Сфера разума - Семен Слепынин

— Снова здесь.

— Снова, — ответил я, страшась встретить взгляд ее фиолетовых глаз.

— Извини меня, Василь. Во всем виновата я. Шутка зашла слишком далеко.

— Шутка? Неправда! Разве это шутка?

— Проводи меня до той самой станции. Попробую все объяснить.

Шли сначала молча. Миновали приозерную рощу, потом дымно светившийся луг, где в низинках уже скапливался ночной туман, и остановились на холме. Внизу белел под луной купол станции, а прямо перед нами — темные и чуть шелестящие листвой кусты сирени. В их ветвях крохотными и беззвучными молниями мелькали светлячки.

— Да, сначала пошутила, — заговорила Аннабель Ли. — А потом не пойму, что случилось. То ли забылась, то ли всерьез увлеклась. Есть в тебе что-то необычное.

— Это ты необычная, — возразил я. — Вот ты сейчас рядом и в то же время неведомо где. Какая-то далекая тайна.

— Я и есть тайна.

На ее губах дрогнула странная усмешка — лукавая и печальная одновременно. Взметнулись камыши-ресницы, и я не мог оторвать взгляда от ее удивительных глаз. Не глаза, а две звездные бездны.

— Кто же ты? — робея, почти с испугом прошептал я.

— Я никто, — в голосе ее слышалась та же печаль… Или нет! Скорее жалоба, какая-то за душу хватающая бессильная жалоба. Но в тот же миг ее лицо осветилось улыбкой, и она весело, чуть ли не с вызовом сказала: — И в то же время я всё.

— Не говори загадками. У меня кругом идет голова от этих загадок. А тут еще галактика с названием Венок Аннабель Ли. И какое отношение имеешь ты к этой галактике?

— Самое прямое. А ты не знал? Да, это я собрала на лугу цветы, сплела венок и уронила его на краю Вселенной.

— Не понимаю…

— Сейчас поймешь. — Плавным жестом руки она обвела сумеречные поля, потом показала на небо и сказала: — Видишь свет далекой звезды? Это я. А смотри, как луна сияет в траве и как вьются нити тумана. Это тоже я. Слышишь лепет ночной листвы? Это все я. Я везде и нигде.

Аннабель Ли шагнула к кустарнику, и… Все так же дымились в ветвях паутинки лунных лучей, все так же реяли светлячки. А ее не было! Она рассеялась в свете далеких звезд, в мгле серебрившихся полей. И лишь в шелесте листвы еще будто слышался шорох ее платья.

Аннабель Ли — вымысел! Мираж! Это открытие поразило меня, как удар грома. В отчаянии и смятении я кинулся прочь. Бежал долго, не разбирая дороги. Запыхавшись, остановился перед тремя огромными дубами — теми самыми «Тремя Братьями». Я сел на бугрившийся корень, унял дыхание и услышал в глубине своей встревоженный голос:

— Что случилось? Ты мешаешь нашим психическим матрицам разойтись. Что тебя так потрясло?

— Аннабель Ли… Она… Она…

— Все-таки поскакал на свидание? Ай да молодец!

— Не издевайся. И без того тошно.

— Успокойся и расскажи по порядку.

— Она оказалась неземной девушкой. Вымыслом. Мечтой.

— Вон оно что. Тогда все понятно. И не переживай. Это я виноват, впутал тебя в странную авантюру.

— Не прикидывайся циником. Это не авантюра, не пошленькое увлечение. Нас пленила тайна и красота мира.

— Ай-ай-ай! Как разошелся! Как выгораживает себя и меня заодно.

— Перестань. Это самое поэтичное создание людей и Сферы Разума. Но кто она? Откуда?

— Не будем гадать, кто она. Чувствую, что тебя гложет еще что-то.

— Жгучий стыд. Это надо же — влюбиться в мираж. Узнают люди, засмеют. Особенно Вика. Это же Крапива!

