Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Брюн Сергей Павлович

Опираясь на текст «Алексиады», можно утверждать, что взятие города произошло после 1107 г., когда войска Иоанна Кантакузина отбыли на Балканы, а оборона Латании была доверена сменившему их гарнизону под командованием некого Пецея[1043]. Как и в 1101–110З гг. Танкреду необходима была поддержка итальянских торговых республик, чьи корабли способны были перерезать сообщение Латакии с Кипром и блокировать город с моря. И, если в первый раз Танкред взял Латакию при помощи генуэзцев, то повторно город был взят при помощи пизанской эскадры. Об этом прямо свидетельствует сохранившийся в двух вариантах текст хартии Антиохийского князя, закрепляющей привилегии пизанцев в Латании. Согласно хартии, засвидетельствованной Патриархом Бернардом Валенским, латинскими архиепископами Тарса и Мамистры, и тремя антиохийскими баронами: «Танкред — герцог и князь Антиохийский (…), за помощь и соучастие пизанцев в завоевании греческой Латакии, которую вышеупомянутые греки, вопреки Божьей справедливости, разорили, силой отторгли и подчинили, дарует пизанцам улицу в вышеназванном городе, и воздает им почести и свободу»[1044]. Хартия датирована 1108 г., и это можно воспринимать как вполне четкое свидетельство, что город был взят именно в этом году, как раз после отзыва войск Кантакузина (1107 г.) и до завоевания Танкредом Валании и Джабалы (1109 г.)[1045]. Итак, Танкред во второй раз завоевал Латакию. К сожалению, невозможно узнать, был ли город взят штурмом, или принужден к сдаче, как в 1103 г. Последующие восемьдесят лет этот населенный греками и мелькитами город уже непрерывно оставался под властью антиохийских франков, став одним из главных центров их княжества. В следующем году войска антиохийские франко-нормандцы отбили последние, еще непокоренные портовые города северной Сирии.

Кстати говоря, о завоеванных в 1108–1109 гг. Валании и Джабале также стоит сказать несколько подробнее, т. к. в течение долгих лет они оставались неотъемлемой частью княжества Антиохийского; сохранившая большую часть своего мусульманского населения Джабала — до 1188 г., населенная преимущественно христианами-мелькитами Валания — до 1271 г. Якут аль-Хамави пишет о Джабале как о «знаменитой крепости на сирийском побережье, близ Латакии (…) Город был перестроен халифом Муавией, который поставил укрепление за пределами старых румских городских стен. Джабала была завоевана румами в 357 г. (968 г.). В 473 г. (1080 г.) город был отвоеван мусульманами, пришедшими из Триполи»[1046]. Валания описана арабским географом аль-Димашки как прекрасный город, где можно увидеть «ручьи, берущие начало от истоков, а сады (…) славятся среди садов прибрежных городов; ибо рубежи этих садов омывают морские волны, и вокруг них нет иной ограды. Сады же питаются сладкой водой»[1047]. К тому же, Валания находилась в тени одной из величайших сирийских крепостей — замка Маркаб (Маргат), впоследствии превращенного в шедевр западной крепостной архитектуры госпитальерами. Так, все сирийское побережье — от залива Александретты до Тортосы оказалось в составе княжества Антиохийского[1048]. И это обстоятельство, наряду с завершением войны на восточных границах, позволило Танкреду обратиться на запад, к потерянным, обширным территориям Киликии.

Повторное завоевание Тарса, Аданы и Мамистры (1108–1109 гг.)

С отбытием Иоанна Монастры, оставшиеся в Киликии ромейские войска, наемники и ополчение были доверены армянскому князю Аспиету, назначенному стратопедархом Востока. Личность этого человека до сих пор вызывает определенные споры среди историков. Дюканж, Шаландон, Рансимен и некоторые другие западные исследователи отождествляют его с Ошином Хетумидом, правителем Лампрона[1049]. Однако более убедительной кажется позиция Ж. Лорана и А.П. Каждана, которые убедительно доказывают, что подобное отождествление крайне маловероятно[1050]. Анна Комнина говорит о том, что Аспиет принадлежал к знатному армянскому роду, возводившему свое происхождение к Аршакдиам, и что в молодости он прославился во время первого нормандского вторжения на Балканы (1081–1085 гг.)[1051]. Казалось, выходец из армянской знати, проявивший себя в войнах с нормандцами, прекрасно соответствовал возложенной на него обязанности защищать византийские интересы в Киликии. Однако Аспиету суждено было жестко разочаровать василевса.

