Кельтские мифы - Коллектив авторов

– До него долгий путь, – возразил Ибар.

– Ну и ленивый же ты, – возмутился Кухулин. – Ведь это мое первое приключение, и ты в первый раз едешь со мной.

– И в последний, – заметил Ибар, – ибо не видать нам больше Эмайн.

Они отправились наверх к белым камням.

– Добрый Ибар, – попросил Кухулин, – расскажи мне все, что тебе известно об Упаде, потому что я совсем ничего не знаю о владениях короля Конхобара.

Ибар показал ему сверху и горы, и долины, и крепости, какие они только могли разглядеть.

– А что это за равнина на юге?

– Равнина Маг Бреаг с отличными лугами.

– А какие на ней крепости и укрепления?

Ибар назвал Кухулину все крепости, какие знал сам: Тару и Тальтиу, Клеатнах и Кногба, а еще Бруг Энгуса на реке Бойнн да крепость сыновей Нехта Скене.

– Не те ли это сыновья Нехта, что похваляются, будто убили столько уладов, сколько теперь живет в королевстве?

– Те самые.

– Что ж, поехали к ним.

– Неладное ты задумал, – сказал Ибар, – и пусть едет с тобой кто-нибудь другой, а я не поеду.

– Живой или мертвый, но ты поедешь со мной.

– Лучше уж ехать живым, – вздохнул Ибар. – А мертвым я и так возвращусь оттуда.

Они подъехали совсем близко к крепости сыновей Нехта, и когда уже были на зеленом лугу, Кухулин соскочил с повозки, потому что увидел каменный столб с железным обручем, на котором письмена огама гласили: ни один воин, будь он при мече, не должен покинуть поле, не сразившись в поединке. Прочитав письмена, Кухулин вывернул столб из земли и швырнул его в реку.

– Не понимаю, зачем ты это сделал! – воскликнул Ибар. – Теперь тебе не придется долго искать смерти.

– Добрый Ибар, – попросил мальчик, – позволь мне немного поспать.

– Еще не хватало, – возмутился Ибар, – спать на вражеской земле!

Однако он устроил ложе для Кухулина, и тот не успел лечь, как сразу заснул.

В это время на луг вышел Фойл, сын Нехта Скене, и, увидев повозку, крикнул Ибару:

– Не смей выпрягать коней!

– Я и не выпрягаю. Видишь, поводья еще у меня в руках!

– Чьи это кони?

– Конхобара.

– Так я и подумал. А кто посмел пригнать их на мои земли?

– Малыш, который сегодня в первый раз взял в руки меч воина. Он хочет показать себя и для этого пересек Маг Бреаг.

– Не видать ему тут удачи, – сказал Фойл. – Будь он настоящим воином, я бы отрубил ему сегодня голову и он не вернулся бы в Эмайн живым.

– Наверное, ты прав. Ведь он еще ребенок, и место ему в доме отца, – согласился с ним Ибар.

При этих словах мальчик поднял голову, и щеки у него побагровели от обиды, да и весь он стал багровым.

– Почему это не видать мне удачи?

– Так я думаю, – отозвался Фойл.

– Скоро ты не будешь так думать! – вскричал Кухулин. – Пойдем к броду, но сначала вернись в крепость и возьми свой меч, потому что не в моих правилах убивать безоружного.

Фойл рассердился и побежал за мечом.

– Ну, теперь берегись, – остерег малыша Ибар. – Ведь это же Фойл, сын Нехта, которого не берут ни копье, ни меч.

– Тем лучше, – ответил ему Кухулин.

Тут примчался Фойл, и мальчик встал против него, держа в руках железный мяч. Он бросил его в Фойла и прошиб ему голову, так что вместе с мячом из затылка вылетели и мозги. А потом Кухулин отрубил Фойлу голову.

Пришел на луг Туахал, другой сын Нехта.

– Похоже, ты хвастаешь своей победой, – сказал он.

– Чем же мне хвастаться? – возразил Кухулин. – Пока всего один воин пал от моей руки.

– Тебе не придется хвастаться, – заявил Туахал, – потому что от меня тебе не спастись.

– Тогда иди за мечом! – вскричал Кухулин. – Только трус ходит безоружным!

Туахал бегом бросился прочь, а Ибар сказал Кухулину:

– Будь осторожнее, ведь это Туахал, сын Нехта. Если ты не поразишь его с первого броска или с первого удара, то не поразишь никогда – столь он ловок и искусен в бою.

– Ты мог бы это и не говорить, Ибар, – возразил Кухулин. – Ведь у меня победоносное копье Конхобара. Его еще зовут Ядовитым. Я возьму его, и второе копье мне не понадобится, потому что нанесенные им раны не излечивал еще ни один лекарь.

В это время на луг вернулся Туахал, и Кухулин, взяв в руки победоносное копье Конхобара, размахнулся и пробил Туахалу щит, раздробил ему три ребра и пронзил сердце. А потом отрубил ему голову, не успел Туахал упасть на землю.

Немного прошло времени, прежде чем примчался на луг Файнле, младший из трех сыновей Нехта.

