Тайна жаворонка - Фиона Валпи

когда я мучилась бессонницей в предрассветный час, мне явственно вырисовывались проблемы с налогами или смертными пошлинами, вынуждавшие влезть в ещё бо2льшие долги.

Мистер Клелланд наконец выходит из-за двери с табличкой, на которой написано его имя, и улыбается мне. Его глаза кажутся огромными за очками в толстой оправе.

– Мисс Гордон? Проходите.

Он садится по другую сторону обтянутого кожей стола и вытягивает из стопки официальных бумаг одну. Смотрит на меня поверх своих очков и говорит:

– Ну что ж, начнём с самого начала, хорошо?

$

Я планировала провести день в Инвернессе, прикупить новой одежды для Дейзи (она прилично выросла из всего, что мы привезли из Лондона), приобрести кое-какие экзотические продукты, например, порошок карри, который в нашем местном магазине не продают. Но когда мистер Клелланд провожает меня до двери, я, как во сне, бреду обратно к машине и еду домой. Не замечая красоты холмов и моря, тороплюсь обратно, чтобы скорее вернуться в домик смотрителя и поделиться новостями с Дэйви, Бриди, Майри и Элсбет.

Утром я уезжала нищей матерью-одиночкой. А назад еду богатой женщиной. Женщиной, которая и мечтать не могла о тех возможностях, какие теперь ей открылись.

Лекси, 1980

Дэйви вновь наполняет мой бокал, и пузырьки вспениваются до самых краев, прежде чем снова осесть.

– Ещё один тост, – говорит он. – За леди Хелен Маккензи-Грант и Флору Гордон, благодаря которым это стало возможным.

Когда аплодисменты утихают, скрипки и флейта вновь начинают играть «Вальс Флоры», написанный в честь моей мамы. Жизнерадостная мелодия, легко скользящая вверх и вниз, прекрасно передаёт мамин характер, и, слушая, я вижу её нежную улыбку. Сегодня она рядом со мной – здесь, в огромном особняке, когда мы открываем Центр народной музыки, который я основала от ее имени. При жизни она не могла занять своё законное место в этом особняке, но теперь наполнит его пустые комнаты смехом и музыкой. Песни, которые пела моя мама, будут звучать в стенах, обшитых панелями, отдаваться эхом от потолков с карнизами, и Флора Гордон – наконец-то – станет хозяйкой поместья Ардтуат.

Сюда смогут приезжать люди из разных уголков мира, и все будут встречены радушно: люди всех поколений и любого происхождения, новички и эксперты, те, кто хочет сам создавать музыку, и те, кто хочет найти песню себе по душе.

Думаю, моя бабушка, леди Хелен, тоже одобрила бы это. На встрече в Инвернессе мистер Клелланд объяснил мне, что после её смерти все её имущество – выручка от продажи дома в Лондоне, а также от продажи дома и земли в поместье Ардтуат – было передано в доверительное управление. Она уточнила, что Флоре Гордон из домика смотрителя должна каждый месяц выплачиваться определенная сумма, чтобы она могла там жить и воспитывать ребёнка. А после смерти Флоры траст должен быть распущен, а капитал полностью передан будущему внуку леди Хелен Маккензи-Грант, который станет её единственным наследником.

Согласовав со мной юридические процедуры, связанные с завещанием леди Хелен, мистер Клелланд пролистал свою стопку бумаг и показал мне завещание мамы. Конечно, она оставила домик смотрителя мне. Но чего я не знала, так это того, что почти всё своё ежемесячное пособие она вкладывала на свой сберегательный счет, предпочитая жить просто и тихо, как ее родители жили до неё на этой маленькой ферме. Она присылала мне небольшие суммы, когда я училась в Лондоне, и я полагаю, что она могла бы потратить свои сбережения на оплату моего обучения в театральной школе, если бы я не поступила на полную стипендию. Но она предпочла, чтобы я сама встала на ноги, доказала себе и всему миру, что могу добиться успеха, и все это время деньги тихо копились на сберегательном счету.

Я улыбаюсь Дэйви, который идёт на сцену, к остальным музыкантам, и берёт гитару. Когда он не рыбачит, он подрабатывает здесь в качестве учителя. Мы с Элсбет взяли на себя административную работу и успешно сочетаем её с заботой о детях. Теперь у Джека появилась сестричка Кэти, и Дейзи обожает проводить время в их компании. Поглаживая собственный живот, я слушаю, как Дэйви начинает играть «Песню острова Эрискей».

Пока это наш секрет, но я не сомневаюсь – очень скоро всем будет известно, что к тому времени, когда вереск снова станет фиолетовым, у Дейзи Гордон тоже родится брат или сестра. Ставлю на то, что Бриди Макдональд узнает первой.

Пока Дэйви поёт, он смотрит мне прямо в глаза.

                      Ты – арфа радости моей,

                      В душе всегда звучишь.

                      Ты – мой волшебный лунный свет,

                      Ведёшь меня в ночи.

Это он придумал организовать центр. Дом, пустовавший большую часть года и оживавший лишь в сезон охоты, теперь открылся для всех. Здесь будут проводиться концерты и фестивали, здесь можно будет просто снять комнату. И будут уроки музыки и танцев для местных детей, даже совсем маленьких – их будем проводить мы с Элсбет. Есть планы и создать студию звукозаписи, чтобы сохранить песни для потомков.

Сегодня вечером окна особняка Ардтуат больше не кажутся пустыми мертвыми глазами, которые уставились на озеро, и гнетущая атмосфера печали и страха, раньше царившая в этих комнатах, наконец исчезла. Свет падает на лужайку, отбрасывая тени, в воздухе витает музыка, и ночь оживает. Дэйви однажды сказал, что домик смотрителя всегда был наполнен песнями и весёлым настроением, и теперь, когда они перенеслись в особняк, душа Флоры наконец-то обитает там, где она когда-то мечтала жить как жена Алека. Хотя этой мечте не суждено было сбыться, может быть, судьба таким образом хочет доказать нам, что в конце концов все получится.

Вечер закончился, новый центр открыт, и я хожу из комнаты в комнату, выключая свет. Задержавшись в библиотеке, провожу пальцами по краю каминной полки над камином.

В комнату входит Дэйви.

– Вот ты где, – говорит он, обнимая меня. – А мыслями где-то далеко. О чём задумалась?

– Я думаю о том вечере, который провели здесь Алек и Флора, и мне очень грустно, что наша жизнь сложилась так, а не иначе, – отвечаю я. – Как бы мне хотелось, чтобы он не погиб на войне, чтобы они смогли пожениться. Чтобы я знала своего отца. Чтобы мама провела всю жизнь рядом с ним, а не в одиночестве. Чтобы твоя мама и Стюарт были живы. И чтобы они все были здесь и разделили с нами нашу радость.

Он кивает и целует меня в макушку.

– Но знаешь, Лекси, они живут. Ты наполнила это место музыкой, звучавшей в их мире.