Дело чести - Лев Пучков

— А-а-а-а! Еще один е…рь-перехватчик! — злобно воскликнул он. — А вот хрена вам, достопочтенный! Нету этой лярвы — она теперь ежевечерне намылилась на какие-то симпозиумы шастать… с ночевками! — и мстительно хлобыстнул трубку на рычаги. Отключился, короче.

— Щас, щас — еще кое-куда звякну! — скороговоркой пробормотал я, опасливо косясь на стремительно мрачнеющего Рустема и набирая свой домашний номер.

— Ты мне надоел, Иван, — сообщил хозяин дома, посмотрев на часы. — Если и этого твоего приятеля не окажется дома, я начну думать, что ты меня накалываешь. Тогда я отдам тебя ша-риатскому суду, но за плохое поведение сначала отдам на ночь своим людям — они любят развлекаться с такими, как ты. Ты меня понял?!

— Ну я же не виноват, что их всех нету дома! — с неподдельной тоской в голосе воскликнул я. — Думаю, на этот раз все должно получиться… — и от всей души пожелал себе, чтобы тетя Маша или ее супруг в эту ночь решили заночевать у меня дома, как это они периодически делали в процессе моих длительных командировок.

После пятого гудка мой автоответчик бодро заорал моим же голосом, полным дурацкого оптимизма: «После сигнала оставьте сообщение! Хозяина нет дома!» — и тут же запищал этот самый обещанный сигнал.

Я выругал себя за глупые надежды и собирался было наболтать что-нибудь автоответчику, но в этот момент трубку сняли — старческий голос прошамкал недовольно: «Слушаю!»

— Тетя Маша! — обрадованно завопил я. — Это я! Узнали?

— Олежка? — удивленно охнула моя домохозяйка и с каким-то непонятным облегчением пробормотала:

— А я уж думала… Ты куда это запропастился?

— Я тут по делам — скоро приеду, — важно сообщил я. — Как вы там?

— Нормально, — ответила тетя Маша и тут же выразила мне сочувствие:

— А твои братовья не дождались тебя — погостили немного и укатили. Сказали, что попозже еще подъедут…

Вот это новости! Сердце мое сжалось от страшного предчувствия — «братовьев» у меня сроду не было, кроме моих боевых братьев, проживающих в двух кварталах от^моего дома. А им гостить у меня не было никакого смысла.

— А когда они приезжали? — уточнил я.

— Как когда? — насторожилась тетя Маша. — Ты ж их сам пригласил! Или то не братовья были? Это что же получается…

— Нет-нет, все в порядке, не волнуйтесь, — поспешил я успокоить домохозяйку. — Просто я тут весь в делах — запамятовал…

— Ну, недели через три после того, как ты уехал. Ключи у них были — ты вроде им оставлял… Деньков пять пожили и укатили, я им свой телефон оставила. Они потом где-то через месяц опять звонили — страшно волновались за тебя… Ты где это так долго запропастился? Я из своих денег за свет и газ заплатила, ты это учти!

— Я скоро буду, рассчитаюсь, — пообещал я. — Я вас вот о чем хотел попросить — вы бы сходили завтра по адресу Комсомольская, 12…

— Это где твой начальник живет? — прервала меня тетя Маша. — Хозяин сыскного агентства?

— Вы просто ужас как информированы, мадам, — похвалил я домохозяйку. — Я вот звоню ему, что-то никто трубку не берет…

— Так ты что — ничего не знаешь? — воскликнула тетя Маша. — Ну ты даешь! Куда ж это тебя черти занесли, что ты все на свете проспал?

— Я в отпуске — отдыхаю тут, — буркнул я, чувствуя, как нехорошая догадка начинает приобретать отчетливые формы. — И что там случилось?

— Да у нас вся улица об этом гудела! Дом твоего начальника сгорел, и дом по соседству — тоже… Аккурат перед приездом твоих братовьев. А начальник твой и все ваши агенты куда-то пропали.

— Как пропали? Что — и трупов не нашли?

— Все сгорело дотла! Ничего не нашли… И знаешь, как-то нехорошо сгорели эти дома — говорят, там сначала какие-то взрывы были. И стрельба была. В общем, дело темное. В новостях сказали: пожар по причине неосторожного обращения хозяев с газом. Но мы-то знаем — газ же не стреляет! Вот так-то…

Бородатый силуэт Рустема вдруг расплылся и утратил первоначальные очертания. Горячий комок подкатил к горлу, рвался наружу, желая оформиться в душераздирающий вопль отчаяния. Господи, за что?! Неужели я такая конченая сволочь, что нет мне пощады? Это же конец… В течение того времени, что я пребывал на положении раба, у меня имелась твердая уверенность в том, что когда-нибудь ловкий полковник с командой вытащат вашего покорного слугу из этой передряги. Сейчас эта уверенность улетучилась — вместе с надеждой на восстановление прежнего статуса. Каким образом Зелимхан вышел на полковника с командой — это уже второстепенные детали. Я остался один-одинешенек на этом свете, ждать помощи и зашиты было неоткуда…

— Говори, Иван, говори — время идет! — вплыл в мое сознание недовольный голос Рустема.

— Ты чего замолчал, Олежка?! — надрывалась на том конце провода тетя Маша. — У вас там что — помехи?

— Да, у нас тут помехи… такие помехи — ужас… — машинально ответил я и совершенно бездумно пробормотал:

— Помогите мне, тетя Маша…

— Чего-чего? — после продолжительной паузы переспросила домохозяйка. — Как ты сказал?

