Ползущие - Джон Ширли

Ручей то шумел, то затихал и вдруг зазвенел громче, как будто предупреждая. И тут раздался еще один звук. Прямо над головой.

У Адэр чуть сердце не выскочило из груди: она увидела перевернутое лицо этой Сентаво – Адэр и сама не знала, как теперь ее называть. Рот миссис Сентаво открылся, в нем извивалось что-то блестящее. Тело ее напряглось – она готовилась прыгнуть!

Адэр невольно вскрикнула, но подняла пистолет и направила его вверх, параллельно собственному носу. Это движение сделало все без ее воли: курок сдвинулся, пистолет загрохотал, дуло сместилось, сильно задев Адэр по лбу и содрав с него кожу, от звука выстрела у нее зазвенело в ушах. Потом закапала кровь. Но не ее кровь, не Адэр.

Она подняла глаза и увидела, что у миссис Сентаво снесено полголовы, но она, словно заледенев, все еще держится за скалу. Из раны капает серебристая жидкость, смешанная с кровью, а в провале похожего на лопнувшую дыню черепа, там, где была верхняя часть головы, открылось гнездо каких-то серебристых винтиков, которые копошились словно личинки.

– Перезагрузка, – пробормотала миссис Сентаво. Изо рта сочились красные и серебряные капли. Через мгновение она почти неслышно добавила: – Не удается… заг… загруз… не удает… – Губы едва двигались, с них капала жидкость, потом дернулись в последний раз и замолчали навсегда.

Адэр хотела закричать, но у нее перехватило горло. И она опять побежала, прижимая к себе пистолет. Из раны на черепе толчками вырывалась кровь, сбегала по лицу, попадала в глаза.

Казалось, не она бежит, а мир вокруг нее пустился в дикую пляску, все расплывается, дергается, несется неизвестно куда. Солнце утянуло свои лучи на небо, как будто они утекли вверх, за тучи. Хлынул дождь. Волосы прилипли к голове.

Иногда Адэр взбегала вверх, к дороге, потом, поскользнувшись, снова оказывалась внизу, меняла направление, бежала вдоль берега, но слепо, не озираясь, едва глядя себе под ноги. Она падала и вставала, опять падала, скользила по мокрому мху, ободрала обе коленки и локти об острые скалы.

Наконец, обессилев, Адэр упала на мокрый каменистый берег, левая нога попала в воду, да так и осталась. Пистолет – Адэр с изумлением увидела, что не уронила и не потеряла его – валялся рядом. Она лежала, тяжело дыша и пытаясь справиться с паникой.

Казалось, она никогда не сможет встать. Болело все: сердце, ноги, руки. Дышать и то было больно, воздух с трудом прорывался из легких. Адэр лежала и слушала звуки ручья. Она слышала, как проезжают легковые машины и тяжелые грузовики, различала шум каждого отдельного автомобиля – ведь они были совсем рядом, всего в сотне ярдов за насыпью дороги, которая все время шла параллельно ручью. Может, кто-нибудь посмотрит вниз между деревьев и увидит ее? А если и правда увидит? Вдруг это окажется кто-нибудь не тот? В общем, лучше бы никто ее не видел. Не стоит лезть на дорогу. Надо найти людей, которым можно доверять.

С болью в сердце Адэр осознала, что ее собственные мама и папа не относятся к тем, кому она может доверять.

Постепенно дыхание у нее выровнялось, силы начали восстанавливаться, Адэр приподнялась и стала на колени. Подтянув к себе пистолет, она взяла его в руки, как сумела, счистила с него грязь полою блузки и почти с любовью прижала к себе.

Вдруг сзади, но не близко, донесся какой-то звук. В кустах кто-то был! Адэр оглянулась, но никого не увидела, потом краем глаза она отметила слабое движение и разглядела вдалеке заросшее бородой лицо с пустой глазницей.

Человек не смотрел в ее сторону, но явно за ней охотился – скользил по грязи и листьям вдоль дороги. Без сомнений, он искал ее.

Адэр не могла отвести от него глаз, застыв в странном оцепенении. Сам характер его ползущих движений вызывал у нее тошноту. Казалось, он подтаскивает себя по земле, как альпинист подтягивается на скале. Это существо, видимо, перепутало вертикаль и горизонталь. Двигалось оно на четырех конечностях зигзагом вдоль дороги по другой стороне ручья, ярдах в тридцати пяти от Адэр. Еще она увидела, что его кисти не крепятся к руке, а торчат на металлических штырях, которые рывками подталкивают тело вперед, ступни тоже укреплены на поршнях.

Адэр боялась шевельнуться – вдруг это мерзкое существо ее заметит. Скорее всего, оно о ней знало: наверняка обнаружило останки Сентаво и сейчас должно быть настороже.

Тварь свернула вниз. Адэр вроде бы помнила, что бежала вдоль дороги именно этим путем, слепо, не глядя, иногда возвращаясь назад. Видно, существо каким-то образом чуяло ее след. Вскоре оно отыщет ее на этой стороне ручья.

Вот оно зашло за валун, Адэр на мгновение выпала из его поля зрения, а потому она тихонько встала, кривясь от боли во всем теле. Решено! Если эта долбаная тварь хочет до нее добраться, ей придется попыхтеть! И Адэр двинулась наискось вверх, через путаницу засохших ветвей ежевики в уплотняющуюся тень.

13 декабря, вечер

Охранник в форме и черном берете был уже в годах – об этом свидетельствовало оплывающее лицо и двойной подбородок. По виду – испанец, и на табличке написано – РОДРИГЕС. Он знал Стэннера в лицо, тот множество раз бывал в этом здании – огромном черном кубе, где размещалось Управление национального космического агентства по Западному побережью.

– Что за черт! Как это – мне нельзя войти?

Охранник посмотрел на Стэннера с точно выверенным соотношением безразличия и презрения.

– Не разрешено, сэр.

Они стояли по обе стороны металлической стойки. На потолке торчали камеры. За спиной охранника – потертая стальная дверь. В поверхность стойки вмонтированно несколько экранов, среди них и монитор компьютера.

Охранник бросил на него взгляд, который ясно показал Стэннеру, что он кого-то ждет. Когда же охранник снова поднял глаза, выражение лица у него стало еще более нейтральным.

– Если вы подождете, сэр, мы попытаемся все выяснить.

– Скажите мне вот что, капрал Родригес: как насчет того, чтобы дать мне позвонить капитану Гейтлэнду?

– Боюсь, что это невозможно, сэр. Он… он в поле.

У Стэннера сдавило желудок. В последний раз, когда с ним такое случилось, в Йемене, его арестовала йеменская контрразведка. Ага, кто-то идет, отлично! Сейчас последует разбирательство, абсолютно фальшивое.

– О'кей, – ровным голосом проговорил Стэннер. – Я пойду заберу из машины пропуск. Думаю, тогда все прояснится.

– Полагаю, в этом нет необходимости. Если вы просто здесь подождете…

Стэннер демонстративно бросил на стойку кожаную папку, показывая, что сейчас вернется.

– Я больше не желаю этих чертовых недоразумений, – произнес он тоном официального недовольства, повернулся и прошел через дверь раньше, чем охранник успел нажать на тревожную кнопку. Стэннер решил не говорить слов «я сейчас вернусь», потому что они, невзирая на папку, заставят охранника задуматься, правда ли это.