(Не)учебный роман - Юлия Бонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свадебный день проходил по стандартной программе. Чего только стоили сборы невесты. Пришлось в пять утра проснуться, чтобы к назначенному времени быть полностью готовой. Стилисты и визажисты подошли к делу с настоящим профессионализмом. Я смотрела перед собой в зеркало и не могла узнать собственное отражение. Слишком красивая девушка, чтобы быть похожей на меня. Длинное платье цвета слоновой кости подчеркивало каждый изгиб тела. Силуэт "Рыбки" выигрышно смотрелся на округлых бедрах, а открытый вырез на всю спину заметно придавал изящества. Корсет опускался до самых ягодиц, делая талию визуально тоньше. Трехъярусная фата до самого пола завершала образ.
— Какая же ты у меня красавица, доченька, — произносила мама сквозь слёзы, сдувая невидимые пылинки на моём свадебном наряде.
В отличие от мамы, я не плакала. Улыбалась всем вокруг, принимая поздравления и комплименты. Самые близкие люди задерживались возле меня чуть дольше остальных. Сколько напутственных пожеланий я тогда услышала? Не сосчитать совсем. Янка сияла, подобно новогодней ёлки. Так и помню, как она шептала на ухо, чтобы я кинула в неё букетом невесты, когда подойдёт время до нужного обряда. Замуж Кононовой хотелось. Только Ванька совсем не торопился туда её звать. Крепким орешком оказался мой братец. Даже иногда над Тимуром подтрунивал, говоря: "Ещё один подкаблучник пополнил коллекцию лабутенов". Лабутенами, по мнению Ваньки, как раз, были мужья, которые отчаянно любили своих жён. А Вольский, как было известно всей округе, любил меня просто до безумия.
На моём безымянном пальце правой руки сверкала платина. Я крутила кольцо вокруг пальца, рассматривая украшения под разным углом. "До скончания временем", — гласила надпись, выгравированная по специальному заказу. Тим тогда долго сомневался, что написать, а мне, честно признаться, было абсолютно всё равно на всю эту сентиментальность. Я выходила замуж не по великой любви, как мечтала с самого детства. Холодный просчет — вот, чем я руководствовалось при принятии решения. Да, и, тем более, Вольский спас жизнь Его дочери, а возможно, и мне (тогда на мосту, да и не только).
Мне отчаянно хотелось любить Тима. Хотелось, чтобы в сердце был только он, один единственный. Но, как говорится, сердцу не прикажешь. Вот и я не смогла приказать. Как бы нам не было хорошо вместе, мой организм до сих пор был под властью инфекции под названием "Ариевский. Личный кошмар. Ты пропала, Соболева. Версия один, точка, ноль".
Банкет был в самом разгаре. Гости заметно охмелели и уже на полную мощь отрывались на танцполе. Мы танцевали с Тимуром под красивую мелодию, которую нам виртуозно играл музыкант на саксофоне. Тим не сводил с меня восторженного взгляда, повторяя одни и те же слова, как мантру:
— Вольская Алеся Игоревна.
Я лишь улыбалась в ответ, хотя в душе царапали кошки. Да не кошки даже, а настоящий кошачий приют. Мне казалось, что в любой момент дверь распахнется и в зал войдет Он. Возьмёт меня за руку, улыбнется своей фирменной улыбкой, а затем скажет: "Что ты здесь делаешь, Лисёнок? Идём со мной!". И я бы пошла, не раздумывая, не сомневаясь и секунды. К груди его прижалась, отгораживаясь от целого мира. И плевать, что мир был бы против нас, ведь для меня он и был целым миром. Только мужчина моих грез не торопился почтить своим присутствием. Более того, после той встречи у него дома, мы ни разу не слышали друг друга, не то, чтобы видели. Он исчез из моей жизни навсегда. Насовсем оборвал нить, что когда-то связала нас воедино.
Решила в дамскую комнату пойти, чтобы освежить лицо. Только направилась в нужную сторону, как чья-то рука обвила мою талию в тугое кольцо. Знакомые спазмы пронеслись по телу, и я улыбнулась, зная, кто был владельцем капкана на моей талии.
— Малыш, идём со мной, — прошептал его низкий голос прямо над ухом.
— Я хотела в дамскую комнату, — попыталась возразить, но он не дал закончить предложение.
— Просто. Идём. Со мной, — произнес каждое слово отдельно, наполняя фразу каким-то подтекстом.
И я пошла, не смея перечить мужу. Свадьбу мы праздновали в гостиничном комплексе, а потому заказали отдельный номер, чтобы я смогла сменить второе платье. В спешке добрались до нужной комнаты. Тимур провёл картой-ключом, а затем мы просто ввалились в спальню. Целоваться начали, жадно терзая губы.
— Ты не представляешь, как я мечтал сорвать с тебя это платье, девочка моя, — хрипел его голос от заметного возбуждения. — Ты же не сильно расстроилась, что мы убежали от гостей?
— Нет. Думаю, они и не заметили нашего отсутствия, — ответила я улыбаясь. — Тем более, мне нужно было сменить платье.
Но платье я так и не сменила в скором времени. Лишь успела на несколько минут зайти в ванную комнату. А потом Тим едва с ума не сошел, осыпая жаркими поцелуями каждый сантиметр моего тела. Тот раз был очень горячим. Не знаю, может всему виной был мой новый статус в жизни Вольского, но такого страстного секса у нас с ним ещё никогда не было. Обычно, молодожены с нетерпением ждут брачной ночи, томясь, целый день в предвкушении. Но у Тимура был другой ход мыслей. Он не стал ждать, когда пьяные гости проведут жениха и невесту после полуночи, а решил воспользоваться своим супружеским правом задолго до назначенного времени.
Я лежала на мужской груди, играясь пальцами с темными завитками волос, а Тимур гладил меня по бедру, посвящая в далеко грядущие планы.
— Сколько бы ты хотела детей? — Неожиданно спросил Тим.
— Двое, — ответила не раздумывая. — А ты?
— Не знаю. До встречи с тобой я вообще об этом никогда не задумывался. А сегодня утром проснулся и понял, что хочу от тебя ребёнка, девочка моя.
— Вот прямо-таки сразу, как проснулся? — Мой голос принял ироническую интонацию, от чего Тимур не упустил возможность легко ущипнуть за бицепс.
— Язва ты редкостная, Вольская. Стебешься над мужем, совсем не краснея.
— А тебе больше по душе мои слезы, муж?
Тим встрепенулся, услышав последнее слово. Обхватил двумя руками овал моего лица, устремляя взгляд в области губ:
— Скажи ещё раз "Муж".
