Пленница Дракулы - Ульрике Швайкерт

После того как официант с изысканной вежливостью проводил гостей к их столику, слово взял старый барон.

— Гранд-отель является самой старой гостиницей на Рингштрассе, — объявил он присутствующим. — Изначально вообще не разрешалось размещать гостиницы на этой улице. Но Антон Шнайдер был дальновидным человеком. Он зарегистрировал этот дом как maison meublee[17], но снабдил его всеми отличительными признаками современной гостиницы. Здесь имеется паровой лифт, телефонный аппарат в каждом номере и ванная комната на каждом этаже! А для дам также оборудован салон красоты. Потом, незадолго до проведения Всемирной выставки, господа архитекторы-планировщики поняли, что в Вене тоже должны быть приличные гостиницы, если они хотят, чтобы сюда пожаловали представители дворянских семей и мировые знаменитости. И господин Шнайдер в течение нескольких недель превратил этот дом в гостиницу.

— Все это хорошо, дедушка, — задрав нос, сказала Клара, — но кого это интересует? В этом доме происходили и по-настоящему захватывающие события.

Глаза девушки сверкали, и Латона поняла, что сейчас последует одна из тех забавных историй, которые наверняка не стали бы рассказывать бабушка и дедушка Клары. Сестра Филиппа немного наклонилась вперед и обвела взглядом сидевших за столом.

— В Гранд-отеле живут только знатные и очень богатые люди. Многие годы постоянной клиенткой гостиницы является графиня Лариш, которая сама по себе довольно скучная особа. Однако она приходится племянницей самой императрице, а это уже чего-то да стоит. Кроме того, у графини есть подруга, говорят, красивая и остроумная. Не так давно, во время скачек на ипподроме Фройденау эта подруга познакомилась с кронпринцем Рудольфом. С этого дня юная баронесса Вечера стала очень часто навещать свою подругу в гостинице. По крайней мере таково официальное объяснение ее визитов сюда. Вот только графиня Лариш ее, по всей видимости, ни разу здесь даже не видела. Потому что баронесса из вестибюля идет прямиком к черному ходу, где ее в неприметной карете ожидает личный извозчик кронпринца Братфиш, чтобы доставить эту даму… прямиком и объятия кронпринца Рудольфа!

— Клара, — сердито сказала баронесса, — довольно. Сколько раз и тебе говорила, что неприлично разговаривать на такие деликатные темы.

— Но ведь это правда! Однажды, когда кронпринц хотел встретиться тут со своей Марией, чтобы провести пару часов с ней наедине, он ошибся дверью и очутился в комнате, где сидело несколько извозчиков, ожидавших указаний своих господ, — сказала Клара и покачала головой. — Вот так тайное свидание может очень скоро превратиться в любимую сплетню венцев.

Баронесса сказала свое решающее слово и закрыла неподобающую тему. После этого ее супруг вежливо осведомился у нового гостя о его работе:

— Уважаемый профессор, вы ведь врач, не так ли? Я слышал, что вы занимаетесь редкими и неисследованными заболеваниями.

Ван Хельсинг кивнул. Он единственный за столом был небрежно одет и со своей неухоженной бородой казался в этой компании чужим.

— Может быть, вы и вовсе разделяете увлечение нашего друга Арминия, изучающего необычных существ, которые, как утверждают некоторые, по ночам поднимаются из могил и пьют человеческую кровь?

Ван Хельсинг снова кивнул.

— Да, вампиры — довольно увлекательная тема.

Баронесса вздрогнула.

— Не знаю. Обсуждать кровопийц за ужином? Не думаю, что это лучше, чем выслушивать сальные сплетни венцев, большая часть которых содержит хотя бы крупицу правды.

Ван Хельсинг бросил на хозяйку пронизывающий взгляд, но баронессу это, похоже, ничуть не смутило. Она спокойно смотрела профессору в глаза.

— Думаете, истории о вампирах — это вымысел?

Баронесса фон Шей улыбнулась.

— Профессор, кто станет всерьез воспринимать эти страшные истории? Трупы, которые не разлагаются и восстают из могил. Нежить, нападающая на людей и прокусывающая им шеи. Мы живем в просвещенном девятнадцатом веке. Наука сняла с природы пелену загадочности и открыла нам ее тайны. В нашем мире больше не осталось места демонам и призракам Средневековья.

— Значит, вы думаете, что все эти истории — всего лишь сказки? — поинтересовалась Латона.

— Необразованные крестьяне очень суеверны и склонны верить в подобные выдумки, — вмешался Фридрих фон Шей.

— Но говорят, что даже здесь, в Вене, существовали вампиры, — не отступала Латона.

Она видела, с каким восторгом прислушивается к беседе Клара. Такие истории были в ее вкусе.

— Марла даже рассказала мне, что первый вампир появился именно тут, в Вене, и это был не кто иной, как Иоганн фон Габсбург, которого, после того как он убил своего дядю герцога Альберта, укусил дьявол, тем самым превратив его в вампира.

Баронесса застонала.

— Я уволю Марлу, если она еще хотя бы раз начнет рассказывать подобные глупости. Убийство дяди и кровная месть со стороны его семьи — это правда, но все остальное — полная чушь. Князь, превратившийся в вампира! Ну что за глупость, — промолвила она и резко замолчала. — Профессор, почему вы так на меня смотрите? Вы же не хотите сказать, что верите в эту историю?

— Нет, в то, что Иоганн фон Габсбург был первым вампиром, и не верю. Думаю, эти ночные создания существовали задолго до начала нашей эры, прежде всего в Ирландии. Да и в лесах Европы уже тогда встречались дикие кровожадные существа.

Арминий Вамбери кивнул.

— В этом я с вами совершенно согласен. Эти тупые и свирепые создания до сих пор обитают в деревнях Сербии и Трансильвании, где на них охотятся и уничтожают, всаживая им в сердце кол и сжигая их прямо в могиле. Я сам присутствовал на одной из таких охот. Однако предком большинства вампиров, с которыми нам сегодня приходится сталкиваться, действительно является князь. Но это был не венский князь Иоганн фон Габсбург.

— Вы говорите о правителе Валахии Владе Третьем, сыне валашского воеводы Влада Второго по прозвищу Дракул, состоявшего и рыцарском ордене Дракона, — вмешался ван Хельсинг. — Влада Третьего называли Дракулой — Сыном Дракона. При этом drac по-румынски означает «дьявол».

Венгерский профессор кивнул.

— Вижу, вы хорошо разбираетесь в этой теме. Да, Дракула. Другое его прозвище — Цепеш.

— Колосажатель, — перевел ван Хельсинг.

— Я не горю желанием узнать историю возникновения этого прозвища, — пробормотал Филипп.

Клара и Латона, напротив, с нетерпением ждали продолжения рассказа. К удивлению Латоны, баронесса не запретила обсуждать эту историю, хотя в ее глазах она, разумеется, так же мало подходила для застольной беседы, как и предыдущие темы.