Рассказы - Дэшил Хэммет

Я кивнул.

— Да, мне довелось столкнуться с этим в шестнадцатом году в Луисвилле. Мулатка- уборщица видела, как Макклур вышел вчера в половине десятого утра. Возможно, девушка умерла до этого. С тех пор его никто не видел. Утром же, но раньше, в соседней квартире слышали их голоса, ее стоны. Но там дрались так часто, что соседи не придали этому значения. Управляющая говорит, что они дрались накануне вечером. Полиция разыскивает его.

— Вы сказали полицейским, кто она такая?

— Нет. И как нам с этим быть? Мы не можем рассказать им об Уэйлсе, не рассказав обо всем остальном.

— Боюсь, что нам не избежать огласки, — задумчиво сказал Старик. — Я дам телеграмму в Нью-Йорк.

Я вышел из кабинета. В архиве служащий дал мне две газетные вырезки. Из первой явствовало, что пятнадцать месяцев назад Джозеф Уэйлс, он же Святой Джо, был арестован по жалобе фермера Туми, у которого Уэйлс с тремя сообщниками выманил две с половиной тысячи долларов якобы "на предприятие". Во второй вырезке говорилось, что дело было закрыто из-за неявки Туми в суд его, как водится, умиротворили, вернув деньги частично или целиком. Вот и все, что было в картотеке на Уэйлса, а на Пегги Кэррол ничего не было.

Я вернулся к Уэйлсу на квартиру, и мне открыл Макман.

— Какие дела? — спросил я.

— Никаких только скулят все время.

Подошел Уэйлс и нетерпеливо спросил:

— Ну, убедились?

Девушка стояла у окна и смотрела на меня настороженно.

Я ничего не ответил.

— Нашли ее? — нахмурясь спросил Уэйлс. — Там, где я сказал?

— Ну да.

— Тогда все? — Морщины у него на лбу разгладились. — Нас с Пегги отпускают или?.. — Он осекся, облизнул нижнюю губу, взялся за подбородок и резко спросил: — Вы меня не продали?

Я помотал головой.

Он отнял руку от подбородка и раздраженно спросил:

— Так в чем же дело? Чего это у вас такое лицо?

Девушка с досадой бросила ему в спину:

— Я так и знала, что ни черта хорошего не выйдет. Я знала, что нам теперь не выпутаться. Ну и ловкач же ты!

— Уведи Пегги на кухню и закрой обе двери, сказал я Макману. Сейчас мы все с Святым Джо поговорим по душам.

Девушка ушла охотно, но когда Макман закрывал дверь, она высунула голову и сказала Уэйлсу:

— Желаю, чтобы он тебе нос разбил, если начнешь крутить.

Макман затворил дверь.

— Кажется, ваша приятельница считает, что вам кое о чем известно.

Уэйлс угрюмо оглянулся на дверь и проворчал:

— От нее помощи, как от сломанной ноги. — Он повернулся ко мне, придав лицу искреннее и дружелюбное выражение. — Чего вы хотите? Я вам все объяснил начистоту. В чем же теперь дело?

— А вы как думаете?

Он втянул губы.

— Зачем вы мне загадки задаете? — спросил он. — Ведь я хочу с вами по честному. Но что мне делать, если вы не говорите, чего вам надо? Не могу же я знать, какие у вас мысли.

— Узнали бы очень обрадовались.

Он устало покачал головой, отошел к дивану и сел, нагнувшись вперед и зажав ладони между коленями.

— Ну ладно, — вздохнул он. — Можете не торопиться спрашивать. Я подожду.

Я подошел и встал над Уэйлсом. Я взял его пальцами за подбородок, поднял ему голову и наклонился нос к носу.

— Вот в чем твоя промашка, Джо: ты послал телеграмму сразу после убийства.

— Он умер? — Слова эти вырвались так быстро, что даже глаза у него не успели расшириться и округлиться.

Вопрос сбил меня с толку. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поднять брови, а когда я заговорил, собственная интонация показалась мне неестественно спокойной:

— Кто умер?

— Кто? Почем я знаю? Вы про кого говорите?

— Про кого я, по-твоему, говорю?

— Почем я знаю? Да ладно! Про старика Хамблтона, ее папашу.

— Верно, — сказал я и отпустил его подбородок.

— Его убили, вы говорите?

Хотя я убрал руку, лицо Уэйлса не сдвинулось ни на миллиметр. Как?

— Мышьяковой бумагой от мух.

— Мышьяковой бумагой от мух. Лицо у него стало задумчивым. Странный способ.

— Да, очень странный. Ты бы куда пошел, если бы захотел ее купить?

— Купить? Не знаю. С детства ее не видел. Да никто ей не пользуется у нас в Сан- Франциско. Тут и мух-то мало.

— Вот же купил кто-то, сказал я. Для Сю.

— Сю? — Он вздрогнул так, что под ним скрипнул диван.

— Ну да. Отравили вчера утром мухомором.

— Обоих? — спросил он, словно не веря своим ушам.

— Кого и кого?

