Рассвет - Октавия Батлер

Она схватила руку Питера, когда тот попытался ударить ее. Она крепко сжала эту руку, вывернула и дернула на себя.

Громко вскрикнув, Питер упал на колени, немедленно отпустив Элисон, забыв о ней, забыв от боли обо всем на свете. В течение одной долгой секунды Лилит смотрела на него. Человеческие отбросы. Дрянь. Как она смогла так просчитаться, зачем она Пробудила его? И что ей теперь делать с ним?

Она отшвырнула Питера в сторону, ни мало не заботясь о том, что он на лету врезался в соседнюю стену.

Перед ней был второй из державших Лилит, Грегори Себастер. Рядом с ними стоял Курт, он тоже готов был к драке. Они отлично видели то, что произошло с Питером, но казалось, что они не верят своим глазам. Горящими яростью взглядами, они следили за тем, как Лилит идет на них.

Первым же ударом, в живот, она заставила Курта сложился пополам, потом ударила его сцепленными руками по затылку.

Отпустив Элисон, Грегори бросился на Лилит.

Она ударила его с ходу, сила удара подбросила его в воздух и, уже без сознания, он рухнул на пол.

Внезапно вокруг нее все стихло, все замолчали, только стонал Питер («Ох, моя рука! Господи, моя рука!»), да мычал Курт.

Повернувшись к людям Питера, Лилит молча обвела их взглядом, выискивая того, кто осмелится напасть первым, едва ли не желая, чтобы это произошло. Но вот уже пятеро из них были побеждены, а на Лилит не появилось и царапины. Даже ее сторонники отодвинулись от нее подальше.

– Насилия здесь не будет никогда, и не мечтайте, – ровным голосом проговорила она, потом подняла голос: – Здесь каждый – свободная личность. И тело каждого принадлежит только ему самому; ни у кого нет права претендовать на чужое тело. Здесь не будет никакого возвращения к каменному веку, никакого пещерного дерьма!

После этого она уже говорила нормальным голосом.

– Мы должны оставаться людьми. Мы должны относиться друг к другу по-человечески и по-человечески пройти через все. Любой, кто хочет чего-то попроще, сможет попытать свое счастье в джунглях на Земле. Там хватит места для того, чтобы сбежать куда глаза глядят и сколько угодно притворяться обезьяной.

Сказав так, она повернулась и направилась к своей комнате. Ее тело продолжало дрожать от еще кипевшего гнева и отчаяния. Ее руки тряслись, и она не желала, чтобы кто-то заметил эту дрожь. До сих пор она еще ни разу не была так близко к тому, чтобы потерять контроль над собой, к тому, что готова была убить человека.

Позади нее раздался тихий голос Джозефа, он назвал ее имя. Резко обернувшись, она сжала кулаки, готовая к схватке, но мгновенно расслабилась, узнав голос. Остановившись, она смотрела на него, страстно желая броситься к нему в объятия, но не давая себе воли. Что он теперь скажет, после того как она натворила тут такое?

– Знаешь, я конечно понимаю, что эти парни не заслужили твоего внимания, – сказал он, – но некоторым из них необходима помощь. У Питера сломана рука. Остальные… ты можешь попросить оанкали помочь им?

Она встревожено взглянула в сторону того кошмара, которому была творцом. Потом глубоко вздохнула и заставила дрожь в своих руках успокоиться. Потом тихо заговорила на оанкали.

– Кто меня сейчас видит, прошу прийти и осмотреть этих людей. Кто-то из них, похоже, тяжело ранен.

– Тяжелых ранений нет, – отозвался на оанкали же бестелесный голос. – Тот, что лежит на полу, оправится сам, без всякой помощи. Я веду постоянное наблюдение за ними сквозь пол.

– Что с тем, у которого сломана рука?

– О нем мы позаботимся. Как ты хочешь – оставить его?

– Да, хотя мне бы конечно хотелось, чтобы вы его забрали. Но делать нечего, пускай остается. Вас и без того уже считают убийцами Деррика.

– Мы погрузили Деррика в продолжительный сон.

– Я так и думала. А что мне теперь делать с Питером?

– Ничего. Пускай немного подумает о своем поведении.

– Ахайясу?

– Слушаю?

Лилит сделала еще один глубокий вдох.

– Знаешь, просто поразительно, до чего мне приятно слышать снова твой голос.

Ответа не последовало. Разговор был окончен.

– Что они сказали? – спросил Джозеф.

– Это была она, – ответила Лилит. – Она сказала, что на самом деле никто серьезно не ранен. Ночью оанкали позаботятся о Питере, а до тех пор у него будет время подумать о своей выходке.

– И что нам до тех пор с ним делать?

– Ничего.

– Я думал, что после этого они не станут говорить с тобой, – раздался полный любопытства и едва скрытого подозрения голос Габриэля. Он, Тэйт и несколько других людей подошли к ней и стали рядом. Когда она повернулась к ним, они торопливо отступили на шаг назад.

– Они разговаривают со мной только тогда, когда сами того хотят, – ответила она. – Сейчас критическая ситуация, и они решили, что поговорить самое время.

– Ты знаешь этого, кто с тобой сейчас говорил?

Она внимательно взглянула на Габриэля.

– Да, я знаю ее.

– Я так и думал. Я понял это по твоему тону и по выражению твоего лица… Как только она ответила, ты сразу же расслабилась, словно тебе улыбнулось счастье.

– Она знала, что я вовсе не стремилась к этой работе.

– Вы с ней подруги?

– Настолько, насколько возможно подружиться с представителем другой разумной расы.

Она невесело усмехнулась.

– Людям и тем непросто дружить друг с другом.

Но она и на самом деле думала об Ахайясу как о своей подруге – так как считала друзьями Никани и Дайчаан… Но кем они считали ее? Орудием для исполнения своих планов? Приятной возможностью отвлечься от однообразной рутины половой жизни, приятным извращением? Или видели в ней принятую в свой семейный круг? Принятую в качестве кого? Снова и снова сомнения. Легче было об этом вообще не думать. Там на Земле это уже не будет иметь никакого значения. Оанкали безжалостно используют ее для своих целей, а она еще испытывает сомнения о том, что они о ней думают.

– Откуда у тебя такая невероятная сила? – спросила Тэйт. – Как ты смогла так лихо с ними разобраться?

Лилит устало провела рукой по лицу.

– Оттуда же, откуда я научилась открывать стены, – ответила она. – Оанкали немного изменили мое тело. Я стала сильнее. У меня улучшилась реакция. Мое тело быстрее заживляет полученные раны. А кроме есть того есть еще кое-что, что должно помочь мне провести вас через все испытания и вернуть обратно на Землю.

Она оглянулась по сторонам.

– А где Элисон?

– Я здесь.

Женщина выступила вперед. Она уже успела смыть с лица большую часть крови и старалась выглядеть так, словно ничего не случилось. Такова была Элисон. Никогда и ни в чем она не теряла хладнокровия и рассудительности, всегда старалась проявить себя только с лучшей стороны.