Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник) - Глэдис Митчелл

– Лулу? Ты хочешь сказать…

– Лулу Герст, она же Сейвил. Она пожалела отца и предложила стирать нам и гладить. Раньше, до того, как стать натурщицей, Лулу работала в прачечной. Занимается стихарями отца и хористов. Доверить это Мэри Кейт мы побаиваемся, поэтому когда Лулу вызвалась стирать и гладить занавески, я не стала отказываться. Но вы бы видели, в каком состоянии она их вернула! Она, конечно, сама была сконфужена и хотела принести новые, но мы воздержались от наказания, ведь раньше она все делала хорошо и аккуратно.

– Скорее! – поторопила ее миссис Брэдли. – Сюда? Хорошо. Сначала я хочу узнать, кто нашел чемодан.

– Я.

– Где?

– На нашей свалке.

– И часто ты посещаешь свалку?

– Да. Понимаете, Мэри Кейт грешит расточительством, и единственный способ держать ее в рамках – ежедневно заглядывать на свалку и устраивать ей выволочку, если она выбросила то, что можно было оставить.

– Чемодан ты сочла недостойным свалки?

– Я сразу заметила на нем инициалы Руперта Сетлея. Я знаю, что отец одалживал его для нашего майского отпуска, но мне казалось, что он вернул его владельцу.

– Подумай хорошенько и ответь, почему у тебя сложилось такое впечатление.

Серые глаза Фелисити, неотразимые в своей милой серьезности, уставились в синеву июльского утра. Она сидела на широкой ступеньке лестницы, обхватив руками колени. Миссис Брэдли, любуясь ею, тихо вздохнула. Вскоре Фелисити подняла голову и медленно произнесла:

– После возвращения из Хастингса отец оставил его на лестнице перед дверью своей спальни. Зная о своей рассеянности и забывчивости, он рассудил, что так ему будет легче вспомнить, что чемодан надо вернуть. Мы поехали в Хастингс в начале мая – где-то у меня записана дата. Извините, я схожу наверх и посмотрю.

Вскоре она вернулась с маленьким синим дневником.

– Вот… – Фелисити стала перелистывать страницы. – Мы отправились туда второго мая и вернулись домой двенадцатого. Тогда чемодан и оказался на лестнице. Хотя нет, отец распаковал его только в понедельник, когда я напомнила, что нужно выстирать воротнички и прочее. Двенадцатого была среда, значит, он выставил его семнадцатого. Последний раз я видела чемодан… – Она наморщила свой милый носик, напрягая память, но вскоре удрученно покачала головой. – Мне очень стыдно, но я не помню. Я все теребила отца – верни, верни! – но он забывал. Я бы сама это сделала, но уж больно не любила ходить одна в Мэнор-Хаус, когда там жил Руперт Сетлей. Теперь другое дело!

Ее последние слова услышал вошедший преподобный Стивен Брум.

– Послушай, Фелисити… – начал он.

– Тише! – крикнула мисс Брэдли.

Викарий осекся и уставился на нее так, словно его только что разбудили.

– Мне нужно подумать, – объяснила она. – Фелисити, Лулу Герст когда-нибудь стирала и гладила пасторские воротники твоего отца?

– Всегда, – ответила та. – А что? Кстати, я одного недосчиталась, надо будет спросить ее, куда он подевался.

– Спроси, милая. Где моя подруга Мэри Кейт?

Фелисити подошла к двери и позвала Мэри Кейт. Та вошла, вытирая о фартук руки.

– Что теперь, мадам? – спросила она с почтением, которого не проявила бы, если бы не уважала миссис Брэдли за силу духа.

– Теперь я бы предложила вам не теребить таким образом фартук при вашей хозяйке и при мне, – отчеканила миссис Брэдли. – А еще мне нужна резинка и большой лист оберточной бумаги.

– Вы просите в этом доме резинку и оберточную бумагу?! – вскричала Мэри Кейт, в ужасе воздевая руки. – Сам архангел Михаил со всем сонмом ангелов не нашел бы здесь ни резинки, ни оберточной бумаги, разве что принесли бы то и другое на крыльях! Говорю вам, единственная резинка, на которой можно было бы повесить кошку, какую я видела в доме, поддерживала на его преподобии брюки, потому что пуговиц на них не было, а тут к чаю пожаловали епископ и она… Ох, и замаялась я печь им ячменные лепешки, а тут еще пес стащил мясо у меня из-под самого носа, хорошо, я успела выхватить кусок у него из пасти, прежде чем он все сожрал, – чтоб ему пусто было, бессовестному воришке!

– Все ясно. Вы запихали белье в чемодан и сунули его в руки Лулу Герст, – сказала миссис Брэдли.

– Лулу Герст? – возмущенно воскликнула Мэри Кейт. – А вот и нет! Не ей, а наглому сопливому мальчишке, который уже познакомился с моим языком, а в следующий раз узнает, какая у меня тяжелая рука, если опять посмеет спросить, не провожу ли я отпуск на острове Мэн!