— А? Ее и отца.

— Ну да.

Он опустил подбородок на грудь и потер одну руку другой.

— Тогда мне крышка, медленно произнес он.

— Она, — весело согласился я. — Хочешь вылезти из-под нее? Говори.

— Дайте подумать.

Я ждал, и, пока Уэйлс раздумывал, я прислушивался к тиканью часов. От раздумья на его сером лице выступили капли пота. Наконец он выпрямился и вытер лицо ворсистым пестрым платком.

— Ладно, скажу. Делать нечего. Сю собиралась свалить от Бейба. Мы с ней собирались уехать. Она… Вот, я вам покажу.

Он сунул руку в карман и вытащил сложенный листок плотной бумаги. Я взял его и прочел:

Милый Джо,

я этого долго не вынесу в общем, нам надо поскорее

бежать. Сегодня вечером Бейб меня опять избил.

Если ты любишь меня, пожалуйста, давай поскорее.

Сю

Почерк был женский, нервный, угловатые буквы теснились и вытягивались вверх.

— Поэтому я и хотел плешь потереть Хамблтону, — сказал он. — У меня третий месяц сквозняк в кармане, а вчера получаю это письмо надо где-то деньги брать, чтобы увезти ее. Она бы из отца тянуть не захотела я и решил все сделать по-тихому.

— Когда ты видел ее в последний раз?

— Позавчера, в тот день, когда она это письмо написала. Только я ее не видел она была здесь, а писала она ночью.

— Бейб догадывался, что вы затеваете?

— Мы думали, что нет. Он всю, дорогу ревновал ее, по делу и не по делу.

— Так были у него основания?

Уэйлс посмотрел мне в глаза и сказал:

— Сю была хорошая девочка.

— Н-да, и ее убили.

Он молчал. На улице смеркалось. Я отошел к двери и нажал выключатель. При этом я не спускал глаз со Святого Джо.

Только я отнял палец от выключателя, как что-то звякнуло в окне. Звук был громкий, — резкий.

Я посмотрел на окно. За окном, согнувшись на пожарной лестнице, стоял человек и заглядывал в комнату сквозь стекло и тюлевую занавеску. Смуглый человек с грубыми чертами лица и размеры его говорили о том, что это Бейб Макклур. В стекло перед ним упиралось дуло черного автоматического пистолета. Он постучал им по стеклу, чтобы привлечь наше внимание.

Делать мне в данную минуту было нечего. Я стоял на месте и смотрел на него. Я не мог разобрать, на меня он смотрит или на Уэйлса. Видел я его вполне четко, но тюлевая занавеска мешала разглядеть такие подробности. Я решил, что он держит в поле зрения нас обоих, а тюлевая занавеска не очень ему мешает. Он был ближе к занавеске, чем мы, а кроме того, я зажег свет в комнате.

Уэйлс замер на диване и смотрел на Макклура. На лице Уэйлса застыло странное, угрюмое выражение. Глаза были угрюмы. Он не дышал.

Макклур ткнул дулом пистолета в окно, из него вывалился треугольный кусок стекла и со звоном разбился на полу. Я с сожалением подумал, что звук недостаточно громок и не насторожит Макмана на кухне. Нас разделяли две двери.

Уэйлс увидел, как разбилось стекло, и закрыл глаза. Он закрывал их медленно, постепенно, так, словно засыпал. Его застывшее угрюмое лицо по-прежнему было обращено к окну.

Макклур выстрелил в него три раза.

Пули отбросили Уэйлса назад, к стене. Глаза у него широко раскрылись, выкатились. Губы сползли с зубов, так что обнажились десны. Язык выпал. Потом он уронил голову и больше не шевелился.

Когда Макклур отскочил от окна, я подскочил к окну. Пока я отодвигал занавеску, отпирал и поднимал окно, его ноги уже затопали по бетонному двору.

Макман распахнул, дверь и ворвался в комнату, по пятам за ним девушка.

— Займись этим, — приказал я ему, вылезая наружу. — Его застрелил Макклур.

Квартира Уэйлса была на втором этаже. Пожарная лестница заканчивалась здесь железным трапом с противовесом под тяжестью человека трап опрокидывался и почти доставал до земли.

Я последовал за Макклуром тем же путем стал спускаться по качающемуся трапу и, не добравшись до конца, спрыгнул на бетонный двор.

Со двора на улицу был только один выход. Я бросился туда.

На тротуаре рядом с выходом стоял тщедушный человек и удивленно глазел на меня. Я схвати его за руку, тряхнул:

— Пробежал высокий мужчина. — Возможно, я кричал. — Куда?

Он попытался ответить, не смог, показал рукой на другую сторону улицы, где за досками для афиш начинался пустырь.

Впопыхах я забыл сказать ему спасибо.

Слева и справа от досок были проходы, но я не побежал туда, а пролез под досками. Пустырь, заросший бурьяном, был достаточно велик, чтобы укрыть беглеца даже такого крупного, как Бейб Макклур, если он захочет устроить преследователю засаду.