Слимперия - Михаил Бабкин

— Слушай, а с каких пор учебники стали порнографией? — вполголоса поинтересовался Семён у вставшего в строй книжного пожарника.

— С сегодняшнего дня, — также вполголоса ответил пожарник. — По нашему общему единогласному решению. Паникёров — к ответу!

— А чего возле гостиницы? — не унимался Семён. — Тут же место не шибко людное. Надо было на центральной площади, с мегафоном и под барабаны…

— Там прохожие могут по шее надавать, — раздражённо пояснил спортсмен-поджигатель, меряя Семёна подозрительным взглядом. — А ты чего провокационные вопросы задаёшь? Не наш, что ли? Из этих, из паникёров-предсказателей, да?

— Не, я просто мимо пробегал, — честно ответил Семён и сторонкой, чтобы не привлекать к себе внимание, обошёл замерших в суровом молчании борцов с предсказательной порнухой.

— Мда, — скрипучим голосом сказал молчавший до этого медальон. — Падение всех малых и больших государств, как правило, начиналось именно с публичного уничтожения неугодных кому-то книг, не важно, хороших или плохих… Печально это! И знаменательно, причём без участия всяких опальных предсказателей. Увы.

Поднявшись на этаж, Семён первым делом разбудил Олию: минут пять барабанил в её дверь кулаком, вызывая косые взгляды у проходивших мимо ранних постояльцев; наконец заспанная девушка открыла ему дверь. Входить в номер Семён не стал, назначил Олии встречу через полчаса в холле, на первом этаже, и пошёл будить Хайка. Впрочем, стучаться к нему и тормошить черепахового бойца не пришлось — дверь была открыта, а сам Хайк уже бодрствовал, как раз собирался чистить зубы и умываться. Семён вкратце рассказал ему о газетных новостях и о том, что времени осталось очень мало, под обрез, поисковые заклинания вот-вот найдут его, Семёна! А заодно не поздоровится и Олии с Хайком… К рассказу о дворцовом скандале Хайк отнёсся спокойно, а насчёт малого времени заметил, что когда они проберутся во дворец, то никакое поисковое колдовство их там не достанет, не пробьётся сквозь магическую защиту. Это ж не рядовая пивная, а дворец, сердце Империи, как-никак!..

Семёну очень понравилось, что Хайк сказал не «если», а «когда» — согласившись с черепаховым бойцом, Семён оставил его умываться, а сам пошёл на первый этаж, ждать друзей.

Пока суть да дело, Семён вышел на улицу, поглядеть, как обстоят дела с «Бегущими вместе». Дела, похоже, обстояли нормально: поодаль от ступенек валялось золотобуквенное знамя, чёрное горелое пятно отмывали щётками двое служащих гостиницы, а наряд полиментов уводил последнего из спортсменов-бегунов; Семён от души порадовался неожиданному правоохранительному рвению — сомнительная затея с сожжением книг вовсе не пришлась ему по душе.

— Наверное, проинструктировать загодя полиментов забыли, — желчно сказал Мар. — Они и арестовали по незнанию ребятишек… Ну ничего, скоро выпустят.

— Ты думаешь? — удивился Семён. — Но почему?

— Потому что без благословения вышестоящих чиновников такие акции не проводятся, — мудро изрёк медальон. — Нужен был козёл отпущения, чтобы отвлечь народ от вредных слухов, его и нашли… Уверен, что в кустах прятались репортёры-фотографы и дневные выпуски любимых тобой газет обязательно выйдут с заголовками типа: «Так поступают настоящие патриоты», с соответствующими фотографиями. Нда, не завидую я тому прорицателю… — вздохнул Мар.

Вскоре из гостиницы вышел Хайк, минут через десять появилась и Олия в знакомом платье «сафари»: не найдя Семёна в условленном месте, друзья решили, что он на улице и не ошиблись. Семён повторил свой рассказ специально для Олии — девушка, в отличие от Хайка, восприняла новости близко к сердцу: она то и дело ойкала, переживая за Семёна, и сочувственно глядела на него, что Семёну очень понравилось.

