Седьмая принцесса - Элинор Фарджон

— Кто ты? — спросил Ксеркс.

— Грек, — коротко ответил человечек.

— Ну и что у тебя за секрет?

И грек сказал:

— Горячие ворота не единственный путь через горы. Наверху есть тайная тропа, и за деньги я, пожалуй, провёл бы вас через перевал.

Обрадованный Ксеркс заплатил предателю золотом, и, едва опустилась ночь, захватчики двинулись в горы, в обход Фермопил. Ночь была тишайшая, но огромные дубы, что росли на склонах, скрывали персов под своей сенью, а шаги их сливались с шелестом листвы. Потому-то и удалось им застать врасплох греков, карауливших тропинку. От неожиданности греки остолбенели, а потом бросились наутёк. Дорога была свободна. Ксеркс не стал преследовать караульных. Он неуклонно двигался к одной цели, желая ударить с тыла по защитникам Фермопил.

Среди ночи к Леониду прибежал караульный.

— О Леонид, нас предали! Персы прошли через перевал пастушьей тропой, и утром нам придётся принять бой.

Царь Леонид произнёс твердо:

— Надежды на победу нет. Я и триста моих спартанцев останемся здесь на верную смерть. Остальные пускай возвращаются в родные города. Для нас же смерть лучше бесчестья.

Один из его сподвижников сказал:

— Леонид, мои люди тоже останутся у Горячих ворот. Умрём вместе.

Леонид поблагодарил его. Остальные греки вернулись в родные края.

С первыми лучами солнца началось сражение. Ксеркс вознёс молитву богам, попросив у них помощи для своих воинов. И несметные полчища свирепых азиатов налетели на горстку отважных греков. Капитаны атакующих гнали их в бой кнутом и плетью, назад им пути не было.

Замешкавшихся сбивали с ног и затаптывали те, кто шёл позади. Ксеркс людей не жалел: вместо павших в его шеренги тут же вставали новые солдаты.

Греки дрались, как львы. Они накалывали врагов на копья и сбрасывали со склона горы в море. Когда же греческие копья превратились в щепки, персы ринулись на безоружных — и исход битвы был предрешён. Одним из первых пал Леонид, царь Спарты.

Так Ксеркс выиграл сражение. Но люди не славят его победу. Зато подвиг Леонида и трёхсот спартанцев остался в людской памяти на долгие века. А вскоре после Фермопильской битвы греческий флот встретился с Ксерксом у острова Саламис, и персы были разбиты наголову. В Грецию царь Ксеркс приплыл во главе миллионного войска, на галере под золотым парусом. Обратно же в Персию он плыл в утлой лодчонке с одним-единственным гребцом.

КАК АЛЬФРЕД МИР УСТАНОВИЛ

Давным-давно, в стародавние времена, приплыли в Англию датчане. Родом из страны Дании.

Были они велики ростом, грубы и неотёсаны, златоволосы, рыжебороды и голубоглазы. Их лица и руки докрасна просолились на морских ветрах и посмуглели от яркого солнца.

Датчане эти были пиратами. Они добирались морем до чужих земель и бороздили прибрежные воды, преследуя мирные корабли, обирая моряков и торговцев до последней нитки. Иногда пираты ненадолго выходили на берег, нападали на приморские деревушки, подчистую забирали добро и скот и убирались восвояси. Их корабли, осевшие в воде по самые борта под тяжестью награбленного, сотрясались от ругани и смеха.

А иногда они надолго задерживались в чужих краях, вынуждая короля откупаться от них золотом. Датчане разбогатели, и мирные жители прибрежных стран трепетали пред их силой.

Но вот наконец и разбойникам надоело бесприютно скитаться по бурным волнам, захотелось обрести свой дом и землю. Отбирать у других стало для них делом привычным, и они решили, что отобрать землю тоже не составит труда. Один датский пират со своей дружиной отправился в Исландию и обосновался там; другой датский пират, по имени Ролло, отправился со своей дружиной к северным берегам Франции и обосновался там — в местах, что зовутся Нормандией. А третий датский пират, по имени Гутрум, привёл свою дружину к восточным берегам Англии. А оттуда они расселились повсюду — к югу, к северу, к западу. Шныряли по всей стране, точно крысы в старом амбаре.

Саксы, которым в те времена принадлежала Англия, отступали под натиском датчан — всё дальше и дальше к западу и к югу. В конце концов пришельцы вытеснили их отовсюду кроме Уэссекса.

— Эта землишка тоже достанется нам, — заявил Гутрум Датчанин. — Тогда весь остров наш! Саксонский король, говорят, умер, а его брат Альфред всего лишь жалкий юнец двадцати трёх лет от роду. Ему ли одолеть моих молодцев?

Молодцы тут же закричали, что, уж конечно, не юнец Альфред взойдёт на английский престол. Они нападут на него, убьют, захватят Уэссекс и водрузят английскую корону на голову Гутрума.

