Бабочка - Ян Миклашевский

Глава 9

— Где ж тебя носило-то, Семён? На тебе места живого нет, — Борщ, с зажатой в зубах сигаретой, смотрел сквозь окно из толстого стекла на лежащего в операционной медблока полумёртвого сталкера, найденного во время утреннего обхода неподалёку от Базы.

Гвоздь лежал на операционном столе без сознания, находясь под действием снотворного. Борщевский хоть к медицине отношения и не имел, но понимал, что болевой шок сталкеру светит в полном объёме — многочисленные термические и химические ожоги проступали на его коже разноцветными пятнами, порой образуя причудливые узоры, тонкие разрезы, сделанные неизвестно чем, чередовались с рваными ранами, нанесёнными каким-то зверьём. Завершало картину пулевое ранение, к счастью навылет, с которым Гвоздь умудрился, по всей видимости, справиться сам, не допустив большой кровопотери. Борщ прикинул и пришёл к выводу, что попал Сеня в руки местных эскулапов надолго.

— Я, конечно, не могу ничего гарантировать, но по первым результатам анализов у него нет никаких явных признаков заражения и облучения, — Витальич, бывший полевой медик, собирал свой инструмент. — Ободрали и разукрасили его серьёзно, не спорю, но жить будет. Подлатаем, подлечим. Анализы повторю позже, но пока что я бы его поместил в изолятор. Борис, сам всё понимаешь. Да, список нужных артефактов я тебе позже занесу, но пока с уверенностью могу сказать — три Души, Шаль и Ёжик нужны в самое ближайшее время. Одной традиционной медициной тут не обойтись.

Борщ кивнул и двое сталкеров из охраны, бывших по совместительству санитарами, увезли пострадавшего. Делать тут больше было нечего, и Борщевский отправился в свой кабинет, где достал из ящика стола древний гранёный стакан, бутылку водки, поставил их на стол, сел в кресло и задумался.

— Как же тебя так, Сеня, на что ж вы набрели-то? — Борщ налил полстакана и выпил залпом, не закусив, — Ну да ничего, скоро барахло твоё дезинфицироваться закончит, вот и посмотрим, что там с вами произошло.

Борщевский почесал затылок, поставил кипятиться чайник, снял трубку телефона и набрал номер столовой.

— Коль, там Вася далеко? Скажи, чтобы ко мне зашёл. Чего? Дам мне пофиг, кто за стойкой останется. Сам становись, зря он тебя на это дело натаскивал, что ли? Ах откуда я это знаю? Работа у меня такая, всё знать. И что, что ты охранник? Этих охранников стада вокруг шляются, только свистни — в очередь выстроятся. Коля, ты в курсе, что такое карьерный рост? Хватит прикидываться глупее, чем ты есть. Тоже мне, шаровик-затейник нашёлся. Коля, не дури, а то ведь и правда за периметр отправлю, не для того я тебя оттуда сюда приволок. Давай там, повышай квалификацию, осваивай дополнительную профессию и чтоб без шалостей. Мне тут нафиг не нужны специалисты узкого профиля. Всё.

Борщевский с грохотом бросил трубку. Аппарат жалостливо звякнул. Через пару минут в дверь робко постучали.

— Не заперто, — гаркнул Борщ.

— Вызывали? — робко и заискивающе поинтересовался стоящий на пороге Бармен Вася.

— Ты заходи, присаживайся, скоро чай будет. Водочки вот могу налить, если хочешь. Разговор нам долгий предстоит, да и дела ждут нелёгкие.

Вася закрыл дверь, взял стул и направился к столу. Стороннему наблюдателю, окажись такой в помещении, могло показаться, что по мере удаления от двери у Васи выпрямлялась осадка, а из взгляда исчезала придурковатость.

— Вот смотри, Вась. Сколько лет уже аппарату, — Борщевский покосился на телефон, — а до сих пор работает.

— Что вы в нём нашли, Борис Филиппович, не понимаю, — Вася наливал водку, попутно глядя на телефон, — древний он, как помёт птеродактиля, да ещё дисковый, и трубка у него тяжёлая.

— Меня самого он мне напоминает, — Борщевский тем временем заваривал чай в фарфоровом чайнике, который, судя по виду, возрастом от упомянутого телефона ушёл недалеко. — Такая же древность, рухлядь даже, можно сказать, а всё работает и работает. Современный бы здесь уже сгорел бы раз двадцать, а этому хоть бы хны. Из Припяти приволокли, если что. Подарок, своего рода, от близких друзей. Раритет-с. Умели раньше делать вещи. Да не ссы, он не фонит. Вася понимающе кивнул и опрокинул стакан. Борщ тем временем доставал чашки.

— Устал? — поинтересовался он у подчинённого.

— Не то слово, Борис Филиппович. Бармен — водки. Бармен — закуски. Бармен, бармен, бармен… жрут как свиньи, столы проще выкидывать, чем после них потом протирать. Хотя это всё мелочи. Неужели так обязательно мне при этом изображать придурка?

— Вот именно, что необходимо, иначе количество народа, у которого по пьяни развязывается язык, снизится в нашем скромном заведении до нуля. Как тогда прикажешь свежие новости узнавать?

