Ад на земле (СИ) - Вики Филдс

− Я не знаю, что с тобой происходит, Рэн. Ты всегда был таким: отчужденным, мрачным и загадочным, но в последнее время с тобой действительно что-то творится. Что-то плохое. – Джульетта приподнялась еще выше, и парень положил на ее поясницу ладонь. Она продолжила шептать: − Скажи, что случилось, Рэн, пожалуйста. Я пойму. – Ее пальцы зарылись в волосы Рэна, вызывая мурашки по позвоночнику. – Я люблю тебя так давно, что кажется больше ничего не могу делать. Каждая моя мысль, каждое мое действие связано только с тобой. Я хочу, чтобы ты мне доверял.

− Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, – прошептал Рэн. Он едва дышал, потому что, когда грудь вздымалась, он касался кожи Джульетты. От этого петля на шее затягивалась сильнее, тянула вперед, заставляла совершать ошибки. – Я люблю другую девушку.

Джульетта поникла, в ужасе прошептав:

− Это Аура Рид?

Рэн покачал головой, физически ощущая прикосновения Джульетты.

− Она мертва. Уже давно.

Девушка опустила руки. Она выглядела растерянной и подавленной. В голове перемешались мысли и чувства, а грудь внезапно сдавили слезы. Она хотела рыдать не потому, что сожалела о смерти девушки, которую любил Рэн, а потому что его сердце до сих пор не свободно. Его любовь к той девушке настолько сильная, что затмевает все другие чувства, и Джульетта хотела заплакать оттого, что не знала, что Рэн способен на подобное; она хотела плакать, потому что бороться с любовью к мертвому человеку в сотни раз сложнее, чем к живому.

Джульетта кивнула. Она отстранилась от Рэна, и он выпустил ее из своих объятий, даже не поднимая взгляда. Девушка, едва борясь со слезами, стала натягивать на себя облегающее шерстяное платье, но, застегивая молнию на спине, внезапно замерла:

− У тебя никогда не было девушки, Рэн. – Обернулась, подозрительно сощурившись. – Как это возможно, что я впервые о ней слышу?

− Никак, − Рэн присел на кровать. – Я солгал тебе.

Джульетта выпрямилась, полностью оборачиваясь:

− В какие игры ты играешь?

− Я просто хочу, чтобы тебя здесь не было.

− Ты ужасен! Как ты можешь сочинять подобное?! Как можешь лгать?!

− Потому что я ужасен?

Сейчас его заботило другое: почему он разоткровенничался рядом с Джульеттой? Он никогда ни с кем не обсуждал это, даже с Кэмероном и Лиамом, и сказал это человеку, с которым не хочет, не желает иметь ничего общего.

− Ты эгоист! – рявкнула Джульетта, швыряя в него чулком.

− Что ты делаешь? – Рэн встал с постели.

− Ты так сильно ненавидишь меня, что готов солгать о своей любви к другой девушке? К мертвой девушке?! Ты просто ужасен!

− И я спрашиваю, как ты можешь продолжать любить меня, − невозмутимо поддакнул он.

− Ты псих!

− Согласен.

− Заткнись! – рявкнула Джульетта, ударяя Экейна в грудь кулаком. Он не испугался, а скорее удивился: Джульетта никогда так не вела себя. Через секунду его грудь затряслась от смеха.

Раздраженно фыркая, Джульетта смерила юношу уничтожающим взглядом:

− Знаешь, если бы ты говорил правду, думаю это было бы неудивительно, что она умерла! Я бы сама покончила с собой, если бы мы были вместе!

− Мы итак вместе, Джульетта, − со смешком напомнил Экейн.

− Хватит шутить! – проревела она как рассерженный динозавр. Экейн фыркнул, потому что ему давно не было так весело, но тут же улыбка слетела с губ, и он отшатнулся, когда девушка разразилась слезами.

Джульетта всегда была холодна словно лед, и держала себя в руках, поэтому Рэн растерялся и неуверенно пробормотал:

− Прости…

Все просто. Она похожа на нее.

Он так давно не ощущал ее, что теперь погрузился в состояние шока.

− Прости, Джульетта, прости…

Она захлебывалась слезами, усиленно вытирая лицо.

Он испугался.

В голове все нарастал шум, причиняя боль, а внизу живота пульсировала тревога. Мысленно он стоял на утесе где бушевал яростный ветер, бросающий его волосы во все стороны, свистящий, казалось бы, в голове, с каждой секундой все сильнее; и Рэн должен был решить, что сделать – ступить вниз или отступить назад и бороться с ветром, пытаясь жить дальше с болью в душе.

