Сердце тени. Книга 2 - Екатерина Стадникова

Фонари горели едва-едва. И тут Натан ощущал свою вину. Подстанции необходимо больше энергии для усиленного наблюдения. А где ее брать? Не у жителей и больниц, конечно.

Низенький заборчик трогательно белел в густом сумраке. Потеплело, и на город опустился легкий туман, отчего рассеянный свет казался волшебным. Эндрю Натаниэль Ардэн потянул носом терпкий осенний воздух. В такие ночи непременно посещала такая человеческая грусть, невесомая и прозрачная, как ткань влажной дымки. Он легко преодолел смешную преграду и зашагал по дорожке к парадной двери.

Натан уже собирался постучать, когда сердце заныло так знакомо и тоскливо. «Ну что это даст? Зачем мешать? Думаешь, тебе кто-то откроет?» – тихонько спросил внутренний голос. – «Нет, ты, разумеется, можешь просочиться сквозь двери и уж точно влезть там, где без тебя все хорошо».

Даже тогда, когда душа Натана была черна, как первородная тьма, в ней оставался единственный лучик веры – веры в любовь. Возможно, именно это, помимо надежды на возвращение, позволило сохранить человеческий облик в годы, о которых вспоминать без стыда не позволяла совесть.

Он легко оторвался от земли.

За слепыми окнами стояла теплая немая темнота. Натан стащил перчатку и осторожно провел кончиками пальцев по гладкому стеклу. Теперь он точно знал, что Руфус там. А прежде, чем след отпечатка растаял, связной пропал, оставив своего будущего хозяина наедине с его простыми человеческими слабостями.

Глава 35. Рассвет

В сухом подвале пахло больницей. Эмьюз молча наблюдала, как дивный перекладывал какие-то склянки из ящиков стола в сумку, очень похожую на дамскую. Он что-то бормотал себе под нос, даже жестикулировал.

– Вы разве не собираетесь меня убивать? – ядовито осведомилась Тень.

– Не сейчас, – с улыбкой отозвался Борджес. – У нас с тобой еще море времени. Хоть и мелкое оно… это море.

Он будто обсуждал погоду за чашкой приторно-сладкого чая с хорошей знакомой. Совсем не таким девочка себе представляла пленение теми самыми дивными, которых все так боятся. Борджес даже оставил Тени иллюзию свободы: ни пут, ни замков. Если бы Эмьюз не видела, как тот поступил с Гриммом, едва ли поверила бы, что человек перед ней – преступник.

Вдруг Найджел поднял голову, и его улыбка сделалась зловещей.

– К нам гости, и точно по расписанию. – Дивный подобрал с пола странную конструкцию, похожую на крест, и растворился в воздухе.

Прежде, чем девочка опомнилась, со стороны лестницы в подвал донеслись тихие шаги. В тусклом свете единственной лампы Эмьюз без труда узнала Натана в его длинном сером плаще с глубоким капюшоном.

– Сзади! – только и успела произнести Тень.

Мгновения растянулись. Мисс Варлоу в мельчайших деталях смогла рассмотреть ужасную в своей простоте картину. Щелчок спускового крючка, свист и удар…

Натан пошатнулся и рухнул, как подкошенный. Из его спины между лопаток торчал деревянный кол в два пальца толщиной!

– Ничего не понимаю… – Борджес бросил свое оружие и сбежал по ступенькам.

– Он что? Мертв? – пролепетала Эмьюз.

– Нежить нельзя убить, такие, как он, давно мертвы, – только в голосе дивного не было особой уверенности.

Найджел опустился на одно колено перед бездыханным телом.

– Почему ты не рассыпался туманом? – спросил он у Натана, не способного ни услышать, ни ответить. – Не увернулся?

Борджес попытался перевернуть убитого лицом вверх.

– Теплый… он не должен быть теплым… – Дивный отдернул руку, точно от раскаленного металла. – Как же так?!

По полу расползалась темная лужа. Собравшись с духом, Найджел все же перевернул тело, насколько это было возможно. Тьма под капюшоном развеялась, а сам он бессмысленной тряпкой сполз вниз.

– Это ошибка… – повторял Борджес, глядя в широко распахнутые голубые глаза, на застывшую гримасу ужаса и удивления на бледном мертвом лице. – Ошибка…

Он буквально подскочил на ноги и попятился, кураж развеялся в момент! Голос Дайны в голове молчал. А пояснение очень пригодилось бы… «Неужели Коллоу прислал кого-то другого по мою душу?» – Липкая кровь на руках словно жгла! – «Если этот несчастный только приманка, я был бы уже как он! Лживый подлец… Никакой бедняга не вампир!» Знай Борджес это сразу – просто сбежал бы вместе с девчонкой. Разве связной виноват, что его господин чудовище?

– Подвела тебя репутация, – справившись с потрясением, посетовал дивный. – Не корчил бы из себя нежить, остался бы невредим.