Но Альфред Саксонский оказался не по годам мудр. К тому же он любил Англию, как ни один сакс прежде. В те времена королей больше заботили войны, они не стремились к миру. Но Альфред был иным. Он твёрдо знал: ничто не вырастет в саду, еслй постоянно перекапывать землю и обрубать ветви. Чтоб расцвели цветы и созрели плоды, саду нужен покой. Родная Англия представлялась Альфреду таким садом: земля её изрыта войнами, ветви обрублены междоусобными дрязгами. Он мечтал о мире для своей страны, для всех саксов. Чтоб жилось им свободно и счастливо на своей земле. Он мечтал положить конец дерзким набегам Гутрума и сделать датчан, жаждавших его, Альфредовой, крови, своими братьями во Христе. Он мечтал о затишье, чтоб жизнь людская расцвела, точно цветы, чтоб стала эта жизнь сладкой и прекрасной, точно спелые плоды во фруктовом саду.

Но — увы! Войны, как видно, не миновать. Только став королём Англии, сможет Альфред бросить в землю первые семена для будущего сада.

И собрал Альфред всех своих друзей и соратников в Уэссексе, чтобы дать неприятелю достойный отпор. В восьми сражениях выстояли они и наконец прогнали датчан от границ Уэссекса. Лишь тогда взошёл Альфред на английский престол.

Но Альфред знал, что датчане непременно вернутся, что до мира ещё далеко. А без мира он не в силах помочь своей любимой Англии! Он выставил сторожевые посты вдоль всей границы Уэссекса, чтобы датчане не проникли туда тайком. Но граница длинна, преданных друзей мало, а Гутрум Датчанин — хитёр, как лиса.

— Этот юнец Альфред, — сказал Гутрум, — сторожит в основном берега реки Темзы. А мы по Темзе не пойдём. Продвинемся на запад до Уэхема и нагрянем к Альфреду нежданно-негаданно.

Уэхем в самом деле охранялся слабо, и датчане прорвались в Уэссекс. Много пришлось сражаться, много крови пролить, пока друзья Альфреда не выгнали датчан снова. Он победил уже во второй раз, но надеяться на мирную жизнь для Англии было ещё рано.

Гутрум Датчанин поклялся:

— В третьей схватке я разобью этого юнца наголову. Или погибну.

И он созвал дружину для новой битвы.

На этот раз удача улыбнулась Гутруму, а не Альфреду. Под натиском датчан саксы бросились врассыпную. Кому удалось добраться до моря — уплыли; многие пали на поле брани; иные затаились в глухих лесах или на болотах Сомерсетшира. Остался Альфред без друзей и соратников, всех разметала война. Теперь Альфред совсем один: король — без подданных, правитель — без страны.

Ему тоже пришлось спасаться от свирепых датчан в лесной чаще, скитаться голодному по вязким болотам. Однажды случилось Альфреду набрести в лесу на пастушью хижину. Он вошёл. Жена пастуха переворачивала лепёшки, присев у очага.

— Кто здесь? — испуганно вскинулась она. Но у порога стоял не грабитель, а оборванный, грязный человек и смотрел на неё мягко и печально. Ей и невдомёк было, что перед ней сам король Альфред.

— Я устал, добрая женщина, — сказал оборванец. — Разреши мне присесть.

— Садись уж, — ворчливо ответила она. — Я пойду за козами пригляжу. А ты без дела не сиди, следи, чтоб лепёшки мои не подгорели.

Она ушла. Альфред уселся у очага. Но глядел он в огонь, а про лепешки позабыл. Он глядел в огонь и думал о милой его сердцу Англии, помочь которой он теперь не в силах.

«Моих друзей разметало по свету, но — Бог даст! — они живы, — думал он. — Найти бы… сперва одного, потом другого, третьего… Горстка людей — уже сила. Кто знает, быть может, мне ещё удастся превратить Англию в цветущий сад?..»

Бах! От удара по уху у Альфреда даже искры из глаз посыпались. Это хозяйка вернулась и обнаружила вместо лепёшек обугленные головёшки. Король, задумавшись, совсем о них позабыл.

Трах! Удар пришёлся теперь на другое ухо.

— Вот тебе, разиня! — вопила разъярённая женщина. — Получай за мои лепешки, бездельник!

Но чего-чего, а дел у «бездельника» хватало. И всё, что он замыслил, сидя у очага, он выполнил. Сперва одного, потом другого, третьего — нашёл он своих друзей! Вместе они воздвигли крепость на острове Ательней в Сомерсетшире и затаились там. Каждый день расходились они украдкой по английской земле и, повстречав людей, шептали им на ухо: «Король Альфред». Скоро в Западной Англии у Альфреда снова появились друзья-соратники, готовые по первому зову идти за ним на бой.