– Глупые мои братья! – воскликнул он. – Разве так надо биться? Ничего, теперь ты будешь иметь дело со мной! Пошли на реку, на то место, где твои ноги не достанут дна.

– Будь осторожнее, – сказал Ибар. – Ведь это Файнле Один Глоток, и прозвали его так, потому что он быстрее ласточки перебирается с одного берега на другой, и пока еще ни один пловец не смог угнаться за ним.

– Ты мог бы это и не говорить, Ибар! – рассердился Кухулин. – Кому, как не тебе, знать реку Каллан в Эмайн Махе! После игр все мальчики бросались в нее поплавать. Я же относил на другой берег по мальчишке на обоих плечах да на обеих ладонях, а сам и ног не успевал замочить.

С этими словами он бросился в воду, где было глубже всего, схватился с Файнле, ударил его мечом Конхобара, а потом снес ему голову и тело оставил в реке.

Расправившись с сыновьями Нехта, Пес Улада и Ибар отправились в их дом, все в нем порушили, а потом, предав его огню, поехали к Слиав Фуад, не забыв прихватить с собой три головы.

Неожиданно впереди показалось стадо диких оленей.

– Чьи это олени? – спросил Кухулин.

– Ничьи, – ответил Ибар. – Это дикие олени, которые живут в лесу возле Слиав Фуад.

– Поторопи коней, – попросил Кухулин, – чтобы мне получше разглядеть их.

Однако, как ни мчались кони, не под силу им было догнать диких оленей. Пришлось Кухулину соскочить с повозки и самому бежать за оленями, пока два самых могучих не упали, едва дыша, на землю. Кухулин привязал их сзади к повозке.

Кухулин с Ибаром продолжили путь, и над равниной Эмайн они увидали стаю белых лебедей, которые были еще белее, чем лебеди на пруду короля Конхобара, и Кухулин спросил Ибара:

– Откуда эти лебеди?

– Это дикие лебеди, – ответил ему Ибар. – И прилетают они со скал и островов великого моря, чтобы подкормиться на равнине.

– Как ты думаешь, что лучше: поймать их живыми или убить их?

– Конечно же, поймать живыми! – воскликнул Ибар. – Многие убивают лебедей, но никто не привозит их живыми.

Кухулин подобрал камешек с земли и метнул его в небо, сбив сразу восемь птиц. Потом он подобрал камень побольше и сбил шестнадцать птиц.

– Принеси их, Ибар, – попросил он.

– Нет, – отказался Ибар. – Нелегко сейчас остановить коней, а если не остановить, то меня переедут железные колеса или олени проткнут рогами.

– Плохой ты воин, Ибар, – отозвался Кухулин. – Дай мне поводья. Я остановлю коней.

Ибар подобрал всех лебедей и привязал их к повозке, чтобы они не улетели, и до самой Эмайн у них больше не было приключений.

Первой заметила королевскую повозку Леборхам, дочь Аэда, которая исполняла обязанности собеседницы и посланницы короля и которая как раз в это время оказалась в Эмайн.

– Конхобар, сюда едет воин в повозке, – сказала она. – И он как будто в ярости. При нем три окровавленные головы его врагов, а еще к повозке привязаны два оленя и много белых птиц. Клянусь, если не укротить его ярость, много храбрых уладов поляжет от его руки!

– Знаю я этого воина! – вскричал Конхобар. – Он еще совсем мальчик, сын Дехтире, и сегодня в первый раз отправился в чужие земли. Он обагрил руки в крови и никого не пощадит в Эмайн, если мы не встретим его как положено герою.

Подумав, они решили послать в поле три раза по пятьдесят женщин с обнаженной грудью. Едва мальчик завидел их, как им овладел стыд, и он спрятал лицо в подушки, лежавшие в повозке. Ярость покинула его, и тогда ему принесли праздничные одежды и воду для мытья. С великими почестями встречали Кухулина в Эмайн Махе.

Таковы деяния юного Кухулина, как Фергус рассказывал о них Айлилю и Медб во время войны из-за быка из Куальнге.

3. Сватовство к Эмер

Когда Кухулин из мальчика стал юношей, не было в Уладе жены, которая не любила бы его за ловкость в бою, за легкость шага, за мудрость решений, за сладость речей, за красоту лица, за мужественность – словом, за все дары, отпущенные ему природой. В сражении Кухулин до тех пор сохранял осторожность, пока не сходила на него ярость и не загорался над его головой геройский огонь. А еще владел он многими искусствами – играл в шахматы и шашки, читал, прорицал, судил без обид. Но самое главное – был он прекраснее всех юношей на земле.

Недостатков же у него было всего три. Слишком он был юн годами и лицом тоже, так что если кто не знал его, то мог и на смех поднять. Еще он был слишком храбр. И слишком красив.

Наступил день, и сошлись на совет улады, недовольные тем, что их жены и дочери любят Кухулина. Долго они судили и рядили, а потом, чтобы поменьше их жены и дочери любили Кухулина и чтобы не погиб он, не ровен час, не оставив наследника, решили найти такую девицу, которую Кухулин захотел бы взять в жены.