Письма. Том I. 1828–1855 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

оставлять в явном небрежении сетки, боты и проч.; а имеющие оленей, в надежде получить от Кутхи лучшей породы и в большем количестве, стали убивать, и иногда почти без всякой надобности, лучших оленей; и оттого многие из них лишились большей половины стад своих. К счастью их и самого края, прибытие Кутхи назначалось прямо и именно в марте 1848 года, и когда март прошел, то первые образумились Камчадалы и крещенные Олюторцы, а потом и все прочие. Теперь стыдятся об этом рассказывать не только крещенные, но и самые упорные язычники. Первые слухи[163] об этом между крещенными, а особенно между Камчадалами, хранились в глубоком секрете, и оттого священники могли узнать не скоро, и, разумеется, что они, узнавши об том, старались разуверять, — и не без успеха. Так например, один Олюторец, имеющий до трех тысяч оленей, обращенный в христианство сим же священником Л. Поповым, послушался его и без нужды оленей своих не убивал; и он теперь очень доволен тем, что послушался священника.

Обращение шаманки. — И в то же время, когда доходили слухи, что Кутха уже проехал талкие-то и такие места и приближается к пределам Камчатской области, сила слова Божия оказала свое действие в сердце той, в которой менее всего можно было ожидать этого, именно — в древней закоснелой шаманке. Тот же священник Л. Попов доносит мне, что в сентябре 1847 г., во время путешествия его по приходу для исправления треб, он в одном месте встретился с шаманкою, 65-ти летнею старухою из Коряков, которую, пригласив к себе, просил ее, между прочим, рассказать ему про их веру; старуха согласилась и, между прочим, сказала, что и они тоже молятся богу, поднимая глаза вверх и проч., и для бога своего убивают или собаку, или оленя, как придет на мысль. И на вопрос: куда девают мясо то и другое? она отвечала, что мясо собак отдают богу, а оленье едят сами. После сего священник попросил ее выслушать и его; и начал свою речь тем, что Бог наш, дая нам все, от нас требует только молитвы, послушания и повиновения Его закону; потом рассказал кратко историю сотворения мира и об Иисусе Христе. Старуха слушала все со вниманием и без отягощения; но на вопрос священника: «не хочет-ли она креститься?» — отвечала, что она уже старуха, и что у ней нет желания. Тем дело это и кончилось, и они расстались. Но чрез три дня, когда священник был уже в другом месте, в 60 верстах ниже по реке, та старуха явилась к нему, приводя с собою и 20-ти летнего сына, и настоятельно требовала от священника, чтобы онъ окрестил их. На вопрос: что ее заставляет креститься? она отвечала, что она, раздавшись с ним, ночь не могла спать: ее беспокоит ее худая жизнь, и что она убеждена, что вера христханская лучше и проч. Когда же священник сказал, что он крестить ее не будет, пока не уверится и т. д., — старуха начала упрекать и обвинять его: «зачем же ты и говорил со мною о вере своей»? и проч. И священник, видя ее веру и искреннее усердие, окрестил ее и сына ея. После сего нельзя не сказать, что ежели и в то время, когда все верили и с часу на час ожидали Кутху, проповедь слова Божия имела свое действие, то нет сомнения, что теперь, когда ожидавшие его стыдятся даже рассказывать о том, — проповедь о истинном Боге-Спасителе мира не останется совсем бесплодною, при содействии Его.

Поручая себя молитвам Вашего Высокопреосвященства, имею честь быть с сыновнею преданностью и любовью, Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и Отца, нижайший послушник

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

мая 21 дня 1851. Аянский порт.

Письмо 91[164]

Мир и благословение тебе, возлюбленная и милая дочь, Прасковья Ивановна! Радуюсь и благодарю Бога, что ты избрала благую часть, которая не отымется от тебя, ежели только ты сама не вздумаешь лишить себя. Конечно, монастырь для молодой девушки почти то же, что гроб; но гроб этот может быть источником жизни и нетления. Письма от тебя я еще не получал, потому что Ганя[165] еще не приехал; но все равно, получу-ли или не получу от тебя письма, Николай Емельянович[166] писал мне, что ты не жалееш, что рассталась с миром. О, да укрепит тебя Господь в этой мысли! и действительно, не много завидного в мире. Посмотри ты на других: много-ли достается радостей на долю женщин? Кажется, они счастливы и блаженны только до первого ребенка; а там — почти безпрерывные хлопоты, заботы, печали и скорби. Конечно, жизнь в монастыре не обещает никаких суетных радостей и удовольствий; зато и избавляет от многих хлопот, забот, печалей и скорбей, а ежели кто внимателен к своему званию, тому монастырская жизнь обещает и дает много, много истинных утешений. Если ты решишься постричься, то я желал-бы только, чтобы ты как можно менее выходила из монастыря в свет, хотя-бы то и по послушашю. Не думай однакож, что ты не встретишь каких-либо искушений с той или другой стороны; нет! без нскушений невозможно. Но верь, что милосердый Отец наш Небесный не попустить тебе искушаемой быть свыше сил твоих. Только не будь беспечна; молись, как можно более, чаще и усерднее. Нуд, т. е. принуждай себя к этому. Ибо Царствие Божие нудится, — без принуждения себя не достигнуть оного! В минуты твоих сердечных нестроений или искушений, пиши ко мне; пиши ко мне, если можно, хотя каждый день, и всю историю твоего сердца, — и отправляй свои письма Николаю Емельяновичу в Москву, для пересылки ко мне, или прямо на мое имя; только на конверте пиши: «в Якутск, для отправки в Аян». С любовью и радостью буду получать и читать такие твои письма и, по силам своим, буду отвечать тебе. Только пиши четко и крупнее. Сестра твоя Катя[167] радуется и завидует тебе, что ты пошла в монастырь, потому что тебе забота теперь только о душе своей, а ей надобно заботиться и о своей душе, и о душах детей своих, а там — и о душах внучат своих. Она говорит, что ежели-бы я знала, что значит быть замужем и иметь детей, то никогда бы не пошла замуж. Прощай, моя милая, Господь с тобою! Будь терпелива и мужественна, молись о себе и об отце твоем.

P. S. Ея преподобию настоятельнице монастыря, в котором ты живешь, а равно и старицам,