Братство меча. Книги 1-3 - Юлия Владимировна Баутина

Кипелыч придержал дверь ногой в открытом состоянии. По ту сторону двери оказалась ярко освещенная комната, оклеенная светлыми обоями с имитацией тканых узоров. Сидевшая на стуле напротив входа коротко стриженая девушка весело помахала пришедшим рукой.

— Привет, мальчики. Извините, что не выхожу поздороваться. Сашка вот привязал меня здесь и сказал, что не выпустит, пока десять метров тесьмы не будут готовы.

— Врет она все, — заулыбался Кот. — Разве я похож на садюгу? Девять метров меня вполне устроит…

— Ленуська! — завопил Степаныч, протискиваясь вперед и поднимая кверху дракончика. — Смотри, кого я привез! Его звать Зеленым Змием! Иван уже все распланировал. Сделаем новую показуху: тебя от него будут спасать рыцари на белых конях. Коней, правда, пока нет, но ничего, где-нибудь раздобудем!

— Слушай, Паш, он как-то мелковат для этой роли, — засомневался Кипелыч. — По-моему, его самого надо будет от рыцарей спасать…

— Хорошо, — тут же согласился Степаныч. — Предлагаю другой вариант. Ленка будет спасать дракона от рыцарей на белых конях!

— А что, я не против, — засмеялась девушка. — Мне он очень даже нравится. А где, в самом деле, Иван?

— Ваня поехал домой отсыпаться, чтобы завтра с новыми силами устроить разбор полетов, — пояснил Глеб.

— А к-кого р-раз-б-бирать-то б-буд-дут? — из приоткрытой Кипелычем двери высунулась курчавая физиономия с легкой щетиной на щеках. — П-п-привет!

— И что это ты там, собственно говоря, делаешь? — возмутился Кот.

— Киса, не фырчи. Он просто скрашивает мое серое существование всякими интересными историями.

— С его заиканием истории будут интересными, только если рассказывать их жестами. Вот так, стоит мужу лишь ненадолго отлучиться… — Кот хозяйским жестом обнял девушку за плечи. — Ну, да ладно, на сегодня прощаю. Антоха, мне Иван перед отъездом дал распоряжение потеснить тебя из кладовой комнаты, освободив место в пользу нашей гостьи. Расклад ясен?

— А п-почему им-менно меня? — возмутился Антон.

— Потому что именно ты собирался там сегодня ночевать, — терпеливо объяснил Кот. — Не могу же я при таком условии потеснить оттуда Кипелыча или Глеба?

— Ну, л-ладно, — великодушно согласился парень. — В-вон там, у окна д-д-дверь. Ес-сли свет пон-надоб-бится, то внут-т-три есть в-выключ-чатель. А ес-сли захоч-чешь почитать перед сном, на полке леж-жит Ник П-перумов. Спок-койной ночи.

— Спасибо, — коротко ответила ведьмачка.

Комнатка оказалась крошечной. В узком проеме между стеллажами и стеной с окном, плотно прикрытым ставнями, помещались только две скамьи с подушкой и одеялами. Когда ведьмачка притворила дверь, в комнатке стало темно, лишь сквозь щели в досках пробивалось чуть-чуть света. Но для ночного зрения дроу тьма не была помехой. Инари сняла перевязи и положила их на полку рядом с книгой, про которую, вероятно, и говорил Антон, скинула сапоги и растянулась на скамьях прямо поверх одеял.

С ее точки зрения, отдельная комната, даже такая маленькая, была роскошью. Через притворенную дверь слышался приглушенный разговор людей — Глеб пересказывал друзьям подробности приключений на Сумеречной земле. В другое время это бы ей не помешало, но сейчас вызывало глухое раздражение. Ничего, это от перенапряжения… от усталости, накопившейся за последние пять дней. И слезы перед захлопнувшимися Воротами, которые так некстати успел заметить Глеб, тоже от усталости. Никаких других причин для них быть просто не могло…

Наконец свет по ту сторону двери погас, и голоса стали еще тише — видимо, Лена переместилась к остальным за стол. Ведьмачка зевнула и перевернулась на бок, с головой окунувшись в накатывающую волнами дремоту. За окном тихо прошелестела крыльями навка, которой самое место было бы в Чернолесье, а не посреди человеческого города. В подполе скреблись не то мыши, не то жевуны. Потом издалека донесся заунывный рыдающий крик вельпы, которую людские легенды зачем-то превратили в предвещающую смерть баньши. Слабо дернулся на шнурке серебряный амулет — где-то там, то ли за две с лишним тысячи километров, то ли и вовсе в Пограничном мире, о ведьмачке вспоминал Хорт — но этого движения Инари не почувствовала.

Завтра должен был наступить новый день, принеся с собой вопросы, на которые она пока еще не знала ответа, а быть может, и работу для ведьмацких клинков, однако все это принадлежало завтрашнему дню. А сейчас ведьмачка спала.

Чужая война

Не обманешь судьбу и не купишь любовь

Ни за жизнь, ни за смерть, ни за горсть серебра,

И холодная сталь ляжет под ноги вновь

Равновесием зла и добра.

Глава 1. Крепкий орешек

Низкие свинцово-серые тучи лениво ползли на юг, цепляясь набрякшим брюхом за покрытые темным кедрачом гребни Орлиных скал и оставляя на них клочья тумана. Дальние отроги основного хребта затягивала серая дымка — там уже шел дождь. Закутавшись в шкурник и глубоко надвинув капюшон, Инари сидела на валуне над обрывом на склоне одной из самых высоких гор хребта, именуемой Вершиной Мира, смотрела на открывающуюся перед ней унылую картину и думала о том, что пора просыпаться. Ожившие воспоминания тридцатилетней давности не стоили того, чтобы тратить на них выкроенные для отдыха ночные часы. Даже если это воспоминания о тех временах, когда кто-то еще верил в высшее предназначение. Многие верили, если уж на то пошло. И многие еще были живы… Да, следовало просыпаться, но предательская память все так же кропотливо нанизывала на нить сновидений бусины-события. Чертова эльфийская память. Восхищаться ею мог только тот, кто никогда не пробовал жить одновременно в двух мирах, зная, что один из них заведомо мертв. Пора просыпаться…

Витающая в воздухе мга оседала на камнях и траве, редкими каплями скатывалась с разлапистых кедровых ветвей. Шкурник давно уже отсырел и казался тяжелее обычного. Устало нахохлившись, ведьмачка смотрела на открывающуюся перед ней унылую картину и думала о том…

…что давненько уже на середину августа не выпадала такая отвратительная погода, и о том, как же сильно все-таки изменились окрестности. Впрочем, последнему