В бездне времен. Игра на опережение - Алексей Рюриков

«Маузер», – безошибочно определил контрразведчик. Любимое оружие «лесных братьев» Прибалтийских губерний и бойцов красногвардейского городского подполья, басмачей Средней Азии и китайских хунхузов. И жандармских Отдельных команд, в мятежные двадцатые «маузер» в деревянной кобуре стал отличительной чертой офицеров и унтеров этих подразделений. Среди сегодняшних террористов этот не принятый на вооружение ни одной армией мира, дальнобойный и мощный, но тяжелый и неудобный в городе пистолет таскали обычно самые опытные.

Отдернув голову и выпрямившись, полковник посмотрел на уже подбежавшего и прижавшегося к углу напротив Лепарка, показал ему жестами, что боевик один, вооружен и опытен. Француз почесал нос, ткнул пальцем в Гумилева, затем поднял свободную руку вверх и сделал несколько «стреляющих» движений.

«Ага, – сообразил Николай Степанович. – Ну, попробуй».

Он, не выглядывая, поднял пистолет повыше, дождался, пока коллега припадет на колено, и дважды выстрелил, выставив оружие за угол. Андре в то же время высунулся из-за угла, но так же, как и сам Гумилев чуть ранее, услышал пулю, прошедшую над головой, и отдернулся обратно. Встав, он посмотрел на русского указательным пальцем, очертил полукруг, после чего сложил пальцы в кукиш.

«Оп-па, – понял странный жест адресат. – Подворотня, выходит, почему-то тупик? Это неплохо, но как его оттуда выковырять?»

Сзади подбежали два сыщика из местных. Споро осмотревшись, они вежливо отодвинули Гумилева от арки, и то же самое сделали их коллеги с Лепарком. Встав по двое к каждому углу, один на колене, второй во весь рост, марсельцы живо обменялись непонятными стороннему наблюдателю знаками, после чего стоявшие на колене отработанными движениями нырнули вперед, выкатываясь по мостовой и стреляя в движении, стоявшие одновременно высунулись из-за углов, тоже открыв огонь. Горев успел выстрелить лишь один раз, пуля порвала рукав пиджака одного из катившихся по асфальту, и все закончилось. Двое сыщиков привычно рванулись в подворотню, лежавшие спокойно поднялись, глянули в арку и закурили.

В подворотню направились и приезжие.

– Это Марсель, – пояснил Николаю Степановичу по дороге Лепарк. – Вотчина корсиканских банд, палят здесь часто, полиция тоже стреляет умело и без колебаний. А отстреливающихся живыми они не берут.

Он показал на фургон, закрывающий дальний конец подворотни:

– Вот. Бандит наверняка знал, что тут проход, но на то, что его перекроют, не рассчитывал. Случай.

Разведчик подошел к валяющемуся за мусорным баком трупу, опустился на колени и быстро, умело обыскал покойника. Поднявшись, он снова обернулся к полковнику:

– Гумилев, вы знаете, у нас труп без документов, который ничего не скажет.

– Документы были в саквояже с бомбой, – уверенно отозвался жандарм. – И если он носил что-то, связанное с акцией, тоже. Они всегда так ходят, если что – улики сгорают вместе с преследователями. А часто и вместе с боевиком.

– Фанатики чертовы, – буркнул Андре. – Кого нам теперь искать?

– Бекаури или Инженера, на выбор.

– Я боялся, что вы скажете именно это, – усмехнулся офицер Второго бюро. – Не хотите добавить, где их искать? Кстати, здешние сыщики теперь нам помогут с куда большим усердием.

– Да куда уж больше…

Лепарк посмотрел на до сих пор не убранные с улицы трупы полицейских и негромко выругался.

27.12.1932 г. Франция. Марсель. Форт Saint-Nicolas

Вечером марсельская полиция начала большую облаву. Трясли все известные притоны, ночные бары, гостиницы, сдающиеся квартиры, выдергивали осведомителей и вели переговоры с главарями шаек. Результат к утру оказался нулевым. В крыле военной базы, где разместились приехавшие из Парижа контрразведчики, табачный дым плавал клубами, а почти не спавшие руководители поисков напряженно искали выход.

– Они сидят где-то в городе, – в который раз повторил шеф Второго бюро. – Вчера Де ля Рок лично докладывал премьер-министру о готовящемся покушении. И получил совершенно недвусмысленный ответ: прибытие шаха отложено не будет, от положенной по протоколу встречи, поездки по городу и публичной речи Барту не откажется. А исключить покушение – дело его ведомства.

– Они могут быть на судне в порту, на любой квартире, сданной без документов, в пригороде, – перечислил Лепарк. – В город боевики выйдут, видимо, только к проезду кортежа.

– Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю, – посоветовал генерал. – А еще лучше, что с этим делать.

– А пожалуй, monsieur Лепарк нашел ключевой пункт, – задумчиво произнес Гумилев. – Смотрите, господа: мы не можем найти террористов, пока они не вылезут из своего логова, верно? Но на улицах наши шансы растут, фотографии Мельникова и Бекаури есть у каждого патрульного, их за ночь показали тысяче человек. Значит, нужно выманить их на улицу.

Фон Коттен не зря считал Николая Степановича одним из лучших учеников. Мыслил полковник так же, как и начальник Охранного Департамента, лучшая стратегия – спровоцировать противника на действия, тогда он открывается, тогда его видно и можно взять.

– Что вы предлагаете, – не понял Де ля Рок, – дать объявление в газетах: «Просим господ бомбистов выйти и осмотреть достопримечательности Марселя?»

– Откуда они получают информацию о распорядке встречи? – не обратил внимания на галльскую колкость Гумилев. – Из газет? Слушают радиостанцию?

– Из газет, – сразу ответил Лепарк. – Там печатали даже маршрут кортежа, французы любят встречать экзотических гостей, к тому же многие захотят посмотреть на премьера. Для Барту это неплохой повод увеличить число избирателей, так что все открыто.

– В расписании визита могут в последний момент произойти изменения. Где это можно узнать?

– В тех же газетах.

– Террористы должны убедиться в отсутствии неожиданностей. Кто-то из них выйдет за прессой, – понял генерал. – Ну и что? Это может быть один из тех, кого мы не знаем.

– Значит, надо внести изменения, – закончил мысль жандарм. – Тогда старший группы вынужден будет выйти на место, провести рекогносцировку. Исполнителям это не поручат, ведь у них, как мы знаем, два варианта покушения. В красном подполье не принято посвящать всех в подробности, план целиком знает только Инженер и, возможно, Бекаури, если он не только техник. Останется ждать их в том месте, которое не входило в первоначальный маршрут.

– Мы не сможем изменить путь следования делегации. Даже большую часть.

– Мы и не будем. Но напечатать-то такой слух мы в состоянии?

– Думаете, они на это клюнут? – скептически поинтересовался начальник французской разведки.

– Они знают, что с Горевым что-то случилось. Для достоверности стоит упомянуть в газете о том, что полиция опасается покушения.

– Вы с ума сошли, – пожал плечами Де ля Рок. – За такое «упоминание» Барту разорвет меня на куски.

– Если доживет, – парировал Гумилев. – А заявление можно будет опровергнуть, это не проблема.

– Мой генерал, это неплохая мысль, – осторожно заметил Лепарк. – Мы накроем ложный маршрут филерами, а на газетные сплетни, если мы возьмем бандитов, плевать.

– Попробуйте, – подумав, неохотно кивнул генерал. – Завтра последний день перед прибытием шаха, не будем упускать и такую возможность.

28.12.1932 г. Франция. Марсель. Форт Saint-Nicolas

После выхода газет телефоны в кабинете звонили не переставая. На обозначенный журналистами «измененный» путь следования наблюдатели фиксировали нашествие любопытных. Нужный звонок раздался ближе к обеду, когда надеяться уже почти перестали. Услышав, как взявший трубку Лепарк рявкнул повеселевшим голосом «Сетку!», Гумилев отложил просматриваемый в который раз план города и подобрался.

Француз повернулся и, зло ощерившись, сообщил:

– Бекаури зацепили.

– Сетка?

– Делают!

Парижская Сюрте разработала технику «сетки». Полицейских размещали в стратегических точках города, на мостах, крупных магистралях, в обязательных местах проезда, чтобы на большом расстоянии проследить путь подозреваемого. Если объект наблюдения, передаваемый «стационарами», в течение длительного времени не появлялся там, где должен появиться, то становилось ясно, что он сделал остановку в периметре, рассчитать который становилось просто. Затем все полицейские стягивались в вычисленное место и проводили незаметный осмотр квартала, чтобы засечь встречу или место проживания.

Бекаури довели до дома на улице Шартрё. Выслушав сообщение, Лепарк колебался не больше двух секунд, потом отдал приказ:

– Берите.

Провокация, кажется, удалась.

На этот раз обошлось без стрельбы, но в квартире террорист оказался один. Войдя в комнату, Гумилев и Лепарк услышали зазвонивший телефон, застыли, переглядываясь, и посмотрели на арестованного. Тот криво ухмыльнулся.

– Инженер, – предположил Бартелеб, комиссар парижской Сюрте, командированный в Марсель по делу о покушении. – Черт!