Миссис Брэдли было невдомек – да и не очень хотелось понять, – что оскорбительного в отпуске на острове Мэн, зато мимо ее внимания не прошла косвенная улика – факт передачи чемодана мальчишке-рассыльному. Она отправилась на поиски Обри Харрингея и по пути выяснила, что рассыльный благополучно передал чемодан Лулу Герст. Паренек оказался не промах. Не выдержав натиска, вспомнил дату: в тот день отец дал ему четыре пенса на следующую субботу.

– Значит, дело было в четверг. А та суббота – как раз канун убийства в Боссбери. Большое вам спасибо. Всего доброго.

Миссис Брэдли преодолевала в сопровождении Обри Харрингея ступеньки старой наблюдательной вышки. На верхней площадке она вооружилась мощным полевым биноклем, держа в правой руке приблизительный план имения Мэнор-Хаус и ближайших окрестностей.

– Итак, я убила Сетлея вот здесь, – сказала она Обри, развернув свой план на толстом чугунном столбе, поддерживавшем ограду вокруг площадки, и ткнула желтым когтем в Жертвенный Камень, помеченный черной кляксой. – Ночью мне необходимо спрятать тело. Где я могу его спрятать? – Мисс Брэдли посмотрела на план, потом, прищурившись, на местность внизу. – Ха! Обри! Что там, слева, за сарай? Раздевалка хоккейной команды? Интересно! В свое время я тоже играла в хоккей!

– Старина Джим хорошо играет, – произнес он. – Центральный полузащитник. Раньше выступал за южные графства. В позапрошлом году его чуть не взяли в сборную Англии. В Мексике ему хоккея не видать.

– Если он доберется до Мексики, – сухо уточнила она. – Хоккей, кажется, зимняя игра?

Обри, посерьезневший при намеке на убийство, опять заулыбался.

– Да, а что?

– Поверь, это очень важно. Сарай используется для чего-нибудь еще? Например, как раздевалка для летних игр, вроде крикета?

– Вряд ли. Точно знает старик Уиллоуз, он ухаживает за хоккейной площадкой в сезон, а потом возвращается к своим кустам. Моя мать снова взяла его на работу.

Обри издал оглушительный боевой клич, невыносимый даже для железных нервов миссис Брэдли, и внизу появился Уиллоуз.

– Поднимайтесь сюда! – заорал Обри, активно жестикулируя на случай, если садовник его не расслышал.

На каменной лестнице раздались шаги Уиллоуза. Поднявшись и отдышавшись, он согласился ответить на вопросы миссис Брэдли. Насколько ему было известно, раздевалка хоккейного клуба в других целях не использовалась. Заперта ли она? Он пожал плечами: от кого ее запирать? Нет, это не совсем местный клуб, он состоит из нескольких джентльменов из Кулминстера и из выпускников средней школы Боссбери. Они играют раз в неделю, в субботу днем. Нет, сараем пользуются только в сезон, в другое время к нему никто не подходит. Чтобы до него добраться, надо пересечь два поля, рядом ничего нет.

– Обри, – произнесла миссис Брэдли, – нам с тобой следует заглянуть в этот домик. Проводишь меня?

Она отпустила Уиллоуза, улыбнувшись и пообещав прийти полюбоваться его душистым горошком.

Заросшая и высушенная летним солнцем тропинка вела через луг к дыре в живой изгороди и тянулась дальше, утыкаясь в сарай хоккеистов. Это был скорее навес, не запиравшийся снаружи. Обри распахнул скрипучую дверь и впустил миссис Брэдли внутрь. Единственное окошко густо затянула паутина, но в открытую дверь хлынул яркий дневной свет. Внимание обоих немедленно привлекли зловещие темные пятна на дощатом полу.

– Пускай полиция выясняет, кровь ли это, – сказала миссис Брэдли. – Надеюсь, тебя не вырвет?

– Нет, – ответил побледневший Обри. – Вот, значит, где он его убил…

– В каком смысле?

– Наверное, здесь он спрятал труп в воскресенье вечером. Опасно, конечно, тащить мертвеца по полям, даже в густых сумерках, в десять часов… Приволок еще живого, но без сознания, после удара по голове. И убил. Столько крови не вытекло бы, если бы Сетлей был уже мертв. Убийца набрал крови своей жертвы в… – мы еще узнаем, во что – и вылил ее на Жертвенный Камень. Сами понимаете, поклонение дьяволу… Вот и объяснение крови на Камне!

– Если он убил его здесь, а не в лесу, как я раньше предполагала, то отчего тот молодой человек сам не свой? Неужели я ошиблась, выбрав не того? Нет, я не могла ошибиться. Закрой дверь, мой мальчик, и беги за инспектором. Приведи его сюда и покажи ему место, где произошло убийство. – Она захихикала и добавила: – То-то я подумала, что на Камне маловато крови… Ничего не говори, ступай! Я тоже немного пройдусь и пошевелю мозгами.