Вечность - Роман Прокофьев

контузить десяток бойцов. Сигналы Арахнидов продолжали гаснуть и я ускорил шаг, понимая, что стоит поторапливаться. Моих Существ убивали слишком быстро: видимо сказывалась максимально мягкие приказы, а противник не церемонился. Впрочем, зеленые огоньки впереди тоже замирали, переставали двигаться — парализующий яд и паутина все-таки работали.

Драка шла в том самом месте, где Кнут собирал свою банду. Разбитый вход закрывала паутинная пелена, которую торопливо плел уцелевший Ткач. Но даже сквозь нее было видно мечущиеся внутри паучьи силуэты, липкие нити паутины повсюду, вспышки плазмы и мерцание Рун. Люди, забаррикадировавшись остатками мебели, отчаянно отбивались от Арахнидов. Они уже положили не меньше десятка моих пауков, но пять-шесть особей продолжали яростно атаковать.

Было ясно, что надолго их не хватит — необходимо вмешаться. Я бросился ко входу — и тут ударили уже по мне! Видимо, заметив фигуру или воспользовавшись другими органами чувств. Руна «Энергетической Молнии» мгновенно спалила паутину, но я предусмотрительно держал наготове Зерцало, а на шее дремал Торк, так что шансов у противника в любом случае не было. Щит отразил Заклинание чуть в сторону, начисто спалив Ткача — френдли файер, будь он проклят, а я на автомате ответил заготовленной связкой «Ядовитого Побега» и «Ядовитого Облака».

Прямо в то место, где скорчились человеческие фигуры, держащие оборону. Можно было ударить и покрепче — например, Алой Волной или Ледяным Взором, но меня терзали смутные сомнения, особенно после того, как увидел в коконах много землян-новичков без ошейников.

Две предыдущие попытки применения этих Рун дали так себе результаты, но сейчас, в ограниченном пространстве, против уже измотанного врага они сработали просто идеально. Зеленое ядовитое облако заволокло все помещение, а шипастые побеги мгновенно опутали остававшихся на ногах людей. Их было всего двое, оба — в чем-то вроде земных «Гардианов» с глухими шлемами. Вокруг одного вспыхнула опаляющая аура, однако несколько мгновений задержки стали решающими — уцелевшие Арахниды, прыгая с потолка и стен, тут же повалили врагов с ног и облепили, пытаясь найти слабое место в блестящей броне.

Земной доспех… шепоток сомнения становился все отчетливей. Но отступать было поздно, я шагнул внутрь, где царил полный разгром. Зеленый туман яда Червей, тлеющая паутина, трупы Арахнидов на каждом шагу, сгоревшие и расстрелянные, а некоторые — мягкие, оплывшие, как будто потерявшие внутренний стержень. Очень похоже на «Растворение Костей» — опаснейшую серебряную Руну, способную мгновенно убить любое существо, просто превратив его скелет в воду.

Обмякшее тело одного из бойцов протащили мимо. Второй все еще продолжал сопротивляться, хоть его терзало трое здоровенных Арахнидов! Он умудрился каким-то образом вывернуться из-под них, вскочил на ноги и в упор выстрелил из плазменного «Янтаря».

В меня. Уклониться не было никакой возможности, и если бы Экзопокров, в тушке Сигурда Морозова появилась бы дыра размером в кулак!

Все произошло очень быстро. Изначально я не хотел убивать, не выяснив кто есть кто, но схватке Восходящих не может быть полумер — или ты, или тебя! Все решает одно мгновение. Уже видя яростный блеск чужой Скрижали, я моментально ответил — на кончиках боевых рефлексов, отточенным выпадом на опережение.

Иллиумовый шип с хрустом пробил керамопластовую горжету «Гардиана» — ровно в том месте, где шлем пристегивается к нагруднику.

Смертельный удар, рассекающий горло, мгновенно перебивающий шейную артерию.

Чужая Скрижаль медленно погасла, тело Восходящего сползло с острия, шлепнулось на пол. Я ударом ноги отшвырнул ручной импульсник, склонился над ним, непослушными пальцами надавил застежки, с трудом содрал шлем.

Наружу выплеснулась волна рыжих волос.

А под ней — бледное женское лицо, разбитые губы, окровавленный рот.

Зеленые глаза, наполненные гневом и болью.

Вероника Максвелл еще жила, еще пыталась что-то сказать мне, но не так-то просто это сделать с разрубленной шеей. На подбородок выплеснулась густая волна крови, сияние Звездной Крови в зрачках померкло.

Она умерла.

Вероника Максвелл.

Как?! Ведь это невозможно! Я собственными глазами видел, как Небесный Ястреб разрубил ее пополам! После такого не выживают, будь ты хоть трижды Восходящий, тут даже регенерационная капсула полного цикла бесполезна!

Но это была Вероника Максвелл — рикс нашего поселения. К сожалению, уже не живая. И это означало, что я атаковал своих, недаром земляне были без ошейников, а я почти не видел изгоев среди пленников.

Что же мне теперь делать?

Глава 20

По всему выходило, что я атаковал своих. Видимо, после гибели Кнута Вероника каким-то образом освободила пленных колонистов… но все обстоятельства этой истории отходили на второй план от обжигающего осознания непоправимой ошибки.

Я только что прикончил рикса нашей колонии.

За несколько мгновений много всего пронеслось в моей бедной головушке: от мыслей использовать Колонну Безвременья в Домене или Кувшин Морвены до безумной идеи забрать стигмат Вероники, оживить ее в Вечности и притащить обратно в Единство в виде Руны… Проще всего, конечно, было бы сбежать, пока никто не понял, чьих это рук дело, но кем я буду после этого?!

— Не торопись убирать оружие, хейр, — впервые подал голос Белый Дьявол, — Где ее Руны и Звездная Кровь?

А ведь правда! Вселенец обратил внимание на то, что должен был заметить я, несмотря на эмоциональное потрясение. Над телом Вероники, несомненной серебряной Восходящей, не спешили появляться призрачные глифы — и это могло означать, что в ней еще теплится жизнь. Но как это возможно после стопроцентно смертельного удара?! Я прямо сейчас видел ее разделанную шею, а вокруг головы быстро растекалась лужа крови. Неужели мисс Максвелл еще жива?! Может, какая-то тайная способность или Руна давали ей дополнительный шанс?

— Тело мертво, как было мертво после удара Небесного Ястреба. Но стигмат не забрал ее дух. Что-то удерживает его. Что-то очень крепкое, хейр…

— Ее еще можно спасти?

— Дай мне тело, — прошептал Белый Дьявол, и по тону я понял, что это больше, чем просьба. Колебаться не стоило — если был хоть один шанс исправить то, что мы натворили, им стоило воспользоваться!

Получив требуемое, вселенец повел себя совершенно неожиданно. Он рассек застежки и содрал раковину панцирной пластины «Гардиана» с неподвижного тела Вероники, а затем встал над ней. Прижал острие тарна к солнечному сплетению женщины — и медленно, миллиметр за миллиметром начал погружать его в плоть. Я запоздало понял, что он делает — именно в этом месте находилось энергетическое ядро Восходящего, его второе сердце, пульсацию которого мы учились чувствовать на медитациях…

— Что ты делаешь?! — я пытался перехватить управление, но легче вырвать кусок мяса из пасти голодного зверя, чем остановить