В то же самое время Танкред, завершив кампании в Сирии, тщательно готовился к предстоящему походу против Киликии. Упоминание Альберта Аахенского о том, как Танкред пытался заручиться поддержкой провансальских крестоносцев Бертрана Тулузского для похода на Мамистру, наводит на мысль, что завоевание Киликии было одним из важнейших приоритетов нормандского князя Антиохии. Анна Комнина оставила на удивление подробное описание подготовки Танкреда к новой войне с ромеями в Киликии. Согласно «Алексиаде», Танкред «отовсюду набирал воинов — армян и кельтов, ежедневно тренировал их, обучал войско строить ряды и сражаться, а иногда и отправлял его в набеги, — это был дым, предшествующий огню; он также сооружал осадные машины и всяческим образом готовился к осаде»[1052]. И если с Танкред не смог договориться с войсками Бертрана Тулузского — сыном Раймонда Сен-Жилльского и вассалом василевса — то с мощной генуэзской эскадрой, доставившей провансальцев в Левант, нормандский князь быстро нашел общий язык.

На исходе 1109 г., завершив завоевание портовых городов Сирии, Танкред повел армию франко-нормандцев, армян и генуэзцев в Киликию. Вторжение шло одновременно с двух сторон: армия Антиохийского князя вошла в восточную Киликию со стороны Аманоса и Александретты, в то время как генуэзские корабли поднимались по судоходному, широкому руслу реки Пирам. Первой целью латинян, естественно, стала Мамистра. Подробное описание осады этого города оставила Анна Комнина: «Танкред неожиданно выступил в поход из Антиохии вместе с огромным войском; разделив его на две части, он одних своих воинов отправил сушей против городов Мопса (Мамистры), а других посадил на триеры и морем повел к реке Сарос[1053]. Эта река течет с севера с Таврских гор, протекает между двумя городами Мопса — разрушенным и существующим — и впадает в Сирийское море. Отплыв оттуда, корабли Танкреда приблизились к устью этой реки и поднялись к мостам, соединяющим оба города Мопса. Таким образом, город был окружен и подвержен ударам с обеих сторон. Прибывшие с Танкредом легко могли напасть на город с кораблей, а наступающие с материка — вести бой на суше»[1054]. Так, в 1110 г. Мамистра была отбита у ромеев франко-нормандцами и генуэзцами, что подтверждает, в двух своих сочинениях, генуэзский хронист Каффаро[1055].

Аспиет и его ромейские гарнизоны оказались совершенно неготовыми к столь стремительному наступлению. Анна Комнина, отдавая должное прошлым заслугам Аспиета, нещадно критикует его за потерю киликийских территорий. По ее словам, во время нападения армии антиохийского князя на Мамистру Аспиет «проявил свое бессилие перед лицом неутомимого воина Танкреда»[1056]. При этом дочь василевса Алексея открыто восхваляет полководческие дарования нормандского завоевателя: «Танкред (…) превосходил всех своих современников, был одним из наиболее опытных полководцев и к тому же никогда не знал неудач в осаде городов»[1057]. Конечно же, у автора «Алексиады» нет ни малейшего желания писать о неудачах ее отца — поэтому, описав осаду Мамистры, она ни слова не говорит о самом взятии этого города, как и о последующем нормандском завоевании Аданы, Тарса и прочих территорий Киликии. Восполняющее это молчание описание можно найти в «Дамасской хронике» Ибн аль-Каланиси, согласно которому: «Танкред вышел из Антиохии со своим войском и своим проклятым сбродом и, направившись к границам Сирии, захватил Тарсус (Таре) и ближайшие территории, изгнал оттуда представителей малика греков и вернулся в Антиохию»[1058]. По сохранившимся свидетельствам, можно предположить, что стремительная и хорошо спланированная киликийская кампания Танкреда протекала в течение 1110 г. и привела к полному покорению богатых городов и земель равнинной Киликии. Уже в 1111 г. Танкред уверенно опирался на свой владения в Киликии и даже призывал к восточным рубежам княжества войска своего вассала — Ги де Шеврёля, «князя Тарса и Мамистры»[1059].