Другая история литературы. От самого начала до наших дней - Александр Жабинский

А пророк писал: «Так, Меня ждут острова и впереди их корабли Фарсисские, чтобы перевезти сынов твоих издалека и с ними серебро их и золото их, во имя Господа Бога твоего и Святого Израилева, потому что Он прославил тебя» (Ис., 60:9), или: «Ибо вот Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце» (Ис., 65:17).

Но как бы там ни было, мореплаватель отправился в путь 3 августа 1492 года на трех каравеллах. «Санта-Мария» (флагман) была длиной 23 м, шириной 6,7 м, имела осадку 2,8 м. Парусное вооружение «комбинированное» – фок-мачта как у холька, грот-мачта как у каракки, а бизань-мачта несла треугольный латинский парус, свойственный как им, так и каравелле. На борту имелись четыре двадцатифунтовые пушки, шесть двенадцати– и восемь шестифунтовых. Водоизмещение – 200 тонн.

«Пинта» была длиной в 20 м, имела водоизмещение около 140 тонн и экипаж из 65 человек, а самая маленькая каравелла – «Нинья» длиной 17,3 м – имела водоизмещение около 90 тонн и экипаж из 40 человек.

12 октября 1492 года корабли открыли один из Багамских островов, затем Кубу, Гаити, другие острова; в следующих экспедициях Колумб открыл Большие и Малые Антильские острова и, наконец, побережья Южной и Центральной Америки и Карибское море. Он оставался в уверенности, что открытые им земли – Индия. Недаром по договору с королем Испании он стал Индийским вице-королем, а Вест-Индское море – до сих пор общее название Карибского моря и Мексиканского залива!

Еще до плаваний Колумба явили миру свои мореходные качества португальцы. Их поиск пути в Индию вокруг Африки начался в 1416 году открытием Канарских островов. В 1418-м они открыли остров Мадейру, в 1432-м – Азорские острова, в 1446-м обогнули Зеленый Мыс, в 1473-м изучили Гвинейский залив, к 1483 году наладили торговлю с народами современных Конго и Анголы. В 1488 году португальская эскадра под командованием Васко да Гамы обогнула самый южный мыс Африки – мыс Доброй Надежды. В следующей экспедиции на каравеллах, меньших по размерам, чем у Колумба, Васко да Гама дошел до Индии: отправившись из Лиссабона 8 июля 1497 года, эскадра 23 мая 1498 года вошла на рейд порта Каликут на юго-западном побережье Индии.

Командующий эскадрой писал: «…После того как мы достигли страны, которую искали, и после того как… корабли были нагружены пряностями и драгоценностями, отправились мы 29 августа в обратный путь…» Домой вернулись не все, а только два судна и всего 55 человек вместо ста шестидесяти.

Но и у португальцев были предшественники.

«В самой Италии еще за два столетия до да Гамы нашлись энтузиасты-практики, пытавшиеся проложить такой морской путь в Азию, – пишет А. М. Петров. – В 1291 г. братья Вивальди, выйдя из Генуи, прошли на двух судах через Гибралтар, направляясь в Индию, но затем пропали без вести, по всей видимости, где-то в районе Гвинейского залива (существуют разные версии: от Гозоры, мыса Нон, Джуби до мест южнее «Гинойского» – Гвинейского моря). Канарские же острова стали известны с 1270 г., когда их открыл Ланселот Малочелло.

После Вивальди – в XIV – начале XV в. – попытки итальянских энтузиастов-одиночек обогнуть Африку и выйти в Индийский океан продолжились (их насчитывается около двадцати). И все это прокладывало дорогу, как нередко бывает в истории, чужому успеху. Уже флорентийская карта 1351 г. «Лаурентийское портолано» отражает хорошее знакомство итальянцев со значительной частью западноафриканского побережья Атлантики, особенно с его северными областями. Вплоть до мыса Бохадор на карту нанесены мысы, заливы, реки, есть и Гвинейский залив, хотя пока его очертания в общем-то контурны. Но и подобное означало очень многое – когда сын португальского короля дон Педро, будучи в Венеции в 1425–1428 гг. и получив там гораздо более старое, чем упомянутое, портолано, по возвращении на родину показал его соотечественникам, для них это было откровением и очередным стимулом к активным действиям».

Итак, три столетия подряд мощные морские державы, соревнуясь, отправляя экспедицию за экспедицией, шли на юг, пока не достигли южной оконечности Африки, пока Васко да Гама не нашел наконец морскую дорогу до Индии. Что сказали бы вы нам, если бы услышали, что задолго до этих усилий жили в Европе купцы, о которых доподлинно известно, что они постоянно и спокойно, без проблем плавали в ту Индию? И что прозвище одного из них прямо означало «Плаватель в Индию»? Возможно, вы бы нам не поверили. Ведь это то же самое, что обнаружить самоучку Васю Пупкина по прозвищу «Космонавт» из деревни Большие Бодуны, который в 1801 году, за сто шестьдесят лет до Гагарина, слетал в Космос, сделав себе ракету из самовара, – да еще и не один, а с толпой приятелей.

