалась Вика.

– Но вот я к голубям отношусь с некоторой осторожностью, – грустно молвил Клюфт.

– Это почему? – удивилась Вика.

– Вы знаете, чем отличаются голуби от волков?

– Ну и чем?

– Голуби с виду вроде сама невинность, а волки воплощение зла. Оборотни и все такое, но если задуматься, то все иначе…

– Как это? – Вика насторожилась.

– Ну, вот, например, когда самцы волков сходятся в битве за лидерство, то проигравший волк может упасть на спину и победитель его соперник не тронет его!

– А голуби? – недоверчиво спросила девушка.

– А у голубей все по-другому. Вернее, все более печальнее и… противнее.

– Что самцы забивают друг – друга до смерти?

– Почти, но не самцы, а самки…

– Что? – Виктория изумленно глядела на Клюфта.

– Я говорю самки, голубки… Воплощение мира и доброты, это они в борьбе за сизых своих самцов клюют друг друга. А точнее одна из голубок садиться верхом на свою соперницу и долбит ее своим маленьким и красивым клювиком в черепок. И это продолжается пока нижняя соперница не умрет. Вот так, вот вам и библейская птица…

Виктория стала грустной. Она как-то отрешенно посмотрела на старика и, опустив глаза, достала из пакета горсть семечек, резко швырнула их в голубей.

Старик понял, что расстроил девушку. Но Виктория через несколько секунд вновь заулыбалась, она рассмеялась, как, ни в чем не бывало и, махнув рукой, радостно сказала Клюфту:

– А вы Павел Сергеевич очень похожи на своего внука. Вернее,… простите,… он похож на вас. Я так давно мечтала, с вами познакомиться поближе!

– Да,… почему?

– Ну как почему, вы ведь очень интересный человек, столько знаете. Можете много рассказать, я бы с удовольствием послушала ваши рассказы, воспоминания. Особенно про сталинские лагеря.

Клюфт удивился и насторожился. Он с тревогой посмотрел на красивую молодую блондинку и ухмыльнулся:

– Странно, такая молодая девушка,… мне всегда казалось нынешней молодежи не до репрессий, не до истории.

– Вы ошибаетесь. Очень даже до истории. Мне очень, очень интересно. Тем более у меня дед, тоже примерно ваш ровесник. Да и вы, вы ведь можете стать моим родственником.

Клюфт, вздрогнул. Из руки выпал большой кусок булки. Ловкая и прожорливая утка тут же подхватила хлеб.

Виктория заметила смущение старика и добавила:

– Да, я немного напористая. Такая уж уродилась. Но вы сами должны понять. Без этого не добьешься счастья, тем более в реалиях нашей суматошной и жестокой жизни. Так, что приходится вот так, нахрапом брать. Да и главное я не сказала. Я люблю вашего внука и мечтаю выти за него замуж!

Клюфт внимательно посмотрел в глаза девушки. В них светилась радость и уверенность, надежда и доброта. Павел Сергеевич тяжело вздохнул. Он заволновался, екнуло в груди.

– Вы считаете, что так нельзя? – грустно спросила девушка.

Клюфт грустно улыбнулся:

– Нет, почему же. Если любишь человека, пожалуй, так и надо, главное, наверное, что бы и у него тоже взаимность была…

– Вы считаете, что я не смогу заслужить его любовь?

Клюфт осмотрел девушку с ног до головы, улыбнулся и покачал головой:

– Пожалуй, я бы перед такой красоткой, будь я молодым, не устоял. Но вот как мой внук, уж извините меня, я за него ответить не могу.

– Спасибо за комплемент и за правду. А вы знаете, я хочу с вами как можно ближе познакомиться. Мне кажется, мы с вами подружимся. Можно я официально представлюсь – Виктория Леонидовна Маленькая, студентка и яростная поклонница творчества вашего внука. А еще, еще, я надеюсь, буду его невестой! – радостно отрапортовала Виктория и тут же осеклась.

Девушка заметила, что Клюфт побелел. Старик, стоял замерев, с растерянным выражением лица и тяжело дышал.

– Павел Сергеевич вам плохо? – испугалась Виктория.

– Нет, нет, спасибо, нет. Просто вот что-то нашло. Нет, все нормально.

– А-то смотрите, я вас в больницу отвезу! Я на машине.

– Нет, все, хорошо. Спасибо, может если вас не затруднит, меня до дома подбросите?

– Конечно, конечно, более того до подъезда и до квартиры доведу! С удовольствием! Пойдемте!

Девушка кивнула на красивую спортивную красную машину, что была припаркована недалеко от беседки. Клюфт медленно подошел к иномарке. Виктория засуетившись распахнула перед ним дверку. Старик с трудом опустился на сиденье.

Вика оказалась не плохим водителем, она ловко вирировала в густом потоке машин. Клюфт украдкой наблюдал за девушкой. Это сосредоточенное красивое личико, на нем вроде нет эмоций, но это обман. Она эмоциональна как никогда. Просто она так эффектно скрывает эти ненужные сейчас эмоции.

«Конечно, она напугана и взволнована. Едет с древним дедом, которому того и гляди станет совсем плохо. А если не дай Бог он еще тут и умрет?! Тогда что? Что она скажет Вилору? Забавно, какая превратность судьбы! Меня везет внучка моего главное заклятого врага! Внучка моего мучителя. Более того внучка врага влюблена в моего внука, кому рассказать не поверят!» – ухмыльнулся Клюфт.

– Вам лучше? – тревожно спросила Вика.

– Да не волнуйтесь, – грустно улыбнулся Павел Сергеевич.

– А-то может, окно открыть? Я их не открываю потому, как кондиционер работает.

– Нет не надо.

Клюфт втянул ноздрями воздух салона. Странная смесь запахов. Кожа, ароматизатор и духи. Утонченные и волнующие. «Эта девочка живет в своем царстве запахов. Она живет в этой оболочке, как в коконе».

Возле подъезда Виктория услужливо выскочила из машины и вежливо распахнула дверку для Павла Сергеевича. Тот благодарно улыбнулся и ухмыльнувшись с горечью сказал:

– Вы уж совсем обо мне печетесь, как об беспомощном и дряхлом! Что-соседи-то подумают?

– Да плевать на соседей! – отмахнулась Виктория.

Павел Сергеевич внимательно посмотрел в глаза девушки. Как ему показалось, он увидел в них дерзость, жестокость и напор.

– Вы сами-то дойдете Павел Сергеевич до квартиры? А то может проводить? – грустно спросила Вика.