Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

— На это я, конечно, не жалуюсь. Но молва пошла. Чернобородый оказался церковным старостой, решившим поднять поборы с местных крестьян. И вот, не успел я оглянуться, как меня уже выставили защитником угнетенных и борцом с церковным произволом! Говорили, мол, со мной никто не сладит, даже гвардейцы герцога. Народ в это поверил, поверили и угнетатели, слух дошел до его полоумного величества, нашего герцога! — Блит расчесал пятерней волосы. — Гвардейцы принялись искать меня по всем чердакам и амбарам. А деревенские прятали нас с ребятами в погребах, кормили и давали нам лучшие сапоги, если у кого подметка прохудилась. А потом смотрели на нас с надеждой, чтобы мы не оставляли их в беде. Так я против воли оказался защитником бедных крестьян, которых грозились вышвырнуть из дома за неуплату налога. После того как я три ночи прятался в канаве, я здорово простудился и слег с лихорадкой. Одна семья фермеров переправила меня в Манделион в своей повозке, чтобы врач поставил меня на ноги. И вот с тех пор я сижу в этой кофейне и не могу и носа высунуть за дверь из-за констеблей. Ваши чертовы вирши сделали меня посмешищем. Я теперь предводитель сопротивления, хочу я того или нет. Я опутан этой ложью по самые уши! Что скажете?

Клент прочистил горло. Помолчал с минуту, и Мошка подумала, что он строит защиту, как на суде.

— Дражайший сэр, — сказал он наконец, — ваша история поистине поразительна. И я бы гордился, сумей я сочинить нечто подобное. Но я не понимаю, почему ваш гнев на судьбу обернулся против меня. Вы сами хотели стать героем баллад, и вы им стали. Пожалуй, вы сделались чуть более легендарной фигурой, чем рассчитывали, но в этом вините себя самого. Я выполнил свою часть соглашения, а вам лишь нужно было сохранять хладнокровие и наслаждаться славой, пока другой сорвиголова не перехватил бы эстафету.

— Значит, хладнокровие сохранять? — переспросил Блит. — Неделю назад солдаты герцога арестовали молодого фермера, потому что он отказался выдать меня. Его жена проскакала ночью в грозу в одном платье, чтобы сказать мне об этом, чтобы я спас ее мужа, пока его не увезли в Манделион и не казнили. Что мне было делать? Отказать ей?

— Да! — кивнул Клент. — Я бы отказал, как и любой на вашем месте. Если вы не устояли перед женскими слезами и ореолом благородного героя, то я с трудом понимаю, в чем тут моя вина.

Мисс Кайтли заглянула в комнату и обратилась к Блиту:

— Плохие новости, Кальмар. Посыльный вернулся от мистера Рыбинса, брадобрея. Он нашел платок у него на ступеньках — это знак, что его арестовали люди герцога.

— Тогда отчаливаем, — сказал Блит. — Рыбинс слабак. Он расколется, как только на него надавят. Констебли будут здесь с минуты на минуту.

Мисс Кайтли исчезла за дверью. А Блит метнул злобный взгляд на Клента.

— Видите теперь? — спросил он. — Они рассчитывают на меня. Даже она…

Он безнадежно махнул рукой.

— Ага, — сказал Клент. — Кажется, я понимаю. Намечается осложнение деликатного свойства, щекотливая дилемма, сладкое томление…

Мошка пихнула его локтем под ребра, и он продолжил уже более сдержанным тоном:

— Мой дорогой друг, если вы умудрились, вдобавок ко всему прочему, за прошедшую неделю утонуть в нежных чувствах, я даже не знаю, чем вам помочь. Вы, сэр, романтик, а это неизлечимо.

Вдруг сверху раздались шаги и шелест канатов. Комната накренилась, картины стукнулись о стены, затем кофейня снова встала ровно. В общем зале загрохотала бьющаяся посуда, послышались возмущенные крики, а по крыше забегали люди.

Блит выскочил в зал.

— Что происходит? — спросил он.

Мрачный паренек, один из учеников Пертеллиса, сообщил:

— Люди герцога, сэр, обыскивают все кофейни на реке.

— Быстро отчаливаем! — сказал Блит. — Если надо, режьте канаты. Кто из наших на берегу?

— Только Хэмби и Фоддл, отвязывают канаты. Вот они!

Входная дверь открылась, и с причала через добрый метр воды перепрыгнули двое мужчин. Их окружили люди, хватая за руки и хлопая по плечам. Две девушки длинными швабрами начали отталкивать кофейню от берега.

— Мисс Кайтли! — воскликнула одна из девушек, упираясь в дверной косяк. — Мы сейчас зацепим нос «Бойкого ястреба».

Мисс Кайтли подняла швабру и ткнула в потолок, откидывая люк.

— Мистер Столрес, — крикнула она, — хватайте руль, будьте добры!

Сурового вида матрос появился в проеме и отдал честь.

Мошка припала глазом к отверстию в стене. Она увидела, как гвардейцы герцога проталкиваются через толпу к причалу, держа в руках дубинки и мушкеты. Их вожак что-то кричал матросам на крыше «Приюта Лорел» и тыкал пальцем в берег, требуя вернуться. Когда он понял, что кофейня не вернется, лицо его исказила злоба. Он гневно взмахнул руками и рванул вперед с удвоенным усердием.

— Поднять паруса, мистер Столрес! — скомандовала мисс Кайтли.

— Но, мисс Кайтли, мы едва отошли от берега…

— Это меньшая из проблем.

Девушки вскрикнули, увидев, как гвардеец подбежал к самому краю причала.

— Хватайте канаты! — крикнул гвардеец морякам в лодках. — Задержите кофейню! Там мятежники и сбежавшие арестанты!

Ответом ему были лишь недоуменные взгляды.

— Почтенный Случайник! — воскликнула мисс Кайтли. — Отплываем. Наконец-то…

Они отплывали, не поспоришь, но с такой скоростью, что даже утки обгоняли их.

Вдруг один солдат забросил на крышу «Приюта Лорел» веревку с крюком. Раздались крики одобрения, четверо его товарищей схватились за веревку, семеня за ней по причалу. Тогда Блит вынул из ножен саблю и полез на крышу.

Дважды махнув саблей, он перерубил веревку, и солдаты повалились на причал, а отрубленный конец веревки хлестнул их, точно коровий хвост, отгоняющий мух.

Блит спустился и замер в дверях, грозно оглядывая толпу на причале. Казалось, этот взгляд способен усмирить любого.

— Огибаем «Бойкого ястреба»… Разминемся и с «Пляшущим ослом». Корма уже в трех веслах от берега, шкипадам!

Судя по смущенной улыбке матроса, в последнем слове у него смешался «шкипер» и «мадам».

— Джентльмены, мы на реке, — воскликнула мисс Кайтли, — у герцога нет здесь власти!

Все радостно загудели, а один радикал со всей дури хлопнул Блита по спине. Тот, едва не улетев наружу, схватился за дверной косяк и одарил весельчака злобным взглядом.

Вдруг прозвучал выстрел, по причалу поползло облако дыма, а в стене кофейни появилось новое отверстие и еще одно напротив.

— Пресвятые Почтенные! — воскликнул Пертеллис, глядя на Блита, который растянулся на полу. — Вы в порядке, сэр?