— Ничего. Все уладится. Такие истории случаются со слишком влюбчивыми и легкомысленными. Для их же пользы. Земную любовь, если она крепка, не нарушат никакие шутки и проделки неземных красавиц. Все забудется. Забудь и ты свои тревоги и волнения. Поделись-ка лучше новостями. Что ожидает меня?

— Экипаж «Валькирии и викинги» и удивительный корабль. Но о нем умолчу — это сюрприз. Он доберется до самых окраин, до кольцевой галактики.

— Неужели? Помнится, новой галактике не поды-скали хорошего названия.

— Уже подыскали. И знаешь, какое? Венок Аннабель Ли.

— Венок Аннабель Ли! Кажется, догадываюсь, откуда пришла наша красавица. Она оттуда… Из звездных далей… Не читал, пренебрегал коллективным творчеством астронавтов… Дескать, непрофессионалы… А мог бы знать.

— Дружище, что с тобой? Слышу тебя все хуже и хуже.

— Мы отдаляемся… Наша последняя беседа… Хочешь знать, кто она? Поройся в книгах… Особенно — «Звездный фольклор».

Все. Как ни вслушивался, из глубин моих не поступило больше ни звука. Вскоре и внешний мир напомнил о себе: над сонной листвой Трех Братьев прошелестела крыльями какая-то ночная птица, вдали ухнула сова. И снова тишина. Лишь в ушах затихающим эхом звучали его последние слова: «Звездный фольклор». Но что это за книга? Где ее взять?

Вдруг кто-то невидимый, услужливый и понятливый пришел на помощь… Сфера Разума! В руках я ощутил прохладный переплет книги с искрившимся названием: «Фольклор астронавтов». Раскрыл ее, и передо мной распахнулась Вселенная — так странно выглядели черные бездонные страницы, где буквы светились, как звезды. Я с любопытством перелистывал космические страницы, потом понемногу стал вникать в содержание.

На первых порах попались легенды о богатыре… Стартовав с Земли, астронавты летят к созвездию Геркулеса, похожему своими очертаниями на гиганта с палицей. И вот светящиеся контуры созвездия шевельнулись и стали оживать, обрастать человеческими чертами. Гигант угрожающе взмахнул палицей… Я невольно начал улыбаться: приключения хвастливого космического Геркулеса, временами больше похожего на барона Мюнхгаузена, были очень комичны.

Я представил себе астронавтов, свободных от дежурства. Жестикулируя и перебивая друг друга, они с хохотом предлагают в свое коллективное творение поправки, неожиданные сюжетные повороты и смешные детали. Проходят годы. Новые поколения астронавтов подхватывают легенду, вносят что-то свое. Так скитальцы не только отдыхали, но и освобождались от ностальгических переживаний. Так создавался их фольклор.

Если легенды о заносчивом богатыре искрятся юмором и задором, то дальше шли сказки и баллады, полные щемящей грусти и лиризма. В них говорилось о русалках звездных морей. Но ни одна из них не походила на Аннабель Ли.

Я перелистал несколько страниц и наткнулся на раздел, где помещались наиболее совершенные коллективные творения астронавтов, ставшие потом в один ряд с шедеврами мировой литературы. И один из этих шедевров — легенда о сотворении мира — открывался эпиграфом, строками старинного поэта-романтика:

И всегда луч луны навевает мне сныО пленительной Аннабель Ли;И зажжется ль звезда, вижу очи всегдаОбольстительной Аннабель Ли.

С первых же страниц я был захвачен, заворожен музыкой, ритмом, поэтичностью строк и той образностью, что лежит на грани волшебства. Черные страницы с буквами-звездами в моем воображении будто провалились в бездонную пучину с буйством первозданных сил, образовавшихся после первичного взрыва атома праматерии. Из хаоса рушащихся миров и вспышек огневых облаков, словно из пены морской, выступила стройная дева с фиолетовыми глазами. Белое платье ее соткано из мерцающей космической пыли, а черные волосы — пряди вселенской тьмы.