Пульт мертвеца - Тимоти Зан

Я облизал пересохшие губы.

— Многие из тех, что покороче — трутни, — объяснил я ему. — Просто тела и всё, и никакие это не часовые.

Куцко кивнул.

— Тем лучше. Их очень удобно использовать в качестве приманки, чтобы дать возможность куницам подобраться поближе.

— Другими словами, — вмешался лорд Келси-Рамос, чуть помрачнев, — гремучники в военном деле понимают толк.

Куцко пожал плечами.

— Необязательно. Сама эволюция заботится о том, чтобы некоторые такие навыки присутствовали в том или ином виде.

— Не следует забывать о том, что это — разумные существа, — продолжал лорд Келси-Рамос. — И этот их город — отнюдь не классический пример того, как они обычно живут.

Что же в таком случае? — недоумённо спросил я. — Если они не будут иметь что-то подобное в качестве укрытия, то каким же образом может быть обеспечена их защита от врагов?

— Они не собираются в большие группы ещё и потому, чтобы не привлекать внимание хищников, — указал лорд Келси-Рамос. — Вероятно та густая растительность, всегда окружающая их, если они произрастают небольшими группами и служит для отпугивания этих самых хищников.

— Я так не думаю, — не согласился Куцко. — В особенности, если не забывать о том, что вся эта растительность вполне может негативно повлиять на излучение их лазеров, вызвав ненужное отражение.

— Хм-м, — лорд Келси-Рамос на секунду задумался. И снова я почувствовал, как его стала одолевать какая-то новая и довольно неприятная мысль. — Что ты делаешь завтра утром, Джилид? — внезапно спросил он.

— Насколько мне известно, ничего особенного не планировалось, — осторожно ответил я. — Не думаю, чтобы доктор Айзенштадт занимался завтра контактами.

— Хорошо. Завтра утром, в девять я заеду за тобой, так что будь готов. — Он жестом пригласил Куцко следовать за ним и уже повернулся, чтобы идти, но помедлил. — Да, кстати, — спохватился он. — Я послал запрос во Внешний Предел с просьбой выслать мне записи протоколов суда над твоей приятельницей Пакуин, — смущённо сообщил он.

— Ох… спасибо, сэр, — поблагодарил я, удивившись его заботе и одновременно устыдившись. Ведь за последнее время мысли о гремучниках и чужепланетном флоте прогнали все мысли о моем первоначальном намерении.

— Не стоит благодарности, — усмехнулся лорд Келси-Рамос. — Просто помни о том, что я не могу ничего обещать, но … В общем, утром мы встретимся. Спокойной ночи и приятных сновидений.

Приятных сновидений! Какие уж там сновидения — сто девяносто чужих корабля, несущихся навстречу своей гибели…

— Да, сэр, — со вздохом ответил я. — Спокойной ночи.

ГЛАВА 30

Они прибыли на следующее утро ровно в девять, прилетев из штаб-квартиры комиссии на гравиплане Службы безопасности. Час спустя мы выехали из Батт-сити на вездеходе, а до этого времени состоялся тихий, но достаточно острый обмен мнениями между лордом Келси-Рамосом и доктором Айзенштадтом. Я был довольно далеко и не мог слышать их, но по жестикуляции я понял, что Айзенштадт, любопытство которого достигло своего пика, просился в нашу экспедицию, против чего лорд Келси-Рамос решительно возражал. По лицу доктора было ясно, что он осуждает лорда за то, что тот сознательно удерживает его от участия в этом мероприятии, сулившем, по его мнению, славу и почет в случае удачного завершения, и возмущался тем фактом, что какой-то любитель ударится в научные поиски и, вполне вероятно, провалит эту затею, чем скомпрометирует науку.

Мне оставалось лишь желать, чтобы все неприятности, связанные с этой вылазкой, свелись лишь к этому. Достаточно хорошо зная лорда Келси-Рамоса, я понимал, что он, сократив число членов группы до трех: его самого, Куцко и меня, отдавал отчет в том, что это мероприятие далеко не безопасное, и именно поэтому отказал доктору Айзенштадту, считая, чем меньше число её участников, тем минимальнее потенциальная опасность вляпаться во что-либо не очень приятное.

Несомненно, весьма гуманная и благородная позиция… но, когда мы ринулись исследовать дикую природу, таящую в себе любые неожиданности, я был бы обязан лорду Келси-Рамосу, если бы он оставил в покое и меня.

Примерно через час езды лорд Келси-Рамос обнаружил, ради чего же он пустился в путь.

— Вон там, — указал он, вручая мне свой бинокль, чтобы я мог получше рассмотреть то, что видел он. — Там, на склоне вон того холмика, растёт один гремучник — он поднимается из кочки, видишь?