Встрепенувшись, я взял себя в руки. Жив — и ладно, радоваться должен, что не застали врасплох «братовья» от Зелимхана и не сгорел дотла вместе с остальными «агентами». Молол, здоров, все умеешь — крутись! Вон, бабка недоумевает — ей и на ум не могло прийти, что она, старая перечница, может чем-то помочь такому типу, как я.

— Да так — кое-что разузнать надо, — поправился я, покосившись на недоуменно нахмурившегося Рустема — в голову вдруг заскочила шальная мыслишка чрезвычайно авантюрного свойства. — Вы вот что — позвоните дочери в Москву, пусть узнает номера американского посольства. Я приеду, оплачу переговоры — вы не сомневайтесь!

— Зачем тебе номера посольства? — искренне удивилась тетя Маша. — Ты че теперь — иностранных жуликов ловишь?

— Это производственный секрет. Но номера нужны — кровь из носу. Сделаете, буду платить в два раза больше за работу, чем раньше. Идет?

— Ладно, я позвоню, — пообещала тетя Маша и засомневалась:

— Только не знаю — дадут там номера, или как? Это же секретное дело, тут можно так попасть!

— Да вы не беспокойтесь, дадут, — обнадежил я. — У нас сейчас демократия, КГБ нету — это я вам компетентно заявляю. Пообщайтесь утречком с дочкой, запишите номера, а я завтра перезвоню — в обед где-нибудь. Ориентировочно с двенадцати до двух пополудни будьте на телефоне. На моем телефоне. Идет?

— Хорошо, — согласилась тетя Маша. — Я попробую… До двенадцати следующего дня я сидел в глубоком погребе, будучи заперт снаружи на огромный замок и окольцован наручниками. Погреб располагался в глухом сарае, приткнувшемся в дальнем углу огромного двора, дверь которого в свою очередь также запиралась на внушительный замок. Баловать разносолами меня не сочли нужным — из всех благ цивилизации удостоили лишь восьмисотграммовой фляжкой с водой и куском лепешки.

Перед тем как убыть с Лейлой на пастбище, Рустем довольно недвусмысленно намекнул, что его не удовлетворили предварительные итоги моих телефонных переговоров и туманная перспектива обрести гипотетического «спонсора» вне пределов Российской Федерации.

— Я этим подвалом практически не пользуюсь, Иван, — простецки сообщил хозяин дома, вытягивая наружу лестницу и закрывая за мной тяжелую металлическую крышку, обитую снаружи войлоком. — У меня эта дыра как раз для таких случаев. Если завтра не будет конкретного результата, я снова засуну тебя сюда и… забуду, что ты вообще есть на свете.

— То есть я умру от голода? — удрученно поинтересовался я, глядя снизу вверх на симпатичный профиль Рустема.

— Ты к утру поймешь, отчего умрешь, — ласково продекламировал мой повелитель, одарил меня на прощание загадочной улыбкой и перекрыл доступ к внешнему миру.

Часы, проведенные в этом бетонном мешке, были далеко не самыми лучшими в жизни вашего покорного слуги — можете мне поверить на слово. От чего я умру, мне стало понятно уже вскоре — не было необходимости дожидаться утра. Крышка герметично закупоривала вход в погреб и обеспечивала полное отсутствие доступа воздуха. Допрыгнуть до нее не представлялось возможным, так же как и вскарабкаться наверх, упираясь ногами в стены, — погреб был достаточно широк. Да и не было смысла карабкаться — я не сомневался, что мне не удастся приподнять монолитную железяку даже на миллиметр. Меня никто не станет убивать — если вовремя не откроют крышку, я просто умру от недостатка воздуха! «Вот это ты влип, парень, — поздравил я себя с неожиданным открытием. — Никогда не думал, что придется завернуть ласты вот так вот — совсем не по-боевому!» В том, что Рустем претворит свою угрозу в жизнь, я ни капельки не сомневался — основания для этого отсутствовали. Шанс, за который я пытался ухватиться, был слишком мизерным для того, чтобы всерьез уверовать в успех задуманного мною предприятия. Был этот шанс рыжий и веснушчатый, имел шотландское происхождение, скверный характер и, как вы уже догадались, именовался в миру Грегом Макконнери. Я собирался связаться с ним по телефону и предложить свои услуги в поисках гипотетических убийц его жены. Тот факт, что данное мероприятие даже при самом поверхностном рассмотрении представлялось фантастической авантюрой, меня особенно не волновал. Не смущало меня и предположение, что пронырливый Братский (ЦН) мог для красного словца выдумать байку про сотрудника СНБ[20] Гасана Дудаева, якобы обладающего информацией об этих мерзких убийцах, — вполне могло оказаться так, что никакого Гасана, тем более Дудаева, в природе Ичкерии вовсе не существует. Меня в большей степени занимали вопросы чисто технического характера: удастся ли тете Маше вытребовать заветные телефоны американского посольства, а ежели удастся, то получится ли быстро связаться с рыжим шотландцем и убедить его, что стоит бросить все дела и мчаться сломя голову выкупать вашего покорного слугу?! Если не удастся и не получится, тогда мне придется прямо в «гостеприимном» зале этого дома развязывать локальную войнушку с ничтожно малыми шансами на успех и совершенно непредсказуемым финалом, учитывая численность «волков» Рустема и их отменную боевую выучку. Потому что второй раз в этот мешок я не хочу — уж лучше умереть в бою…