Полдень сегодняшней ночи - Дмитрий Володихин

Поделом, господин магистр, не тягайся с чистой силой, не перехитрить того, что само по себе – ложь! Гвардии подполковника мне за это лихое дело присвоили.

Сражение за Москву-2. Успех у ваганьковского моста

18 июня, раннее утро накануне беспокоя

…глазами птицы, парящей над Москвой, например, орла или немного меньше

Второй раунд сражения за российскую столицу принес обеим сторонам некоторое удовлетворение. Бойков и Февда стремились решить разные задачи. Первый собирался выбить как можно больше нечистой силы со вверенной ему территории. Второй искренней желал прорваться сквозь заслон дружинников к заветной книжице. К полудню оба могли похвалить себя: поставленные задачи были почти решены.

У Зеленого Колокольчика оставалось еще немало бойцов. Во взводе Мохнача – 11 боеединиц, считая командира, да 47 бесей с Мортяном во главе. «Ударники» израсходовались все, тут уж ничего не поделаешь. Повариха и Песья Глотка отправке в расход не подлежали, кроме, разумеется, последней крайности. Их Пятидесятый держал при своей особе, оставив эльфийку в адъютантской должности, а Песью Глотку возведя в начальники штаба – благо, командовать тому было уже нечем.

У Бойкова остались в строю все витязи и семнадцать дружинников. Правда, прихварывала Машенька. Зато он сам полностью восстановился.

Еще вчера беси жгли костерки у южной окраины Москвы, никем уже, впрочем, не охраняемой. Воевода отвел дружину к Новодевичьему монастырю и там расположился на ночлег. Ночью его неприятель вступил на территорию российской столицы и встал совсем недалеко – у станции метро «Юго-Западная». Наутро Бойков принял заградительную стратегию. Птица, с непонятными намерениями парящая над городком МГУ, новым цирком и строениями Новодевичья монастыря, заметила бы с высоты, как расходятся четыре группки дружинников. Петрович и четыре бойца отправились на двух машинах в сторону Крылатского моста. Весь Божий день до самого вечера курсировала они по Рублевскому шоссе от излучины Москвы-реки до Кольцевой автодороги. Драться этой группе так и не пришлось. Зато с высоты птичьего полета она была бы видна очень хорошо: две крыши и два капота двух новеньких штатных «Жигулей». Вторая группа – Машенька и еще четыре дружинника – патрулировала маршрут от Метромоста до станции метро Кунцевская. Птица удивилась бы их необыкновенной прыти: группа ухитрялась не попадать в пробки, нарушая все мыслимые правила дорожного движения. Воевода понимал, что такие оживленные места, как Ленинский проспект, Фрунзенская набережная и центр ему контролировать не удастся. Силенок маловато. Поэтому группа Мечникова (он сам и еще четверо) перекрыла участок от станции метро «Баррикадная» до Шелепихинского моста. Если Февда все-таки двинется через центр, они будут знать и поспеют вовремя.

Бойков прикрыл западные районы Москвы, исходя из простейшей логики. Во-первых, ему не хватало людей, чтобы перегородить подвижными постами весь город. Во-вторых, если выбирать, с какой стороны Февда двинется обходить Кремль – с запада или с востока, – то опаснее запад, поскольку барбосы Пятидесятого устроили себе временную базу именно там.

Однако птица прекрасно видела, как последняя, четвертая группа – пять человек с самим воеводой – поехала к трем вокзалам. Из этого даже самая нехитрая птица, несомненно, сделала бы вывод: кое-кто все-таки отправился «держать» восточную часть столицы. Если неприятель вознамерится пройти там, презрев прежнюю свою логику и пустившись на хитрости, будет кому преградить ему путь и продержаться до подхода всех остальных.

Итак, восемь автомобилей с дружинниками и витязями караулили бесячью попытку прорыва, рассыпавшись по городу.

Нечто исключительно важное для тактики предстоящих боев было начисто скрыто от птичьего взора. В каждой из машин по рукам ходил маленький экранчик. Все дозорные поочередно глазели на него минут по 10-15, пока не устанут глаза. На экранчике высвечивалась плоть московских жилых массивов, перечеркнутая шрамами железных дорог. Боевые подразделения нечистой силы должны были проявиться на экранчике сыпью из светящихся звездочек.

Если Бойков испытывал недостаток в живой силе вообще, то Зеленый колокольчик остро нуждался в опытных младших командирах. И как ни крути, в его распоряжении был всего один такой. Мортян. Не считать же опытным младшим командиром службиста, а прежде пошлого бандита Песью Глотку… Поэтому как раз в тот момент, когда наша замечательная птичка летала над Новодевичьим монастырем, другая замечательная птичка из рода бескорыстных наблюдателей, паря над улицей 26-ти бакинских комиссаров, могла бы заметить две престранные фигуры. Некий сумасшедший в зеленом трико приобнимал за плечо другого душевнобольного – плечистого коротышку с огромным париком и валенками на ногах. Это в июне-то месяце! Впрочем, Москва покровительствует сумасшедшим всех сортов. Им тут живется вольготно. Так вот, престраннейшие типы вышагивали по улице взад-вперед, зеленый оживленно растолковывал нечто своему собеседнику, а тот больше кивал, соглашаясь, видимо, с речами знакомого, или кто он там.

Если бы наблюдательная птица, как бы летавшая над проспектом Вернадского и улицей 26-ти бакинских комиссаров, умела прислушиваться, она бы услышала немало военно-стратегических секретов. Вот хотя бы этот отрывок:

– …хоть ты, милейший… как это по-французски? облажался два раза подряд. Но если сегодня выполнишь задачу как следует, сержант, все прежние промахи будут забыты. Помилуй бесе! Простейшая задача. Всего-навсего отвлечь их на себя, занять их внимание…

Коротышка тряс головой с полным пониманием, хмурил брови с полной готовностью к действию, кивал с очевидным желанием немедля приступить к исполнению. Спутник отчего-то не доверял ему вполне…

Чуть погодя зеленый вывел откуда-то из подвала десятка полтора страшилищ самого уродственного вида. Их как будто специально вырастили для использования в тренингах по воспитанию ксенофобии. Особенно выделялись в их славной кампании человеко-медведь ослепительно-белого окраса с огромным кистенем в лапах, а также человеко-пес, чело которого украшала свежеотобранная фуражка с милицейской кокардой.

Тут бы нашей пичуге, не таясь, выбрать наблюдательным пунктом проезжающий мимо рейсовый автобус. Вышел бы прекрасный наблюдательный пункт. Допустим, она так и сделала. Так вот, нормальный рейсовый автобус при типичнейшей гармошке посередине, а также некой круглой конструкции, лишенной народного названия, но очень примечательной: именно из-за нее у автобусного хвоста «занос – 1 метр». Как это и свойственно нормальным рейсовым автобусам, наблюдаемый экземпляр пришвартовался у очередной гавани, сыпанул пассажирским грузом наружу и принял на борт очередную порцию разумного мяса. На остановке его уже ожидали страшилища, нимало не стеснявшиеся своего брутального вида.