Огнём и сталью - Сергей Ким

— Так, всё — перерыв, перерыв… — пробормотал Квирелл, разминая затёкшую шею.

— Сэр! А разрешите вопрос?

— Чего тебе, Поттер?

— А над чем это вы так усиленно работаете?

— Магистрскую работу пишу, — устало потёр глаза преподаватель и немного поправил свой тюрбан. И неожиданно остановился взглядом на Харальде. — Кстати, Поттер. Я давно хотел выразить своё недоумение по поводу вашего поведения… Поттер, вы же символ Светлых сил! А судя по вам, скорее уж скажешь, что вы — адепт Хаоса.

— Светлые силы, Тёмные силы, Хаос… — проворчал мальчик. — И все непременно именуются Исключительно С Большой Буквы. Сэр, ну о чём вы, ей-Богу? Мир не цветной и даже не чёрно-белый — он серый. И в нём просто кто-то владеет силой, а кто-то должен ей подчиниться.

— Вот даже так, — молодой чародей искренне удивился. — Поттер, вы что, читали это наинуднейшее лживое «Полное и достовернейшее жизнеописание Сами-Знаете-Кого» за авторством этого ничтожества Роджера Скитера?

На последней слове лицо Квирелла явственно перекривилось

— Ну, вообще-то я бы назвал данный опус несколько иначе — «Избранные моменты жизни Тёмного Лорда. Многие перевраны. Всё равно никто этого не докажет»… А при чём тут данная книга, сэр?

— Так ведь вы, Поттер, только что почти дословно процитировали одну из ранних речей Того-Кого-Нельзя-Называть!

— Я?!

— Вы, Поттер, вы. Кстати, почему вам тоже не понравилась эта мерзкая книга?

— Так она же тупая, — искренне ответил мальчик. — Там же почти всю книгу рассуждает о том, какой Тёмный Лорд был плохой, какое Министерство было хорошее, а реальных фактов — мизер. Кто конкретно поначалу спонсировал Тёмного Лорда, да так, что он из самых низов выбился в высшие круги общества? Почему он, как и орден Упивающихся Смертью, легально существовал почти три года, а потом резко, без всяких прелюдий, объявил войну Министерству? Как он заполучил такую фантастическую силу и уникальные знания?

Несколько секунд Квирелл смотрел на мальчик так, будто бы перед ним материализовался сам Тёмный Лорд собственной тёмной фигурой. Судя по всему, носитель частички души Волдеморта, неизвестной степени сохранности и вменяемости, в данный момент находился в состоянии, близком к шоковому.

Но молодой чародей довольно быстро взял себя в руки и бросил картинный взгляд на большие напольные часы.

— О, что-то уже поздновато… Что ж, Поттер, можете считать свою отработку успешно законченной, — флегматично пробубнил Квирелл, вновь взявшись за перо и пододвигая к себе чистый лист. — И впредь я бы попросил вас вести себя… ну, поспокойнее, что ли… А то довести сразу две группы до истерики — это… Мда. Доброй ночи, Поттер.

— Доброй ночи, профессор, — вежливо попрощался Харальд, пятясь к двери.

И лишь когда мальчик оказался в коридоре и отошёл от кабинета Квирелла на приличное расстояние, то смог облегчённо вздохнуть и вытереть об мантию вспотевшие ладони.

— Вот же нервотрёпка какая… — сам себе пожаловался Поттер. — С этими шпионскими игрищами и нервный срыв недолго заработать. Так. Завтра надо будет что-нибудь для успокоения души поджечь или лучше взорвать. Да, взорвать!..

Впрочем, кое-что всё-таки продолжало беспокоить мальчика — почему-то, несмотря на все опасения, Квирелл ни старался вредить, ни тем паче убить Харальда. И голова в его присутствии ни капельки не болела. И навязчивый чесночный запах глушил вовсе не сладковатую вонь мёртвого тела, а нечто совсем иное…

— Так… Давай-ка подымем дневник наблюдений за последний месяц… Что там у нас?

— Первая неделя — десять миллиграмм десятипроцентного раствора винкамина внутрестебельно. Отмечается замедление роста и пожелтение нижних листьев.

— Винкамина больше не наливать.

— …Вторая неделя — пятьдесят миллиграмм полупроцентного раствора подофиллотоксина наружно. Острый кризис, отмирание большей части надземной системы, общее угнетение образца.

— Мда. Мой косяк, чего уж там… Как думаешь, в чём было причина?

— Ммм… Слишком большая дозировка?

— Версия принимается. Попробуем стандартную десятку внутренне… Но только лучше месяца через два. Что там у нас дальше?

— Третья неделя.

— Ага! Там у нас, кажется, было что-то любопытненькое!

— Десять миллиграмм десятипроцентного раствора колхицина внутренне. Первые два дня — острый кризис, побледнение надземной системы, отказ от пищи. День третий — стабилизация. День четвёртый-седьмой — частичная утрата способностей к фотосинтезу, резкое увеличение прожорливости и агрессии.

— Ага! Вот оно! Так и знал, что не нужно мудрить… Ну, что ж, Невилл, в таком случае у нас сегодня по плану очередной опыт с мистером Триффидом!

Харальд азартно потёр руки и дружески хлопнул по плечу слегка улыбнувшегося Лонгботтома.

— Над кем это ты собрался ставить опыты, маленький изверг?

Как обычно в такие моменты, словно бы случайно около дивана не иначе как прямо из воздуха материализовалась Грейнджер. Естественно, со своим классическим прищуром и начальственным тоном, местами напоминающими аналогичные у мисс МакГи.

— Над Триффидом, естественно.

— С какого он факультета?

— А если он будет со Слизерина, ты будешь не против, да? — невинно поинтересовался мальчик. — Или даже сама поучаствуешь?

— Гарольд Поттер! — тут же возмутилась шатенка. — Как ты можешь такое говорить!

— Ммм… С помощью рта. Как и любые другие слова.

— Где тут был свежий номер «Пророка»?.. — многообещающе произнесла девочка, оглядываясь по сторонам.

— А ещё меня называют чрезмерно агрессивным… Гермиона! Да я на растении эксперимент буду проводить!

— И это растение зовут «мистер Триффид»? — скептицизму в голосе Грейнджер позавидовали бы даже матёрые следователи Святой Инквизиции.

— Хочешь — на Библии или Истории Хогвартса поклянусь? — подобный взгляд Харальда его отец со смехом называл «глазами кота из шрека». За долгие годы так и не удалось выяснить, что такое этот загадочный шрек — то ли материал, то ли место, то ли ещё что-то…

Гермиона сурово взглянула на мальчика. Нахмурилась. Вздохнула…

На Поттера решительно не получалось сердиться слишком долго.

— Один вопрос, Харальд…

— Дай угадаю… Зачем?

— Угу.

— Зачем идёт дождь? — глубокомысленно изрёк брюнет, хитро сверкнув глазищами. — Зачем бутерброд падает маслом вниз? Зачем Харальд Поттер делает то, что делает?

Мальчик широко улыбнулся.

— Потому что это естественно, чёрт возьми!

Грейнджер глубоко вздохнула и мысленно досчитала до десяти.