Рэн поддался ветру; он наклонился к Джульетте и прильнул к ее губам, сначала мягко и осторожно, затем настойчиво требуя ответного поцелуя, и девушка ответила и приподнялась навстречу.

Он падает в пропасть.

Руки Экейна скользнули за спину Джульетты. Пальцы нашли молнию. Он потянул вниз, и платье скользнуло к ногам. Экейн прижал Джульетту к себе, и осторожно уложил на постель, чтобы сильнее поцеловать ее, и чтобы она изогнулась под ним. Ее горячее тело соприкоснулось с его, вызывая дрожь; ее осторожные руки легли на его грудь, расстегивая пуговицы на рубашке, проникая ногтями под кожу, желая прикоснуться к его раскаленному от желания сердцу. Зажмурившись до боли, Рэн прильнул губами к ее обнаженному плечу, такому теплому, такому приятному…

Он сильнее поцеловал Джульетту, позволяя себе отдаться эмоциям, позволяя ветру захлестнуть его тело, обвить ледяными потоками. Все еще болезненно хмурясь, он прикоснулся губами к ее волосам, по привычке, как раньше целовал ее…

− Рэн, почему ты плачешь?

Свист в голове резко прекратился.

Упираясь одной рукой в шелковые темно-синие простыни, другой он вытер слезу скатившуюся по щеке.

Он разбился внизу об острые камни на тысячу осколков и разлетелся во все стороны. Здесь, внизу, его не ожидало ничего хорошего – лишь боль.

− Уходи, Джульетта, – сказал Рэн гробовым тоном. Шумно всхлипывая, она встала с постели, схватила свое платье и выбежала вон из комнаты. Рэн зажмурился, стискивая зубы.

Горло разорвал яростный стон, а затем крик, и вот уже секунду спустя он сорвал с себя рубашку, желая разорвать ее в клочья.

Это случалось всякий раз, когда он пытался переступить через себя, когда пытался забыть о ней, когда пытался переключиться. Внутри зашкаливали чувства, но одно было сильнее остальных: безнадежность – он никогда не забудет ту девушку.

Экейн ударил кулаками по постели, продолжая вопить на весь дом, потому что боль разрывала его. Как это могло с ним случиться? Неужели кто-то способен любить до такой степени? Неужели такие чувства существуют?!

− Кэмерон! На помощь! – В дверном проеме появился Лиам. – У него опять приступ!

Кэмерон и Лиам схватили Экейна за руки, стаскивая с постели и волоча в ванную. Там они бросили его под ледяную воду, и держали в душевой кабине до тех пор, пока Экейн не пришел в себя и не перестал вырываться. Он лежал на полу шумно дыша; вся одежда пропиталась водой и прилипла к худощавому телу. Братья сидели рядом, полностью мокрые.

− Все? – раздраженно спросил Лиам, запыхавшись. − Ты пришел в себя?

Поскальзываясь на воде, Экейн с трудом принял вертикальное положение и изможденно опустил голову на грудь. Тишину нарушил отчетливый стук капель воды, падающих с его волос.

− Рэн, − Кэмерон опустился на корточки рядом с парнем. − Ты больше не можешь устраивать такое. У нас нет времени на подобные выходки, не усложняй все.

− Я не усложняю! – рявкнул Экейн, пригвоздив старшего брата взглядом. – Я вытащил всех нас из задницы и почему-то еще не слышал слов благодарности!

Лиам предостерегающе взял Рэна за плечо, но тот скинул руку.

− Я устал! Как долго это будет продолжаться? Сколько лет Аура будет мучить меня?!

− Аура ничего не вспомнила, – успокоил парня Кэмерон. Он выпрямился, отступая. – Не стоит сейчас паниковать, она еще ничего не вспомнила. И не вспомнит. Мы не позволим, Рэн, мы ей не позволим.

Экейн выдохнул и поднялся на ноги, затем достал из шкафа полотенца и набросил на свою голову, все это время игнорируя, как переглядываются братья.

− Мы знаем, как для тебя это сложно, − Кэмерон был понимающим, словно Мать Тереза. Как и всегда. – Тебе все время приходится выбирать, но когда-нибудь все встанет на свои места, я обещаю.

Экейн заметил, как Лиам бросил на брата скептический взгляд, и усмехнулся.

− Да, понимаю, – невпопад сказал он, убирая влажные волосы с лица. Рэн все еще ощущал на своем теле запах Джульетты. Даже чувствовал вкус на языке, что не могло не выводить из себя, поэтому прежде чем вернуться в комнату Рэн принял душ. Затем сменил постельное белье.

Братья молча наблюдали за суетой, терпеливо дожидались, когда Рэн придет в себя и успокоится, и вот, когда его лицо вновь стало невозмутимым, а взгляд отсутствующим, Кэмерон произнес: