Ловушка для мужа - Трейси Уоррен

Он не мог спокойно смотреть на младшего брата. Адриана постоянно мучили сомнения. Ему хотелось верить, что Кит ему не лжет. И он почти поверил в это, когда наблюдал, как общаются между собой Кит и Джанет в кругу семьи. Они вели себя как брат и сестра. И тем не менее порой эти двое как-то странно переглядывались, напоминая заговорщиков. Когда Адриан ловил эти взгляды, его вновь охватывал гнев. Что за секреты могли быть у них от него?!

И сегодня, когда дети в галерее усадебного дома играли в прятки, Адриан видел, как его брат и жена перешептывались, стоя у окна. Более того, он заметил, что Джанет передала Киту записку. Адриана это привело в бешенство. Он видел, что брат небрежно сунул записку в карман.

Неужели это было еще одно любовное письмо? Адриан непременно выяснит это. Держа Кита в поле зрения, он дождался, когда взрослые сели пить чай в гостиной. Как только Кит встал и направился к буфету, Адриан последовал за ним. И когда брат потянулся за булочкой, он сделал вид, что натолкнулся на него, и незаметно вытащил из кармана Кита записку Джанет. Адриан овладел приемами, требующими ловкости рук, в годы войны, когда занимался шпионской деятельностью.

– Прости, я оступился, – пробормотал он.

Кит обернулся и, прищурившись, бросил на старшего брата подозрительный взгляд. Однако ему и в голову не пришло, что Адриан успел пошарить в его карманах. Пожав плечами, Кит положил себе на тарелку булочек и пирожных и сел на место.

Лишь через два часа у Адриана появилась возможность прочитать записку. Сев за письменный стол у себя в кабинете, он развернул сложенный листок бумаги. В комнате царила тишина, нарушаемая только громким тиканьем часов на каминной полке. Адриану не хотелось читать любовное письмо. Он не желал знать, что там написано… Однако отложить записку в сторону было бы малодушием. И Адриан заставил себя пробежать глазами ее строчки.

Это странное послание сразу же привело его в замешательство. Оно было написано на латыни! Зачем Джанет понадобилось общаться с Китом на мертвом языке? Все это казалось Адриану полной бессмыслицей.

Адриан без труда понял содержание письма. Древние языки были его любимым предметом в университете. Нет, перед ним была вовсе не любовная записка. Скорее это походило на перевод нудного и скучного текста об одной из малозначительных битв в истории Римской империи.

Неужели это было одним из домашних заданий Кита? Но почему этот перевод передала ему Джанет? Причем постаралась сделать это незаметно, втайне от всех? Адриан до самого вечера ломал голову над этой загадкой. И за праздничным ужином в сочельник он все еще продолжал искать объяснение этой истории.

Время от времени Адриан приподнимал голову и посматривал на жену, сидевшую на противоположном конце длинного стола. Теперь его интересовал только один вопрос. Если Джанет не изменяла ему, если любовное письмо было действительно не от Кита, тогда зачем все эти недомолвки и ложь? Что она скрывала от него?

Но, как ни бился, он не находил ответа на этот вопрос. После ужина леди и джентльмены перешли в гостиную. Выпив пунша, родственники начали упрашивать Зою сыграть на фортепиано. И вскоре уже все собравшиеся затянули рождественский гимн.

Вечер шел своим чередом. Проходя мимо двери, Адриан случайно остановился, и в этот момент к нему подошла Джанет.

– Вы только посмотрите! – тут же воскликнул кузен герцога Реджиналд, показывая пальцем на зелено-белую гирлянду над их головами. – Это же омела[6]! Ну что же, Рейберн, вот ты и попался. Целуй теперь жену!

Адриан увидел, что Джанет смутилась, взглянув вверх и увидев над собой ветки омелы. Ее взор подернулся грустью. Она понимала, что мужу не хочется целовать ее. Адриан попытался свести к шутке слова кузена, но вся родня начала настаивать на том, чтобы они соблюли обычай. И Адриан вынужден был подчиниться их воле. Впервые за последние несколько недель он наклонился и коснулся губами уст жены.

– И все?! – разочарованно воскликнул Реджиналд. – Да я матушку целую с большей страстью!

– Придержи язык, негодный мальчишка, – одернула его мать, – а не то я засуну тебе в рот кусок мыла!

В гостиной раздался смех. Однако он быстро смолк. Все с нетерпением ждали, когда же наконец молодожены поцелуются так, как это обычно делают страстно влюбленные друг в друга супруги.

Боясь поднять глаза на мужа, Вайолет не отрывала взгляда от его груди. Кровь отхлынула от ее лица. Адриан обнял жену за талию и припал к ее губам в пылком поцелуе.

Он не собирался затягивать его. Для него было главным не обмануть ожиданий родни. Он не желал вкладывать в поцелуй жар своего сердца. Но как только их губы слились, Адриан позабыл обо всем на свете. В его памяти ожили соблазнительные картины любовных ласк, которыми они упивались на супружеском ложе. Страсть Адриана вспыхнула с новой силой. Его неудержимо влекло к жене, и он совсем потерял голову.

Вайолет охватила дрожь, как только Адриан дотронулся до нее. Она уже начала забывать те чувства, которые будили в ней его прикосновения. Ее бросило в жар, в голове шумела кровь. Как давно муж не целовал ее! Вайолет казалось, что прошла целая вечность с той ночи, когда они в последний раз делили супружеское ложе. И все это время она тосковала по Адриану. Вайолет, не удержавшись, погладила Адриана по щеке.

Внезапно он отшатнулся и выпустил ее из объятий. Вайолет пришла в замешательство и не сразу сообразила, где находится. Голоса гостей доносились будто издалека. Одного поцелуя мужа было достаточно, чтобы Вайолет забыла все беды и снова ощутила восторг любви.

Придя в себя, она поняла, что взоры всех присутствующих прикованы к ней, и ей стало жарко. Но, взглянув в мрачные глаза Адриана, она похолодела. Муж не изменился к ней. Этот поцелуй был всего лишь данью традиции. Вайолет стало горько.

Она беззаботно рассмеялась, давая понять окружающим, что это Рождество самое счастливое в ее жизни, и с улыбкой подошла к фортепиано, чтобы спеть вместе со всеми праздничный гимн.

Но сердце ее давила невыносимая тяжесть.

Яркое солнце скрашивало холодный ветреный январский день. Вайолет, зажмурившись, запрокинула голову, подставляя лицо солнечному свету, который, впрочем, ничуть не согревал.

Внешний блеск ее нынешней жизни тоже не давал тепла. Было холодно и одиноко. Несмотря на шерстяное пальто, которое она надела, чтобы прогуляться по парку, ее знобило.

Вайолет чувствовала себя всеми покинутой, никому не нужной. После шумных веселых праздников усадебный дом казался необычно тихим. Родственники разъехались несколько дней назад. Даже вдовствующая герцогиня отправилась домой, пообещав наведаться к ним весной.