Неистовый маркиз - Миранда Невилл

— Нет, Люси, ошибаешься, — мягко возразил Кейн. — Я лорд Чейз, но ты не бойся, ты здесь в безопасности.

Девушка снова покачала головой:

— Нет-нет, Чейз был старый и уродливый.

— Был? — переспросил Кейн.

— Он был мой первый клиент. И бил меня хлыстом.

Кейн ненадолго задумался. Ему часто приходилось общаться с представительницами древнейшей профессии, однако он никогда не слышал, чтобы его отец упоминался как клиент. Покойный маркиз Чейз был хорошо известен лондонским проституткам, но только благодаря своим пламенным речам в парламенте; он яростно клеймил порок, а предлагаемые им меры излечения от него были весьма суровыми — он требовал физического наказания падших женщин. Что ж, очень может быть, что маркиз действительно посещал подобные заведения, поскольку был большим любителем собственноручно «лечить» пороки.

— А когда это случилось? — спросил наконец Кейн.

С помощью деликатных вопросов Кейн пытался установить время, когда его отец начал посещать бордель миссис Тьюдор. Люси имела весьма слабое представление о времени; такие, например, события, как смена правительства, назначение премьер-министра или даже битва при Ватерлоо, являлись для нее пустыми словами. К счастью, она помнила некоторые спортивные события — многие любили заключать пари во время поединков боксеров. И выяснилось, что первый бой Тома Крибба и Тома Молино состоялся вскоре после того, как она оказалась у миссис Тьюдор. Следовательно, Люси находилась у миссис Тьюдор уже девять лет. Она знала, что ей было четырнадцать, когда лорд Чейз, бывший к тому времени постоянным клиентом уже несколько лет, познакомил ее с хлыстом.

Кейн слышал много рассказов о том, какие мучения испытывают падшие женщины. Мучения Люси были столь же ужасны. Он мог удивляться лишь тому, что она прожила так долго. И он заверил девушку, что Мел позаботится о ней и найдет для нее более подходящий заработок.

— А ты слышала когда-либо о человеке по имени сэр Томас Тарлтон? — спросил Кейн.

Люси кивнула:

— Любитель подглядывать в щелку. Но я давно его не видела.

Итак, теперь все прояснилось. Тарлтон платил хозяйке борделя за то, что наблюдал за действиями других клиентов. И таким образом он получал возможность шантажировать этих людей.

— А когда ты видела этого Чейза в последний раз? — спросил Кейн.

— Он не заходил… уже несколько лет. Но девушки все о нем знают. Думаю, он больше не вернется. Он порол меня только раз, так что мне повезло. А вот одну нашу девушку он запорол до смерти. Поэтому миссис Тьюдор не позволит ему вернуться.

Глава 25

На следующее утро, в девять часов, Джулиана попросила Тома отпереть дверь лавки. А напарник Тома в это время находился наверху — убирал со стола посуду после завтрака. Джулиана очень радовалась, ведь теперь у нее снова появились слуги.

— Господи, — пробормотал Том, — кажется, сюда идет Бенсон.

— Бенсон?..

— Это новый слуга нашего хозяина, — ответил мальчик.

Минуту спустя в лавку вошел слуга в парике и в ливрее и с поклоном проговорил:

— Вам записка от его светлости, миледи.

— Спасибо, — кивнула Джулиана. — Вы подождете ответа?

— В этом нет нужды, мидели. Его светлость уехал из Лондона на рассвете.

Слуга тут же удалился, а Джулиана сломала печать на конверте.

«Моя дорогая, — прочла она. — Я должен уехать в Маркли-Чейз на несколько дней. Не делай никаких глупостей. Держи при себе мальчишек и собаку, а дверь запирай. Все еще далеко не закончилось.

Кейн».

Интересно, что означала последняя фраза, специально им подчеркнутая? И почему вдруг Кейн так внезапно отправился в свой дом? Может, решил встретиться с матерью, чтобы попытаться помириться с ней? Для него это было бы правильно. Тогда он наверняка займет свое место в свете. И следовательно, ей, Джулиане, надо расстаться с надеждами. Потому что для них с Кейном все закончилось, что бы он ни писал.

— Мне нужно уйти, Том, — сказала она. — Запри за мной дверь. Я не буду открываться сегодня.

— Я пойду с вами, — заявил мальчик. — Я обещал хозяину, что не оставлю вас одну.

Джулиана покачала головой. Слуга мог бы оказаться помехой в этой утренней миссии.

— Нет, Том, оставайся. Я возьму с собой Кварто. Он будет надежным защитником. А ты лучше помогай Питеру охранять лавку.

В конечном итоге Джулиане потребовалось почти три дня, чтобы добиться того, что требовалось. Она навестила всех книготорговцев в Лондоне, с которыми имела более или менее дружеские отношения. Она вернула их расположение, завоеванное еще при Джозефе. Она предлагала премии за книги по соблазнительным ценам. Кроме того, мило улыбалась, шутила и сплетничала.

И еще она многое узнала. В частности, о том, что, по мнению коллекционеров, должно было произойти в последний день аукциона на распродаже коллекции Тарлтона. Сделав кое-какие выводы, Джулиана осталась весьма довольна собой, так как у нее появились вполне определенные планы.

И еще она поняла: книжники — а это были исключительно мужчины — вполне добродушные люди. Почти все они, узнав, что она просто хотела побеседовать о переговорах и сделках, похоже, вообще забывали, что она — дама. Конечно, они по-прежнему относились к ней с некоторой иронией, однако Джулиана поняла, что сумеет найти свое место в книжном мире, пусть даже она — женщина. Да, ей придется найти свое место, потому что ничего другого ей не оставалось, ее судьба — торговля книгами.

И теперь у нее уже не было надежд на общее с Кейном будущее.

А на четвертый день, отбросив все сомнения и колебания, она решила, что именно ей следует предпринять. «К тому же этот визит нисколько не повредит моей репутации», — говорила себе Джулиана, выходя из дома.

Сэр Генри Тарлтон жил в небольшом особняке неподалеку от Оксфорд-стрит, и район этот считался не очень фешенебельным. Однако цены на аукционе росли, и вполне логично было ожидать, что наследник Тарлтона получит в результате весьма солидную прибыль. Что ж, достаточно было лишь взглянуть на скромное жилище сэра Генри, и сразу становилось ясно: эти деньги будут очень кстати.

Разумеется, Джулиана понимала: визит к неженатому мужчине — это не очень-то прилично для молодой женщины. Но ведь она пришла по делу, не так ли? Деловой визит — это совсем не то, что светский… И вообще, почему она не имела права делать то, что делали ее коллеги-мужчины? Конечно, она могла бы написать сэру Генри и попросить, чтобы он зашел к ней в лавку, но ей не хотелось, чтобы слуги Кейна слышали ее разговор с Тарлтоном.