Лето ночи - Дэн Симмонс

Последним это совершил Кевин – заставив остальных минут десять ждать, пока он откашливался, что-то сосредоточенно бормотал себе под нос, и, обслюнив палец, определял направление ветра. И наконец вырвался на точку отскока с силой пушечного ядра, и его прыжок был самым дальним, он вошел в воду футах в четырех от берега, сдвинув ступни и зажав пальцами ноздри. Из всех четырех он сохранил достаточно самообладания, чтобы перед прыжком снять футболку и джинсы, оставшись в одних теннисках и трусах.

Он вынырнул на поверхность, победно усмехаясь. Остальные в это время, аплодируя и приветствуя его криками, топили в воде его вещи. Кевину оставалось только проворчать что-то по-немецки и проследить за шестым прыжком Лоуренса, на этот раз ради разнообразия выполнившим полный кувырок перед самым падением в воду.

Уже совершенно мокрые ребята, чавкая кедами, отправились на другую сторону пруда, чтобы теперь выкупаться по-настоящему, ныряя в самом глубоком месте со скал высотой футов восемь. Обычно они купались не здесь – обилие водяных ужей и родительские наставления о «совершенно бездонном карьере» обычно заставляли их отправляться на чьей-нибудь машине в бассейн около дороги на Оук Хилл – именно поэтому это вечернее купание и ныряние доставили ребятам огромное удовольствие.

Потом им пришлось часа полтора сохнуть – Дейл даже задремал и проснулся от какого-то непонятного страха – и они, разбившись на команды, стали играть в лесу в прятки. Майк, поглядев на ватагу ребят в странно сморщенных и помятых после высушивания на ветвях джинсах, улыбнулся и спросил: «Кто со мной?»

С ним оказались Лоуренс и Маккоун. Дейл, Джерри и Кев, дав им пятиминутную фору, для чего, согласно бойскаутским руководствам, пришлось досчитать до трехсот, отправились на поиски их. Дейл не сомневался, что ни Майк, ни Лоуренс не станут использовать их тайных Убежищ.

Ребята гонялись друг за другом по лесу и пастбищу еще часа полтора, меняясь, когда приходило в голову, командами, и жадно припадая к бутылке с водой, которую Маккоун захватил из дома, а израсходовав запас, снова наполнили ее водой из пруда. Все пили с одинаковой жадностью, хотя Кевина несколько и смущал зеленоватый цвет их напитка. Наконец все угомонились и уже вместе бродили по южной стороне карьера, захватив и первые полмили Цыганской Тропы.

Велосипеды валялись там, где они их оставили. Солнце каким-то образом превратилось в сверкающую золотую луковицу, повисшую над полем старого Джонсона. Воздух был полон вечерним туманом, пыльцой и влагой, но небо казалось бесконечным и прозрачным, и его голубизна уже темнела, превращаясь в вечернюю синеву.

– Кто последним доберется до «Черного Дуба», тот гомосек, – вдруг выкрикнул Джерри Дейзингер и рванул вперед, изо всей силы нажимая на педали, словно готовясь нырнуть на дно оврага.

Остальные закричали и на огромной скорости пустились вдогонку, не обращая внимания на крутизну спуска и подступающие сумерки, чувствуя как прохладный ветерок над ручьем забирается в волосы, и привставая и нажимая на педали еще старательнее при подъеме на холм. Если бы в это время какой-нибудь машине случилось проезжать мимо пивной «Под Черным Деревом», ребятам наверняка пришлось бы стремглав съезжать на обочину, не заботясь о разбитых коленях и разорванных штанах. Но они об этом не думали. Они мчались изо всех сил, крики постепенно смолкли, потому что надо было беречь дыхание для последних двадцати ярдов, и все они задыхались и хватали ртом воздух, когда добрались до финиша.

Выиграл Майк. Он оглянулся, выдал победную улыбку и, не снижая скорости, продолжал гонку в направлении Джубили Колледж Роуд, проходящую в нескольких сотнях ярдов севернее.

Они расслабились, только свернув к Элм Хэвен, шестерка разбилась на две равные группы, и Лоуренс первым придумал отпустить руль и ехать, спрятав руки за спину. И вот уже все шестеро ехали, заложив руки назад, бесшумно скользя между высокими стенами поднимающихся колосьев.

Дейл даже забыл поглядеть в ту сторону, где недавно произошел инцидент с Дьюаном, когда они проезжали мимо. Глубокие следы колес еще бороздили землю, и пшеница была примята на расстоянии не меньше нескольких ярдов от забора, но Дейл не смотрел туда, он смотрел на запад, где солнце как раз увенчало золотой короной низкую линию деревьев, которая была Элм Хэвеном.

Дейл зверски устал, все тело болело от дюжины ушибов, мускулы ныли от напряжения, руки и ноги были расцарапаны и к тому же ногам было неудобно в севших после неожиданной стирки джинсах. Пить хотелось до того что пересохли губы, и болела голова, и ужасно хотелось есть, потому что по-настоящему он ел за завтраком тринадцать часов назад. Чувствовал он себя великолепно.

То чувство опасности и угрожающего мрака, которое овладело им после начала каникул, сегодня словно улетучилось. Страх перед Ка Джеем с его ружьем исчез. Дейл был рад, что он и Майк и все остальные по молчаливому уговору решили оставить все дела, связанные с Тубби и Старым Централом.

Лето пошло так, как ему и надлежало.

Ребята снова схватились за рули, когда после проселочной дороги оказались на все еще теплом, хоть и начавшем остывать асфальте Первой Авеню. Дейлу уже были видны деревья на перекрестке перед домом Майка, за стадионом и широким пустырем городского парка мелькнула стена его собственного дома.

Маккоун и Дейзингер помахали на прощание и уехали вперед, торопясь добраться туда, куда они торопились добраться. Дейл, Кевин, Майк и Лоуренс последние пятьдесят ярдов ехали почти в полной темноте, под первыми раскидистыми старыми деревьями Элм Хэвена.

Дейл чувствовал себя ужасно счастливым, когда они распрощались с Майком и неторопливо поехали по Депо Стрит к дому. Лето должно быть именно таким. Они таким и будет.

Никогда еще Дейл не был так неправ.

Глава 14

Старик, отец Дьюана, оставался трезвым до самого конца недели. Это нельзя было назвать рекордом, но зато остаток первой недели летних каникул Дьюан провел почти счастливым.

В четверг, девятого июня, на следующий день после поездки в библиотеку университета Брэдли, позвонил дядя Арт и велел передать Дьюану, что, не извольте беспокоиться, он объявил охоту на дьюановский колокол, но пока ничего не обнаружил. В тот же вечер он позвонил опять и говорил с Дьюаном лично, рассказав, что беседовал по телефону с мэром Элм Хэвена Россом Каттоном, но ни он, ни кто другой из его собеседников о колоколе ничего не слыхали. Он даже разговаривал с мисс Мун, библиотекаршей, которая расспросила об этом свою мать и потом перезвонила ему. Так вот, мисс Мун сказала, что ее мать только отрицательно качала головой, но казалась при этом очень взволнованной. Впрочем, добавила она, «теперь мама от очень много кажется взволнованной».