— Да я понимаю, но всё равно. Только у вас могу самим собой побыть, и то не всегда.

— Вот именно поэтому мы с тобой сейчас здесь и сидим, а когда закончим, то ты культурно пойдёшь к себе и ляжешь спать. И я проконтролирую, чтобы ты пошёл именно к себе, а не неизвестно куда для дальнейшего продолжения банкета.

На столе задребезжал телефон. Глаза у Борща загорелись, и он с хищным выражением лица поднял трубку.

— Угу. Продезинфицировалось, говоришь? Делай контрольные замеры и тащи сюда. Всё тащи сюда. Да, ты не ослышался — и железо, и тряпки. Вообще всё, что на нём и у него при себе было. Коменданта не зови — это лишнее. Потому что лишнее, я сказал. Всё.

Борщ довольный развалился в кресле и скрестил руки на животе. Глаза его лучились радостью.

— Закончили, наконец, сейчас принесут. А пока несут, мы с тобой, друг Василий, будем пить чай.

После второй чашки перешли на более горячие напитки. По мнению обоих, перспективы у Первой Базы вырисовывались нерадостные — вчера её покинули последние представители сталкерской группировки Долг, потому вопрос охраны и безопасности вставал ребром. Идея приманить на место Долга Свободу по определению признавалась нереальной — та ушла ещё четыре дня назад. Будущее виделось исключительно в мрачных тонах.

Через двадцать минут в дверь снова постучали. Вася печально вздохнул (он понял, что продолжение попойки с начальником откладывается на неопределённое время, а так хотелось отдохнуть и расслабиться), вновь нацепил на себя лицо человека, с детства небогатого интеллектом, и отправился её открывать, Борщевский же начал перебрасывать всё имевшее отношение к чаепитию со стола на сервировочную тележку. Тем временем Вася перекинулся парой слов со стоящим у двери человеком, принял от него два холщёвых мешка, закрыл за ним дверь и обернулся. Борщ кивнул головой в сторону уже пустого стола.

Вещей было, прямо сказать, не так уж и много — стандартный сталкерский набор, комплекты для оказания медицинской помощи в полевых условиях, сухие пайки и прочее, необходимое для экспедиций, но сейчас абсолютно ненужное ни своему владельцу, ни тем более Борщевскому. Особенно опечалил комп — Гвоздь, по всей видимости, успел заблокировать устройство так, чтобы извлечь информацию из него смогли только его бывшие коллеги или же он сам. Жестом показал Васе, что всему этому мусору на столе не место, убрал гвоздёв комп в ящик стола и задумался.

— Расскажи-ка мне пока, друг Василий, ещё раз про то, о чём вы говорили с Гвоздём во время вашей последней встречи.

Вася снова печально вздохнул и уныло начал рассказ, который, на его памяти, Борщ из него вытягивал уже пятый раз. Что нового мог подчерпнуть начальник из сего повествования — он не представлял, но знал, что причины этого могут быть какие угодно, только не забывчивость руководства. Борщ слушал это повествование с непроницаемым лицом, попутно карябая что-то на замусоленном листке бумаги.

— Значит так, — оборвал он Васю посередине рассказа и протянул ему листок, — дуй к Витальичу с этой вот писаниной. Пусть пишет заявку на нужные артефакты. Как напишет — идёшь в хранилище, забираешь контейнеры и приносишь ему. Кладовщикам я сейчас позвоню, они заранее всё подготовят. Как закончишь — от Гвоздя ни на шаг, он мне сейчас живой нужен. Могу поспорить, что Сеня комп свой заблокировал нарочно, чтобы случись что — получить относительно нормальное лечение. И перестань прикидываться дураком — это тебе теперь долго не понадобится. С этого момента главный по тарелкам и рюмкам теперь Коля, а нас с тобой ждут более серьёзные дела.

Потянулись дни и ночи наблюдения за состоянием пострадавшего. Вася, стремясь выполнить указание начальника буквально, приволок в медблок раскладушку. Витальич поначалу шутил, что кое-кто брезгует его гостеприимством, предлагая в качестве спального места один из операционных столов, завезённых на Базу ещё во времена её основания, однако затем перестал. В первый же день наблюдений Вася не выдержал скуки процесса и затребовал у Борща какой-нибудь литературы, понимая, что о развлечениях речи быть не может. Случайно подслушавший этот телефонный разговор Витальич, про патологанатомичность чувства юмора которого слагали легенды, предложил Васе выбор между любовной мелодрамой, непонятно как попавшей не то что на Базу, но вообще на Аномальные, и документацией по свойствам артефактов. Вася тоже был не лыком шит, потому с глумливой улыбкой, изобразив дрожь в руках, потянулся к изрядно потрёпанной книжке, на обложке которой слащавый зализанный брюнет держал в своих объятьях накрашенную длинноволосую блондинку в красном платье, стремясь, по всей видимости, слиться с ней, для начала, в страстном поцелуе. Витальич, увидев это, выматерился, Вася же записал себе одно очко в актив, гнусно хмыкнул и твёрдым жестом взял папку с документацией.