— …Итак, план на сегодня будет следующий, — подвёл итог Семён. — Сейчас завтракаем, после идём ко дворцу, проникаем в него…

— И свергаем гада Кардинала! — воодушевлённо подсказал Мар. — За шкирку его и долой из правителей! А тебя на его место. Что, здорово я придумал? Здорово? — Семён запнулся, продолжил:

— Тут у некоторых имеются крайне революционные предложения, — пояснил он, не уточняя у кого, хотя и так было ясно. — Поясняю для этих некоторых: никого свергать я не намерен! Я хочу спасти мироздание, а не наказать Кардинала-Императора. Пусть себе правит, какое мне до него дело!.. Находим Кардинала, забираем у него заклинание, разогнавшее Миры — надо будет, насильно забираем! — читаем его наоборот и восстанавливаем исходное положение Миров. Всё.

— Семён, ты не прав, — огорчился медальон. — Мы что ж, ничего со спасения мироздания не поимеем, выходит? А нафига ж его тогда спасать, а? За большое «спасибо»? Учти, тебе и его не скажут, потому как никто в Империи знать не будет, что это ты всех героически спас…

— Ничего, — утешил Мара Семён, — для истории это обычное дело, когда герой безымянен. Иногда его деяние вообще остаётся для народа неизвестным… Между прочим, настоящий герой принципиально скромен и не бегает по улице с криком: «Люди, дивитесь, какой я великий подвиг отчебучил! Восторгайтесь мной, я это люблю, мне это нравится!» Понял?

— Дурацкий принцип, — недовольно сказал Мар. — С такими взглядами надо дома сидеть, пиво пить и животом толстеть, а не Миры спасать, вот ещё… — и огорчённо умолк: спорить с Семёном он не собирался, бес толку это! Коли сказал, что не будет Императором, значит, не будет.

— Утешься хотя бы тем, что если уцелеет мироздание, тогда уцелеем и мы, — улыбаясь, заметил Семён. — И ты тоже.

— Единственное, что радует, — буркнул Мар.

Добираться до императорского дворца решили на такси, благо и машин, и извозчичьих колясок возле гостиницы хватало. Но прежде чем отправиться в путь, Семён на минутку зашёл в кусты, где превратил спортивную одёжку в нечто более подходящее для похода ко дворцу: непритязательный костюм среднего качества и покроя, который вряд ли будет выделяться в толпе зевак и репортёров. А то, что их возле дворца окажется предостаточно, Семён не сомневался.

Таксист попался разговорчивый: услышав, куда надо пассажирам, сразу доложил, что за сегодняшнее утро у него уже третья поездка ко дворцу, что народ словно с ума сошёл, прёт на дворцовую площадь валом, хотя какой это к чёрту народ! Репортёров он туда возил, а это не народ, это газетные бандиты, мерзавцы и подлецы, потому что наличными не платят, а дают расписки, по которым ему придётся долго выбивать деньги из тех газетных редакций… Вспомнив о своих обидчиках, таксист оглядел Семёна, тут же затормозил и потребовал, чтобы пассажиры признались, репортёры они или нет? Если репортёры, то пусть дуют на своих двоих или ищут какого другого кретина. Семён, сидевший на переднем сидении рядом с водителем, клятвенно заверил, что к газетным мерзавцам они никакого отношения не имеют и сунул таксисту золотой, авансом оплатив за проезд. Водитель сказал, что у него нету сдачи, а Семён ответил: «Ну и хрен с ней. Езжай!», а Мар принялся ворчать о разорительной неэкономности некоторых воров с прикрытием, которые скоро по миру пойдут с протянутой рукой от таких широких жестов, и фиг кто горбушку чёрствую подаст… Семён убрал медальон за пазуху и принялся глядеть в окошко.