Новый год плюс Бесконечность - Сергей Челяев

— Ну, это же очень просто, — улыбнулся Вадим. — Друзей много не бывает. Друг — это тот, кто входит в твою жизнь раз и навсегда. И Петр, и Аркашка — мои друзья еще со школьной скамьи. Потом — вуз, сцена, ошибки и успехи молодости…

Он засмеялся, бросил взгляд в сторону кухни, откуда только что раздались дружные троекратные крики восторга по поводу очередного бенгальского чуда.

— С тех пор они приняты мной безусловно. Со всеми их сложностями и проблемами. Они приняты навсегда и теперь стали, наверное, частью меня. Неотъемлемой притом. Даже если мы и видимся, быть может, только раз в месяц.

— Вы настолько хорошо знаете себя, что готовы пускать в этот мир других? — задумчиво сказала Наталья. Вадим пожал плечами.

— Думаю, что знаю. А если и нет, то — другие подскажут. Те же друзья.

— И вы их послушаете?

Вадим внимательно посмотрел на свою собеседницу. И сказал, уже несколько осторожнее:

— Во всяком случае, обязательно выслушаю. Пусть даже это и будет неприятно. А потом учту это мнение, коли придется принимать какое-то решение.

— Хорошо, — согласилась Наталья. Она прикрыла глаза, прислушиваясь к чему-то, звучавшему в ночи только для нее и понятному лишь ей. А потом сказала неожиданное: — Вадим! Не сочтите мою просьбу за бестактность. Время теперь позднее, и сейчас мы, наверное, уже будем прощаться.

— Да, конечно, сейчас я их созову.

Молодой человек сделал движение, собираясь вставать из кресла. Но хозяйка плавным жестом остановила его.

— Вы меня неправильно поняли. Моя просьба заключается в том, что я прошу вас остаться ненадолго. После того, как ваши друзья уйдут.

— Ну, да… разумеется, — пробормотал молодой человек. — Правда, мы ведь пришли вместе…

— Думаю, ничего страшного не будет, если вы задержитесь, — просто и спокойно сказала Наталья. — Уверена, что Петр с Аркадием вас поймут и простят — они чудесные люди. И к тому же — ваши друзья, верно?

— Верно, — растерянно проговорил Вадим. Он, признаться, не совсем был готов к такому повороту в финале этого вполне приятного и затейливого вечерка, но и только. — В любом случае надо их как-то предупредить.

В ту же минуту, точно услышав его, из кухни повалили разрумянившиеся Петр и Аркадий с Варенькой во главе. Из дверей отчетливо тянуло новогодним порохом и серным дымом. Церемонно поклонившись, двое друзей сдали девочку с рук на руки матери и, несмотря на протестующее хныканье Вареньки, торжественно объявили, что они откланиваются. И детям пора спать, заметил Аркадий, выразительно глянув на Вареньку. Девочка тут же притихла и только переводила с одного гостя на другого восторженные, блестящие глаза.

Вадим только диву давался, как быстро оба собрались. Наотрез отказавшись от прощального чая, Петр с Аркадием потребовали лишь по конфете «на дорожку». Варя быстро выбрала нужные сласти, и оба приятеля стремительно и незаметно буквально растаяли на пороге. Осталось лишь эхо прощального: «до свидания, все было очень вку-у-сно!» Только дверь хлопнула в подъезде железом о железо, и вслед за тем окончательно пришли ночь и тишина.

Варенька умаялась за вечер так, что еле ворочала языком, шепча пожелание спокойной ночи. На руках у матери она отправилась спать и, мгновенно смежив веки, уснула. Наталья же вернулась в зал. Поставила чайник, этот вечный спутник долгих и нелегких разговоров, плеснула в чашки ароматной коричневой заварки, придвинула варенье и мед.

Вадим молча ждал за столом, скрестив руки, изо всех сил пытаясь согнать глупую полуусмешку, упрямо угнездившуюся в уголках губ. Звук льющегося кипятка, казалось, был слышен на всю квартиру, несмотря на то, что внизу, под окнами соседнего дома подогнали машину. Из нее глухо бухал бас-барабан и кто-то, усмехаясь, пел гнусавым девичьим голосом о «вот такой вот» молодежной любви.

— Я прошу извинить меня, что сама настояла на всем этом… — Наталья неловко обвела рукой стол. Блюдца, чашки, вазочки… — Вы сегодня сказали, Вадим… Одним словом, речь… фраза была о том, что вы всегда слушаете своих друзей. Помните?

— Да, разумеется. А в чем дело, Наташа? Что-нибудь случилось? Мои архаровцы вас чем-нибудь обидели?

— Да нет, что вы… Вашим друзьям позавидует каждый. И ничего еще не случилось. Пока…

«Это что — утонченная форма флирта? — подумал молодой человек. — Помноженная на женский драматизм и бытовую романтичность?»

— А что может случиться? Меж нами вспыхнет роковая и безумная страсть? — бросил пробный шар молодой человек. — Что до меня, я готов.

И он молодцевато подбоченился и весело подмигнул молодой женщине. Наталья действительно была хороша сейчас, несмотря на печаль и задумчивость, что обуяли ее в присутствии этого милого, доброго и вчера еще вовсе незнакомого человека.

— И вы настолько хорошо знаете себя, что готовы пускать в этот мир других, верно? — добавила Наталья, осторожно заглядывая Вадиму в глаза.

— Да, было такое. И от своих слов не откажусь. А у вас, кстати, хорошая память, Наташа. Вот только к чему все это? Давайте уж без обиняков — в чем дело?

— А потом вы убеждали меня, что непременно учтете мнение вашего друга… Даже если оно будет вам по каким-либо причинам и неприятно, — медленно, как во сне повторила женщина, будто теперь прокручивала в голове невидимую магнитную пленку. — Особенно если придется принимать какое-то решение…

— Все так, — подтвердил молодой человек. — И что из того?

— Вадим, — проникновенно и ласково сказала Наталья. Так, словно уговаривала расшалившегося ребенка перестать буянить и выслушать ее, наконец. — Боюсь, вам теперь придется принимать некое решение. И очень важное.

— Важное — для кого? — спросил Вадим, испытующе глядя на хозяйку. — Для нас с вами? Тогда я готов.

Но очередная гусарская бравада у него совсем не получилась. Наверное, виною тому были необычайно серьезные и сочувственные глаза Натальи, глядящие на него, как на…

— К сожалению, думаю, что прежде всего речь идет о вас, — покачала головой женщина. Молодой человек вдруг впервые почувствовал первый укол опасного беспокойства. Он решительно не понимал, в чем дело и куда клонит дама. — Но и меня это касается. В определенной степени… — продолжила свою цепь загадок и тумана молодая женщина.

— Тогда скажите же, черт возьми, в чем дело! — не выдержал и нервно вспылил Вадим. — Извините, но в жизни я более всего не терплю одной вещи. Не-о-пре-де-лен-но-сти.

— И я тоже, — кивнула Наталья. — И я, увы, тоже. Прошу прощения, сейчас я объясню. Все одновременно и просто, и сложно. Помните, когда мы с вами так неожиданно познакомились и перебегали на перекрестке перед трамваем? Вы еще обратили внимание на то, что я увидела вагоновожатую? Не видя, по сути, самого трамвая и целиком положась на вашу мужественную руку?