Последняя амазонка - Александр Майборода

Барсбек с неприкрытым сарказмом усмехнулся, но Абадия, не обращая на это никакого внимания, повлек хана в большую длинную комнату, предварявшую вход в большой зал.

В комнате группами стояли племенные вожди, тарханы и другая знать и вполголоса вели разговоры. Негромко играла приятная музыка.

Барсбек поискал глазами, но не нашел среди них ни Бахту, ни Куфина.

«Значит, они все же побоялись приехать к беку», — мелькнула мысль у Барсбека.

Абадия с сожалением думал, что приехали не все ханы, и это могло нарушить его планы. Впрочем, отступать было все равно поздно.

Введя Барсбека в комнату, Абадия громко объявил:

— Господа, прошу пройти за мной.

Тут же открылась вторая дверь и все увидели большой зал.

Посредине зала был накрыт длинный стол. На столе виднелись различные яства: мясо, рыба, фрукты. Стояли серебряные и золотые кувшины с напитками.

Племенные вожди и тарханы заняли место у стола.

Барсбек, удивленный непривычно ласковым поведением Абадии, покосился на стол и поинтересовался:

— Бек, ты решил устроить пир? Что за праздник у тебя? Ты же звал нас на совет?

Абадия, сладко улыбаясь, проговорил:

— Дорогой Барсбек, волею нашего любимого великого кагана я был поставлен руководить Хазарией. Но я хорошо помню, что хазарский народ состоит из многих племен, и наше государство крепко до тех пор, пока мы вместе. А потому вожди племен для меня как родные. Неужели я не должен радоваться приезду родни?

— Да, ты прав, — нахмурил брови Барсбек.

— Не хмурь брови, хан, ты проявил себя на войне, как смелый воин. Я знаю, что ты давал советы Иосифу, но он к ним не прислушался, и мы проиграли битву. Ты не виноват в этом. Я в самом деле рад видеть тебя. Да и что нам делить с тобой? Ты же не хочешь стать каганом? — проговорил Абадия, пытливо взглянул в лицо Барсбеку, словно хотел проникнуть в его мысли, и тут же снова рассмеялся.

— Нет, — сказал Барсбек, почувствовав, как по его спине пробежал холодок, — подозрение в претензиях на царский трон легко доводит до потери головы.

— Что же тебя смущает? — спросил Абадия.

— Больно уж ты ведешь себя необычно, — честно сказал Барсбек.

— Ах, это! — всплеснул руками Абадия. — Я знаю, что ты меня считаешь жестоким. Да, Абадия строг, но строг он только к тем, кто замышляет зло против кагана. А пир? За пиром удобнее обсудить наши дела. Сам понимаешь, неужели после такой победы славяне не захотят пройтись по нашим землям? Мы ведь у них, как кость в горле — перекрыли торговый путь по Танаису, да и на путь по Днепру заримся.

После такого откровенного разговора Барсбек даже засомневался, стоит ли ему требовать от кагана смещения Абадии. Тем не менее Барсбек решил довести дело до конца.

— Я хочу встретиться с каганом, — сказал Барсбек.

На лице Абадии появилось удивление. Он отпустил плечи хана.

— Зачем тебе, дорогой Барсбек, понадобилось отвлекать кагана от приятных дел?

— Это я скажу самому кагану, — сказал Барсбек. — Вожди племен имеют право встретиться с каганом, когда им понадобится. Или ты не хочешь, чтобы я встретился с каганом?

Абадия сокрушенно всплеснул руками.

— Да как же я могу помешать твоей встрече с ним, если он захочет встретиться с тобой? Но только завтра — приходи во дворец и каган тебя примет. Надеюсь, примет. Это зависит только от кагана. А сегодня — извини. Никак нельзя — не отпущу я тебя с пира.

Барсбек поклонился.

— Конечно, с твоего пира я не уйду, так как чту гостеприимство.

Места тарханов на пирах были распределены в зависимости от древности и силы рода. Правда, рядом с Абадией давно уже сидели иудеи.

Барсбек хотел сесть на свое обычное место, но Абадия придержал хана:

— Дорогой Барсбек, садись поближе ко мне.

Барсбек сел на указанное ему место, и оказалось, что он сидит рядом с вождями и тарханами других племен. Его люди остались в дальнем конце стола. Другую сторону стола заняла иудейская знать.

— А иудеи отдельно сидят, — шепнул ему на ухо хазарский тархан Хатун.

Сидевший напротив иудей Моше, услышав его слова, проговорил медоточивым голосом:

— Многие из хазар следуют разным верам. И у каждой веры есть ограничения в пище и питье. Поэтому бек решил посадить на пиру знатных людей так, чтобы они сидели рядом с единоверцами.

Барсбек хмыкнул:

— Странно, раньше каждый сам брал то, что ему нужно.

Моше заметил:

— Не думаю, что мусульманину будет приятно сидеть рядом с человеком, который ест свинину и пьет вино.

Барсбек пожал плечами и ничего не ответил. Он верил в своих богов. Они — в своих.

Через час, после выпитого вина, в зале стало веселее: играла музыка, танцовщицы кружились в танце, слышались громкие голоса подвыпивших людей.

Барсбек, так и не дождавшись, когда Абадия начнет обсуждать дела, сидел, как на иголках.

Он искоса, но внимательно наблюдал за Абадией и видел, что тот вина не пьет и, обводя взглядом зал, едва заметно улыбается.

Но больше всего Барсбека удивило, что иудеи сразу стали неумеренно пить вино, от этого они быстро хмелели, и пьяных иудейских вельмож слуги оттаскивали из зала. Мусульмане вино не пили, вера запрещала им это. Христиане и язычники, хотя и пили вино, однако держались вполне уверенно.

Когда слуги уносили очередного пьяного иудея, Хатун с усмешкой проговорил:

— Похоже, иудеи дорвались до вина.

— Им можно пить вино, — сказал Барсбек.

— Но не столько же, — проговорил Хатун и с подозрением заметил: — что-то они уж чересчур старательно пьют вино. Это на них не похоже.

В голове Барсбека снова шевельнулось предупреждение хана Бахту.

Барсбек наклонился к уху Хатуна:

— Хатун, дошли до меня слухи, что пока мы воевали со славянами, каган обратился в иудейскую веру.

Хатун широко раскрыл глаза:

— Да неужто? Как же бек позволил это?

— Так он же сам иудей, — сказал Барсбек.

Хатун покачал головой:

— Ай, как нехорошо это. Не может каган выбирать себе веру без согласия народа.

— Это его Абадия заставил. Завтра я хочу пойти к кагану и потребовать, чтобы он сместил Абадию. Иудеи всю власть в Хазарии присвоили себе. Хазарам не нужен бек-иудей, — сказал Барсбек.

— Правильно, — склонил голову Хатун.

— Ты пойдешь со мной к кагану? — спросил Барсбек.

Хатун кивнул головой:

— К кагану надо идти всем вождям племен.

— Многие не пойдут, так как боятся Абадию. Некоторых Абадия обвинил в желании захватить трон и казнил их. Теперь другие ханы опасаются за свою жизнь.

— А ты не боишься? — спросил Хатун. — Ведь после поражения в войне со славянами Абадия тебя ненавидит больше всех.