Освоение времени (СИ) - Ананишнов Виктор Васильевич

— Ну, уж, — сказал недоверчиво Иван, понимая её грубую лесть, и расплылся в улыбке

Наперекор всему тому, что было, что будет, он был собой доволен.

Выйдя в реальный мир, тут же заметил себя, в прошлом, ожидающего Кароса. Попытался предупредить о нападении — контакта не получилось, да и Напель торопила. Ей было необычно и неприятно видеть их обоих сразу. Он махнул себе рукой. Вспомнил свой внешний вид, — представший перед ним тогдашним: небритый, оборванный и с дурацким синим рюкзаком, — и расстроился.

Лестница

Измотанный сложными и долгими переходами по дороге времени без передышки, порой с тяжёлым грузом на плечах — приходилось некоторых людей Напель буквально нести на себе — Иван не смог по-настоящему задуматься о парадоксах времени в самом замке Великого Пекты. Размышления же, посетившие его при ожидании Кароса, оказались поверхностными. Теперь, когда он исходил замок вдоль и поперёк и побывал в его окрестностях, находясь в поле ходьбы, передвигаясь то в прошлое, то в будущее, — это если судить по своему опыту, опыту хождения во времени, — то стал понимать, что никакого прошлого и будущего в Поясе не было. Ибо, куда бы он в замке ни направлялся, время оставалось одним и тем же, как на «будущей» его стороне, так и на «прошлой».

Миг, — сказала Напель о ширине Пояса во времени… А это означало: в реальном времени замок Пекты существовал доли секунды. Он мог обозначиться стороннему наблюдателю как краткое видение. Только способность глаза не сразу забывать увиденное, может быть, удивила бы кого-нибудь или испугала, но понять этого никто бы не смог. И то: нечто странное и грандиозное мелькнуло, сделало отпечаток на сетчатке глаза и в сознании и тут же пропало, чтобы никогда больше не появиться. Как поймёшь, что это было? Игра ума или реальность?

Иван тоже не понимал.

Он здесь, по его расчётам, провёл уже больше недели, если, конечно, считать, сколько времени он потратил на перемещение людей Напель. Столько же где-то в замке находился и Карос, которого он периодически встречал. С ним уходили другие, приведённые Иваном. И всю эту неделю все те, кого он сюда поочерёдно протаскивал сквозь время, что-то ведь делали, переходя от одного занятия к другому, знаменуя тем самым, что и для них время представлялось вместилищем или средой, где происходила некая последовательность явлений, а это всё равно, что существование прошлого, настоящего и будущего…

Вот сейчас он и Напель направлялись по длинному коридору в условленное место. Они переглядывались, обменивались жестами, что означало одно: время течёт, давая всей этой цепочке действий проявляться раз за разом.

Поэтому как понять, что оно на самом деле стоит на месте?

Напель говорит, что временем можно управлять. Но разве можно чем-то управлять, если оно стоит без движения?

И ещё одно задевало Ивана за живое.

Карос настоятельно советовал проявляться в реальном мире только в одном месте замка — в коридорном тупичке. Особенно он предостерегал от пренебрежения рекомендацией при проводке людей. Вначале Ивану подумалось о предосторожности, не лишней и для него. Так как чем дальше от сторонних глаз, тем лучше. Но потом усомнился в своей версии. Почему бы сразу не проявиться в «святая святых» замка, у той машины, или устройства, или установки, созданной Пектой Великим и держащей Пояс Закрытых Веков в рабочем состоянии и неприкосновенности? И там сразу уничтожить её, эту проклятую машину? Карос на его вопросы прямо не отвечал. Не хотел посвящать его в какие-то тайны, или сам не знал. Всякий раз он нервно тёр ладонью лоб и невнятно бормотал:

— …Пекта… Пекта не так прост, чтобы кто-то мог… Его не обманешь… Нам надо подойти тихонько…

— На цыпочках, что ли? — иронизировал Иван.

Карос соглашался:

— И то… Везде пороги, их не перескочишь сразу. Надо подготовить всё… чтобы наверняка… чтобы…

Напель на его вопрос о машине насторожилась.

— Откуда узнал?

— Карос говорил. А что?

— Да ничего особенного.