Конечно, море – не Космос. Какой-нибудь купец мог случайно попасть в Индию морем, но в силу географической необразованности не оставить описания пути. Его подвиг мог бы вдохновить португальцев на поиск, придав дополнительную уверенность в успехе.

Наша хронологическая проблема в том, что «Плаватель в Индию» – Косьма Индикоплевст – жил в середине VI века н. э., линия № 6 «византийской» волны. И предшественником мореходов он оказывается только в нашей версии истории, а в рамках истории традиционной никого он ни на какие открытия не вдохновил, даже наоборот, – после него европейцы забыли не только где находится Индия, но и вообще про ее существование. Только в Х веке появились тут фантазии: что же такое Индия? Где она? Крестоносцы надеялись найти Индию. Ее полагали находящейся то ли в Азии, то ли в Африке, короче, в нескольких местах планеты. Ту ли Индию, которую искали первоначально, нашли в итоге, мы вам не скажем; традиционная Индия может оказаться такой же «Америкой», которой в итоге оказалась «Индия», найденная Колумбом.

Затем: Помпоний Мела (линия № 6) и Плиний знали об острове Цейлон, а в XIII веке (линия № 5), как пишет А. М. Петров, «на карте мира (Люнебург, ок. 1284 г.) название и сам остров отсутствуют. Но Петрарка его вновь знает, напоминает о нем итальянцам».

Историки даже в уме не держат громадности времен, которыми оперируют. Ведь это поразительно, как можно через запятую перечислять людей, разделенных двенадцатью столетиями, в рассказе о географических открытиях! Из таких фантазий следует, что Помпоний был «первооткрывателем», Петрарка через 1200 лет «напомнил», а еще через сто лет нашелся другой «открыватель».

Если непредвзято почитать откровения историков традиционной (скалигеровской) школы, неожиданно обнаружишь, что человечество ВСЕГДА ВСЕ ЗНАЛО, что это знание легко передавалось через тысячелетия, но всегда требовалось ВСЕ СНОВА узнавать.

О развитии идеи шарообразности Земли мы писали в книге «Другая история средневековья» и еще раз рассмотрим этот вопрос в книге «Другая история науки», здесь же ограничимся небольшой цитатой из книги А. М. Петрова «Запад – Восток». Она интересна нам, потому что А. М. Петров вспоминает к случаю Косьму Индикоплевста, «Христианская топография» которого написана между 547 и 549 годами:

«Косьма – византийский купец, александрийский несторианин, на склоне лет постригшийся в монахи, – использовал в своем труде работы семидесяти четырех древних авторов, во многих из которых теория шарообразности была тщательно разработана, и ему, как человеку, плававшему по океану или воспользовавшемуся рассказами других путешественников, безусловно, прекрасно был известен эффект линии горизонта, доказывающий эту теорию на практике.

Учитывая уже только это, для нас, современных людей, могут показаться странными те фанатизм, упорство и отсутствие элементарного (с нашей точки зрения) здравого смысла в объяснении физических явлений, с каким автор выступает против языческих представлений о вселенной и «христианского аристотелизма».

С нашей-то точки зрения, поражает отсутствие здравого смысла в суждениях историков. В их «истории» к язычеству относится и первобытный шаман, и Аристотель, а средневековые «анахронизмы», опровергающие их фантазии, вообще не учитываются. Тот же Петров сообщает:

«Епископ Синезий (начало V в.), рассказывая о своих впечатлениях от бесед с деревенскими жителями восточных провинций Византии, говорит, что у них вообще не было никаких представлений о мире за пределами своей округи. Они с недоверием слушали его рассказы о существовании морей, морских судов, не верили, будто рыбы способны жить в соленой воде. Им было известно о существовании императора (о чем ежегодно напоминали налоговые сборщики), хотя имени его большинство не знало, а некоторые даже полагали, что ими правит Атрид Агамемнон, некогда предпринявший поход на Трою».

Историкам и в голову нейдет несообразность вывода, согласно которому крестьяне могут помнить о Троянской войне, произошедшей за восемнадцать столетий до них, но не знают имени современного им императора. А ведь это может быть только в том единственном случае, если война была недавно, и они ее действительно ПОМНЯТ. А узнать имя нового императора, если он сменился на троне, им попросту неоткуда, за неимением даже газет!