Я кивнул. Эта «кочка», как он выразился, была мне очень хорошо знакома как скопление густой растительности, сопутствовавшее, как правило, всем отдельно произраставшим гремучникам. Мне было также видно облачко из мелких насекомых, роившихся вокруг растения, но признаков присутствия каких-то животных не наблюдалось. Я быстро обозрел всю прилегавшую к растению территорию — на близлежащих холмах виднелось еще несколько гремучников, но они были далеко.

— Вот именно такой, отдельно стоящий нам и нужен, — отметил я.

Он распахнул двери вездехода, и я почувствовал, как он внутренне мобилизует себя на что-то очень важное.

— Бери бинокль и отправляйся туда, — бросил он мне через плечо. В его голосе чувствовалась странная напряжённость. — Подходить слишком близко не следует — вон туда, до того свеса скалы. — Он указал рукой. — С того места хорошо все видно. И не выключай телефон — нечего нам орать друг дружке, что и как. Куцко, где твой ящичек?

— Слева в багажнике, — сообщил Куцко. — Я сейчас доставлю.

— Нет, я сам. А ты бери рекордер и отправляйся с Джилидом, там найдешь местечко чуть в стороне от него.

Бросив взгляд на Куцко, я обнаружил и в нем ту же растерянность и неуверенность, которые испытывал сам.

— Лорд Келси-Рамос…

— Давайте, давайте, — не дал он мне договорить, направляясь к багажнику вездехода и открывая его.

Я не двинулся с места.

— Лорд Келси-Рамос, понимаете, вряд ли мы сможем оказаться для вас полезными, если в точности не будем знать, что вы замышляете.

Он застыл на месте, в нём чувствовалась неуверенность. За ним в открытом багажнике можно было разглядеть длинный ящик, сделанный из металла, и тяжелую, почти прозрачную сетку. Рядом лежали две пары толстых перчаток, а из самого ящика доносилось тихое попискивание и лёгкое царапанье.

Взглянув на лорда Келси-Рамоса, я увидел немигающий взор, направленный на меня.

— Это уж не один ли из представителей тех самых куньих, о которых мы вчера вечером говорили? — осторожно поинтересовался я.

— Вообще-то, этот зверек называется «ласка», — объяснил он мне. — Есть, конечно, и научное название, но это не так уж и важно. Чувствовалось, как он старается перевести разговор на будничный тон. — Их здесь у меня четыре.

— Стоит посмотреть, как с ними будут драться гремучники? — тихо осведомился Куцко, рука которого автоматически скользнула к игломету.

— Я хочу посмотреть, как гремучники защищаются от своих природных врагов, — поправил лорд Келси-Рамос. — Это большая разница.

Куцко, бросив взгляд на холм, снял с плеча ремень, на котором висел рекордер.

— Вот, сэр, — сказал он, протягивая прибор лорду Келси-Рамосу. — Когда вы и Джилид устроитесь в засаде, я принесу клетку.

Лорд Келси-Рамос покачал головой.

— Прости, Куцко, но клетку эту понесу я.

— Я настаиваю, сэр, — в голосе Куцко послышались металлические нотки.

— И я тоже, — ледяным тоном ответил ему лорд. — Эта затея — моя, и она небезопасна. Этим занимаюсь я.

В словах Куцко появилась ожесточённость.

— Сэр, моя обязанность здесь — защищать вас — пояснил он. — Я не собираюсь отказываться от неё… и, даже если мне придется запереть вас в вездеходе, я пойду и на это, и оттуда вам будет очень хорошо видно, что происходит.

Лорд Келси-Рамос вперил свой колючий взгляд в своего телохранителя.

— Я приказываю вам, Куцко! И вы, чёрт вас возьми, выполните этот приказ!

— Джилид? — обратился ко мне Куцко.

Я набрал в лёгкие побольше воздуха. В тот раз, когда гремучники лишь заподозрили, что на них готовится нападение, они нашли способ расплавить ствол игломета Куцко. А как они поступят в том случае, когда мы самым недвусмысленным образом дадим им понять, что собираемся напасть на них…

— Я займусь записями на рекордер, если вы запрёте лорда Келси-Рамоса в вездеходе, — вздохнул я.

Лорд Келси-Рамос бросил на меня свирепый взгляд, но за ним улавливалась готовность всё же покориться нам и даже какое-то брюзгливо-ворчливое одобрение.

— Хорошо, но когда мы вернёмся, я покажу, вам обоим, в чем состоит разница между преданностью и неповиновением, — рявкнул он, с явной неохотой принимая от Куцко рекордер, который тот держал в вытянутой руке. — Оставь это не более, чем в десяти метрах от гремучников. Куцко, будь осторожен, когда откроешь клетку — они царапаются и кусаются. И тут же назад с холма.