— Тогда почему…

— Перестань, Ваня. Сейчас не до того. Придём, сам поймёшь, а объяснять долго.

Потому-то, как бы не был занят Иван проводкой, но каждый раз, возвращаясь к очередному ведомому, заглядывал в многочисленные ответвления от основной дороги, что позволило ему увидеть в замке многое. Кроме одного. Нигде ничего похожего на машину, которая, якобы, управляла Поясом и сохраняла его цельность, он не находил.

«Нет никакой машины! — высветилась у него однажды мысль. — И нет никакого Пекты!»

Сия странная и крамольная мысль, возникнув, стала преследовать его до тех пор, пока он не сделал следующего предположения: она устроена не здесь, в замке, а где-то в другом месте, и в другом времени.

«А почему бы и нет?» — он думал, кружа мыслями вокруг одного и того же представления, порой переходящего в убеждение: — машина размещена в замке; недаром люди Напель перебрасываются сюда, но вынесена в другое время… Или сам замок бытует не только в реальном времени и в поле ходьбы ходоков во времени, но и в какой-то другой ипостаси Времени, с большой буквы, Времени, проявления которого бесконечны… Или в другом поле, тоже ходьбы, но ему недоступном…

Иначе — он как будто потерял всякое направление в своих размышлениях о нахождении замка и заблудился в трёх соснах.

К тому же эти мимолётные предположения переплетались с мыслями о намерении Напель и её людей, к коим теперь относился и он, достичь желаемого. Но их действия, на его взгляд, пока что больше походили на аферу, чем на продуманную операцию.

Авантюристы они, — всё больше убеждался он, хотя иногда поддавался какому — то наитию и представлял себе неимоверную сложность мероприятия, задуманного Напель. В такие мгновения у него обострялись чувства, и он ощущал холод от неминуемых предстоящих потерь и утрат, связанных с ним непосредственно в этом странном, непонятном ему деле.

Поистине: и он сам, и Напель, и единомышленники её — не замахнулись ли на то, чего сами не знали, и потому шли к неведомому по неизвестному, окружному пути?..

Карос — в маске, но Иван его узнал сразу — встретил их у неприметных дверей длинного коридора и бесцеремонно втолкнул в небольшое помещение.

Тяжёлая мебель тускло отсвечивала в сумраке комнаты. Свет сюда поступал из узкого окна, просачиваясь через тёмный от времени или севшей на него пыли витраж. Перед рабочим столом Кароса в полстены светился экран. Во всяком случае, это походило на экран громадного телевизора. Картинка на стене двигалась, показывая сверху вниз винтовую лестницу с незатейливыми перилами. Полосы ступеней монотонно ползли вверх, исчезали за верхней кромкой экрана, на смену им снизу появлялись новые, до скуки схожие с предыдущими. Долго смотреть на такую картину — в пору заснуть.

— Она? — только войдя и дав Каросу сесть за стол, резко спросила Напель.

Карос потёр лоб, снял маску и насупился.

— По всем признакам, да.

— Наконец-то! Нашёл…

— Не торопись, госпожа…

— Надо торопиться. Они напали на убежище в Топсе. Кэт и Моис защищались. Мы ушли, но они… — Ивану показалось, или так оно и было на самом деле, но голос Напель дрогнул. Она чуть помолчала и добавила почти шёпотом: — Их уже нет между нами.

Карос вздохнул.

— Я как раз хотел тебя предупредить. Наш поиск засекли. И если эта лестница та, которую мы ищем, то у нас ещё есть время. Если же не она, то… Я принял кое-какие меры, но они уже ищут нас.

— Где остальные?

— На местах. Через… полчаса нам надо будет отсюда уходить… Если это она, мы успеваем и можем перейти из сектора служб в сектор жилья. Они нас там долго не найдут. Если не она…

Иван с сочувствием прислушивался к негромкому говору Кароса. У него, наверное, случилось нечто схожее с тем, что у себя недавно заметил Иван: — он всё время говорил одно и то же, словно ходя по кругу.

— Символы встречал?

Напель нервничала, покусывала губы. Щёки её румянились, линии тела менялись неуловимо и изящно. Иван видел только красоту её движений и любовался ими.