Девочка, я о тебе мечтаю - Елена Безрукова

есть документы, сейчас пробью, чтобы срочно сделали, а то тебя не пустят в самолет.

— Спасибо.

— Я буду держать в курсе… Мне нужно побыть одному.

Пётр Сергеевич ушёл в свой кабинет, чтобы привести нервы в порядок. А мой ком в горле так и распирал его изнутри. Я поднялась к себе и легла на кровать, обняла подушку и прижалась к ней щекой. Все эмоции словно начали выплескиваться — слёзы лились безостановочно.

Ромка, ну что же ты наделал?

Как ты дальше будешь с этим жить?

Как ты теперь закончишь учёбу и поступишь в вуз?

Как я буду жить без тебя?

Взяла в руки телефон и, размазывая слёзы по щекам, стала звонить ему в глупой надежде, что он возьмет трубку и скажет, что всё это неправда, злая шутка или его отец что-то не так понял.

Шли длинные гудки, но трубку никто, конечно, не брал… Я отбросила в сторону ненужный теперь мне телефон. Если мне не позвонит Рома, то мне смартфон больше ни для чего не нужен…

Осталось лишь молиться небесам, что всё обошлось для всех нас с минимальными потерями. Что случилось — то случилось, назад не повернуть…

Глава 20

Катя

Уже через несколько дней мы ехали в машине от аэропорта Нью-Йорка. Город красивый, но меньше всего меня сейчас интересовало то, что было за окном автомобиля. Я вытянулась в струну, ожидая увидеть Рому.

Мама Романа нас встретить не могла, потому что чувствовала себя не очень хорошо, но она прислала за нами водителя, который довёз нас до коттеджа новой семьи матери Ромы.

Дверь открыла мама Романа.

— Долетели, — улыбнулась она, отступая в сторону и давая нам дорогу. — Ром, спускайся!

— Долетели, — ответил Пётр. — Здравствуй, Лена.

— Здравствуй, Петь, — вяло улыбнулась она.

Видно, что они не враги уже и давно этим всем переболели. Теперь переболеть нужно их сыну.

— Здравствуйте, — поздоровалась и я.

— Это Катя, — приобнял меня отец Романа. — Девочка нашего Ромки. Тоже приехала проведать.

— Да, он о тебе рассказывал, — её красивые голубые глаза сосредоточились на мне. — Здравствуй. А почему вас только двое? Где Наташа?

— Она себя плохо чувствует, не полетела, — ответил Пётр Сергеевич.

— А что такое? Заболела?

Мы сняли верхние вещи, и Елена помогла нам убрать их в шкаф.

— Ага, такой же болезнью, как и ты, — усмехнулся он. — Ты как себя чувствуешь? Напереживалась, бедная…

Елена машинально положила ладони на круглое пузико.

— Да, я… нормально почти. Так вы… Вас поздравить можно?

— Да, — кивнул мужчина. — У нас с Наташей будет ребёнок.

— Какие хорошие новости, Петь, — улыбнулась снова Лена. — Я очень рада за вас. Где же Рома?

Словно в ответ раздались шаги на лестнице. К нам спустился высокий парень, который повзрослел за неделю. Я неотрывно смотрела на него, пока он шёл к нам. Рома тоже смотрел только на меня и шёл прямо ко мне. Едва оказался рядом, тут же сгрёб меня в объятия. Его большие руки легли на мою спину, Рома бережно прижимал меня к себе. Я вдыхала его запах, закрыв глаза, забыв о том, что мы не одни. Кулаки сами собой сжали ткань его футболки, словно я боялась, что сейчас он исчезнет опять.

— Катёнок… Ты приехала.

Я в ответ теснее прижалась к его груди и просто наслаждалась тем, что чувствую его и слышу, как бьётся любимое сердце в крепкой груди.

— Ромка…

— Привет, па, — обратил внимание Рома и на отца. Впрочем, тот всё понимал и ждал, когда нас отпустит эйфория встречи после разлуки.

На время Рома отпустил меня и крепко обнял отца. Я никогда не видела, как они обнимаются, и это было очень трогательно: два взрослых крепких мужчин — один молодой и сильный, другой — солидный и старше — выражают друг другу любовь отца и сына.

— Спасибо, что приехал, па.

— Как я мог бы просить тебя, ты что… И твою мать. Несмотря ни на что.

— Я понимаю.

Рома отошёл от него. Глянул на меня и снова притянул к себе.

— Я так рад, что вы прилетели, — сказал он мне, имея в виду всех нас, и конкретно меня тоже.

— Рома под залог вышел? — спросил его отец.

— Да, — кивнула Елена. — Все деньги отдали позавчера… Еле хватило.

— Я тебе верну, Лен, — ответил Пётр. — Мне очень жаль, что всё так вышло.

— Спасибо, — отозвалась она. — Но давай пополам. Мы оба виноваты в этом.

— Ладно, позже поговорим о том. Как Джон?

— Лучше… Только переломы остались, но ничего критичного.

— Это хорошо. Рад, что всё обошлось.

— Он готов выступать на стороне Романа.

— Он не писал заявление?

— Нет, но клиника передала данные сама, так что… Всё равно не избежать разбирательств.

— Но Джон не в обиде?

— Нет… Он понимает… Мы не виним Рому.

— Но Рома виноват. Нельзя так вести себя агрессивно…

Рома стоял опустив голову. На пальцах сбитые до крови костяшки… Он знает, что был не прав. Что ж… Значит, этот урок он точно усвоит.

— Ой, вы же голодные, наверное, с дороги, — переключила наше внимание Елена. — Что жы мы всё на пороге обсуждаем? Давайте пообедаем, а уж после будем разбираться… со всем этим.

После обеда Рома утянул меня наверх — показать свою комнату, которую я даже и разглядеть не успела, — мы были заняты вовсе не тем…

После бесконечных объятий и поцелуев он не готов был меня отпустить всё равно. Я сидела на его коленях и чесала котика за ушком — он просто обожает, когда я вплетаю пальцы в его волосы и ласкаю его. Даже почти мурчит или тихо рычит мне в шею от удовольствия.

— Котёночек мой, — шептал он мне, закрыв глаза и подставляя мне голову