– Что-то, по-моему, вам тяжко убивать тех, кто ни при чем… – Эмьюз не понимала, как можно одновременно жалеть и жертву, и преступника, но ничего не могла с собой поделать.

– Редкая проницательность, – хмыкнул Найджел, перекидывая сумку через плечо. – Но на результат это никак не влияет.

– А из-за карлика вы так же сожалели? – Жалость не продержалась долго.

– Коротышка жив, хоть и не вполне здоров. Скоро встретитесь. – Борджес вытер ладони о брюки и предложил Тени руку. – Хочешь оттянуть момент истины– идем со мной. Сейчас здесь станет слишком людно.

– Выбор небогат. – Эмьюз поднялась с колен.

Поражала размеренность течения собственных мыслей. Состояние чем-то напоминало транс: девочка прекрасно понимала суть происходящего, но только эта самая суть не трогала никак. Вместе с Борджесом Тень исчезала и появлялась в разных местах: площади, парки, незнакомые улицы – дивный как будто бы путал след. Наконец беспорядочное мельтешение остановилось на пустом перекрестке. Унылый район, тянувшийся во все стороны, выглядел заброшенным: обрюзгшие дома с разбитыми стеклами, непохожие на жилые, кучи хлама, сломанные ящики, ни намека на фонари.

Борджес шел вперед, не останавливаясь ни на секунду. Здание, выплывшее из тумана в тупике, поднималось вверх на несколько этажей, из него щупальцами тянулись толстые ободранные трубы. В серых стенах не было ни единого окна, пусть и самого крошечного, только ворота, кое-где проржавевшие насквозь.

Дивный прибавил шаг. Он протиснулся за них в холодный темный коридор, по которому беспрепятственно расползался уличный туман.

– Флагра, – и на ладони Борджеса качнулось белое пламя.

Под ногами хрустела штукатурка и мелкие осколки стекла, попавшие сюда невесть откуда. Свет выхватывал унылые кафельные стены боковых комнат. Запустение и упадок свидетельствовали о том, что эти помещения необитаемы.

Пол закончился, как оборвался. Сетчатая железная лестница, уводившая в бездну, не внушала доверия, но дивный подтолкнул заложницу вперед. Перила шатались, а вся конструкция опасно кряхтела и стонала. Огонек плясал на многочисленных тросах, болтавшихся то тут, то там. Вдруг ступенька скрежетнула прямо под ногой Эмьюз и… переломилась.

Девочка взмахнула руками, потеряв равновесие, но вместо того, чтобы рухнуть вниз, оказалась прижатой к кожаной куртке. Волшебный свет погас. В кромешной тьме самой верной связью с реальностью оставалось осязание. Подошвы не касались лестницы, а глаза не находили, за что зацепиться. Тень точно зависла в бесконечной пустоте, холодной и глухой.

– Держись за меня. – Борджес перенес девочку через сломанную ступеньку и снова зажег огонь.

– Это же настоящая ловушка, как отсюда выбираться? – прошептала Эмьюз.

– Не переживай. Ни тебе, ни мне отсюда «выбираться» не придется, – заверил дивный. – Дождемся только твоего спасителя, и все закончится.

– Почему нельзя было переместиться прямо вниз? – поинтересовалась она.

– Слишком глубоко, Призма не дотягивается лучами, – охотно пояснил тот. – Считай, это мой персональный маленький ад. Доберемся, и я еще обрушу лестницу, чтобы наверняка.

Когда Эмьюз уже приноровилась к шатким ступеням, спуск закончился. Девочка посмотрела вверх – но не увидела ничего, кроме черноты.

Из квадратной комнатки вел ровно один коридор. Борджес вручил девочке свечу и спички, затем грубо втолкнул в одну из боковых дверей.

– Зачем запирать? – услышав щелчки в замке с обратной стороны, громко спросила Тень.

– Не желаю, чтобы ты за мной ходила по пятам, – ответил тот и поспешил куда-то дальше по коридору.

Мисс Варлоу прислонилась к тяжелой двери и зажмурилась. «Что закрыты глаза, что нет… никакой разницы». Волна немого ужаса настигла только сейчас. Заплаканный Гримм, мертвый Натан, кровь – осознание собственной невообразимой глупости грозило прикончить девочку безо всякого участия дивного.

В нескольких шагах что-то заворочалось в темноте. Эмьюз чиркнула спичкой и зажгла свечу.

– Иеремая!

Карлик сидел прямо на полу, вытянув ноги. Его левая кисть была замотана тряпкой в бурых пятнах.

– Иеремая, ты меня слышишь? – Несчастный поднял голову, но взгляд его ничего не выражал.

Худой бледный карлик бессмысленно вращал глазами.

– Ты как ледышка! – Эмьюз стащила форменную мантию и свернула вчетверо.