Игры мажоров. "Сотый" лицей - Дина Ареева

Глава 19

Маша

Вода заливает уши, глаза. Боюсь вдохнуть, сцепляю зубы и начинаю отчаянно двигать всеми конечностями. В тот же миг рядом раздается всплеск, и меня с силой выталкивают из воды на поверхность.

— Дыши, Маша, дыши, — слышу глухой голос, как будто я все еще под водой.

Но все равно задыхаюсь, и меня лупят по спине ладонью. Наклоняюсь вперед, начинаю дышать, хватая ртом воздух. Из ушей выливается вода, открываю глаза, но ничего не вижу.

Очки мои утонули, а без них я совсем слепая. Мертвой хваткой цепляюсь за своего спасителя и жду, пока немного восстановится зрение. Мне бы хоть людей от предметов начать отличать.

Возле бассейна толпится народ. Лиц не видно, да и очертания силуэтов слишком размытые. Глаза снова затягивает влагой — мне и обидно, и стыдно, что я свалилась в бассейн на глазах у половины класса.

— Макс, давай ее сюда, я помогу, — слышу чей-то голос, кажется Ляшко. Он звучит глухо, как будто я еще под водой. Значит, за мной прыгнул Каменский?

Вяло шевелю руками и позволяю дотянуть себя до бортика, а потом сама цепляюсь за поручни. Меня хватают за плечи и без особых усилий выдергивают из воды. Каменский выбирается следом, подставляет руку.

— Машка, ты как туда упала? — спрашивает он, но я молчу. Макс не видел, как меня толкнула Милена, он первый сдал норматив и ушел в раздевалку следом за Топольским.

Радуюсь про себя, что Никита не видел моего позора, не хочу, чтобы он видел меня такой жалкой и мокрой.

— Все нормально? Стоять можешь? — спрашивает голос с другой стороны. Все-таки я не ошиблась, это Дима Ляшко. Вода вылилась из ушей, и я хотя бы различаю голоса.

Киваю головой и бормочу «Спасибо». Я бессовестно вру, потому что ничего не нормально. Не может быть нормально, если ты не умеешь плавать, а тебя толкают в бассейн, еще и у всех на глазах.

Дрожь бьет не только от холода, а и от стыда. Кожа покрывается мурашками, обхватываю себя за плечи. Руки тоже дрожат, ноги подгибаются. Я должна идти, бежать в раздевалку. Снять мокрую одежду, встать под горячий душ. И может тогда я согреюсь.

Не вижу, а чувствую, что все на меня смотрят. Смотрят и молчат. Почему они не смеются? Почему не насмехаются и не хейтят меня вместе с Милкой?

Представляю себя — мокрую, в прилипшей к телу одежде, без очков. Резинка сползла, я механически стягиваю ее с хвоста, и теперь по волосам на плечи стекают струйки воды.

Представляю, какой у меня сейчас жалкий вид и чувствую, что сейчас разревусь. Внезапно на плечи кто-то набрасывает полотенце, замечаю на руке татуировку. Дима?

Поднимаю невидящие глаза, изумленно хлопаю мокрыми ресницами и инстинктивно хватаюсь за края полотенца, плотнее их стягивая. Справа Диму от меня оттесняет Каменский.

— Машка, пойдем, я отведу тебя в раздевалку.

Хочу сказать, что не могу идти, но вдруг все куда-то исчезают, и надо мной нависает хорошо прокачанный торс. Такие же прокачанные руки хватают за плечи и встряхивают.

— Маша, Мышка, как же так? Я в душе был, меня ребята позвали.

Протягиваю руку и касаюсь лица Никиты. Я сразу узнала его по голосу, по запаху, по дыханию. Это скорее по привычке, все так делают, кто плохо видит.

— Маш, ты чего? — он ловит мою руку и задерживает у щеки. Его дыхание щекочет мне ладошку.

— Я тебя не вижу, Никита, — шепчу ему, — я же слепая…

Рваный вдох-выдох, и я оказываюсь прижата к крепкой груди. Топольский без футболки, его кожа влажная, пахнет гелем для душа. Мне хочется поцеловать его, но я сгорю от стыда, если позволю себе сделать это при всех.

Никита запускает руку в мои волосы, я замираю, вслушиваясь в его дыхание. Он кладет подбородок мне на макушку и стягивает сильнее края полотенца.

— Ник, держи, — сбоку появляется рука с моими очками, и я узнаю голос Мамаева.

— Спасибо, Анвар, — Никита берет очки и протирает их полотенцем.

— Спасибо, — бормочу, перехватываю у Топольского очки и дрожащими руками надвигаю на переносицу.

И чуть заново не падаю в бассейн. Здесь почти весь класс, они все обратно из раздевалок выбежали, чтобы посмотреть на опозорившуюся Заречную.

Милена с Алисой стоят здесь же, смотрят пренебрежительно, Милка та даже с вызовом. Правильно, я не побегу на нее жаловаться, и вряд ли кто-то рискнет связываться с ней из аутов. Да я и сама не хочу, чтобы у ребят из-за меня были проблемы.

Никита делает знак Анвару, тот подходит ближе. Наверное, на случай, если мне опять вздумается грохнуться в бассейн. Сам Никита направляется к Милке, и я съеживаюсь от неприятного предчувствия.

— Что такое, Топольский? — насмешливо спрашивает Милена. — Не бойся, не утонула твоя Заречная, вон у нее сколько поклонников оказывается. Она всех вас по очереди обслуживает или ты, как главный, вне очереди?

— Ну и стерва же ты, Милена, — говорит громко Лена Светлая, и я хлопаю глазами полностью шокированная.

Сначала Ляшко, теперь Светлая. Элита заступается за аута? Разве такое возможно?

Топольский подходит, некоторое время пристально смотрит на Милену, потом резко срывает с нее цепочку с кулоном и бросает в бассейн. Она от неожиданности ойкает и хватается за горло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