Карты рая - Дмитрий Веприк

Сато покачала головой.

— В том-то и вся беда, — пробормотал он. — А секс? Ее раскосые глаза приобрели совершенно европейский размер, и на лице возникло неподдельно ошарашенное выражение.

— Ну, я, конечно, знала, что это такое. Но само слово…

— Понятно, — подытожил капитан Никсон. — У них даже и мысли не возникало об этом с тобой говорить. — И начал вставать. — Ах да! — сказал он вдруг. — Я совсем забыл… — И, пододвинув салфетку, написал на ней две строчки знаков.

Хейл уже собирался уходить, когда, рассеянно отодвинув локтем ближайшего соседа, к нему протиснулся худой старик, которого до этого он знал как случайного собутыльника, ветерана Федеральной Гвардии и местного безнадежного пьяницу.

— Привет, Скотт! — сказал он, отработанным движением отправив бармену стакан, плавно заскользивший по полированной доске. — У меня к тебе дело.

— Внимательно тебя слушаю, — сказал Хейл.

— Есть одна славная девушка…— начал капитан Никсон. Проделав обратный путь, наполненный стакан остановился прямо перед ним. Замолчав, экс-капитан потянулся к нему дрогнувшей рукой. Хейл ждал.

— Есть девушка, — продолжил Никсон, поставив пустой стакан. — Она ищет оказию до Кроличьей Шкуры.

— Любопытно, — сказал Хейл. — А ты совершенно точно знаешь, что я туда собираюсь?

— Если ты до сих пор не передумал.

— Предположим. Откуда тебе это известно?

— Неважно.

— И кто она такая? Или это тоже не имеет значения?

Никсон помедлил с ответом. Пауза затягивалась.

— Он имеет в виду меня, капитан, — услышал Хейл с другой стороны. И оглянулся.

Присевшая на соседней «вертушке» невысокая девушка была одета в мешковатый комбинезон и держала в руке стакан с ярко-желтым напитком. Длинные, до неестественности обесцвеченные волосы рассыпались по плечам, а неясного цвета глаза скрывались за темными стеклами очков.

Капитан Никсон снова отправил стакан в путешествие по стойке.

— Еще один, — сказал он бармену.

— Послушай, славная девушка! — с любопытством поинтересовался Хейл. — Что нужно тебе в тех зловещих местах?

— Мне нужно… — начала Сато.

— Стоп! — прервал ее Хейл. — Сначала сними очки!

— Зачем?

— Мне так хочется.

— Ну и? — спросила Сато, исполнив просьбу. — Мне еще что-нибудь нужно снять?

— Нет, пока хватит. А теперь продолжай. «Мне нужно…»

— …добраться до одной планеты, где я когда-то оставила свой корабль.

— Не проще ли купить новый?

— Не проще.

— Ну а потом?

— Отправлюсь туда, куда собиралась отправиться с самого начала.

Хейл почувствовал раздражение и продолжил не сразу. Как мне показалось, ты очень торопишься, — сказал он, пристально глядя ей в глаза. — Ты встревожена и устала. У тебя здесь неприятности или я ошибаюсь?

— Скотт, послушай меня, — произнес вдруг капитан Никсон, молча уставившийся в пространство перед собой. — Я бы не отказывался на твоем месте. Я отправился бы на пару с ней даже к воротам ада.

Хейл бросил на него быстрый взгляд.

— Вот веский аргумент, — решил он. — Тем более что наш друг, кажется, уже там побывал. Ладно, крошка, один-ноль в твою пользу.

— Спасибо! — с чувством сказала Сато. — Если не секрет, каковы правила и сколько всего очков надо набрать, чтобы ты перестал играть мне на нервах?

— Моя маленькая звездная леди устала, — резко опьянев, вдруг тихо забормотал капитан Никсон, — Устала и хочет остаться одна…

Подробности исчезновения Большого Квидака остались скрыты мраком. Слишком уж скандально затрагивали они честь императорской фамилии. В самом деле, человек, держащий у себя дома даже не очень экзотическое животное вроде пантеры или гремучей змеи, должен сознавать ответственность перед обществом. Принц же держал у себя в виварии существо, не более не менее как угрожавшее существованию космического человечества. В одобренных к распространению слухах сообщалось, что к делу похищения Большого Квидака причастны не то межзвездные монстры из скопления Большого Дикобраза, не то даже повстанцы, в ненависти к августейшей монархии не признающие ничего святого, — но все это были слухи, которые, как говорится, заслуживали всего, чего они заслуживали. На самом же деле подробности похищения были известны в узком кругу До последней детали благодаря записям видеокамер.

А дело было так. Хотя его высочество нечасто баловал вниманием свой виварий, но в качестве августейшей милости мог по просьбе какого-нибудь любителя экзотики дать записку к смотрителю.

— Придется вам, мо-ой друг, — говаривал он в таких случаях, — ознакомиться с экспонатами без мо-оего сопровождения.

И проситель светски сокрушался вслух, думая про себя, что это не слишком большая потеря. В тот памятный день такую записку на личном бланке самого принца вручил смотрителю вивария некий одетый во все черное человек, представившийся как Калогренан, отставной майор корпуса Внутренней Стражи и друг юности его высочества.

Как принято в таких случаях, смотритель вивария вызвался сопроводить гостя по своим владениям. Как обычно, тот не стал отказываться. Со скучающим видом он неторопливо проследовал мимо вольеров с членистоногими, двоякодышащими и пресмыкающимися, проявив к ним интереса намного меньше, нежели они к нему. Во всяком случае, он уж точно не выделял на жвалах яд, растворяющий мягкие ткани жертвы, не бросался на прозрачную перегородку вольера и не принимал ярко-розовой окраски, означающей на планете Крек непреодолимое сексуальное влечение. Что, впрочем, не помешало ему, подобно другим посетителям, кинуть кусочек мяса юному тиранозавру и выслушать историю разумных камней-телепатов, расположенных, по прихоти художественной натуры принца, в том же положении, в котором располагались камни легендарного сада Реандзи. Когда настала пора переходить в особый отдел вивария, смотрителя даже задело это рафинированное равнодушие. Когда он набирал код допуска, поверхность камней-телепатов приобрела темно-багровый цвет, означавший крайнюю степень беспокойства. Но смотритель этого не заметил.

— А вот и знаменитый Большой Квидак, — начал он, решив оставить на потом демонстрацию другого экспоната, бродячего кактуса-людоеда с планеты Еш-Хош. — Эта знаменитость тем более примечательна, что сопровождается полной загадочностью. Я бы сказал даже, что редко случается встретить существо, о котором столько сказано и котором, по сути дела, ничего не известно. Мы не знаем, к какой разновидности живых существ можно причислить го, и строим пустые догадки по поводу происхождения. Его история, и то с пробелами, известна лишь с момента знакомства с уцелевшими жертвами.