Герои умирают дважды - Даниил Аксенов

— Кот обычный, кажется, — ответил Виктор. Оба всадника приближались к реке с низкими берегами. — А нож какого-то ун-Арона.

— Да, — кивнул Кеаль, всматриваясь куда-то вдоль реки. — Старинная вещь. Нож призван отделять отмершие, ненужные части духа. К твоему ритуалу не имеет никакого отношения… разве что у него есть скрытое действие.

— И что мне делать? Проводить ритуал? — спросил Виктор.

— Не знаю, — ответил Кеаль. — Решай сам. Ты мне еще хотел о чем-то рассказать. Быстрее, мы подъезжаем.

Антипов дал себе слово поразмыслить над ритуалом на досуге самостоятельно, а сейчас вздохнул поглубже, чтобы перейти к главному — к Плану.

— Я вчера придумал одну штуку, Кеаль, — сказал он. — Вот представь себе…

По мере того как Виктор говорил, бог снижал скорость своей лошади, непрестанно оглядываясь — то ли чтобы убедиться, что собеседник не шутит, то ли не веря, что такая мысль могла прийти в голову смертного. Наконец Кеаль полностью остановился и слушал, слегка наклонив голову набок. Ветер так сильно трепал его бороду, что она, казалось, вот-вот отклеится, хотя приклеенной и не была.

— …И если все получится, — двигался к концу рассказ Виктора, — то нам уже не придется…

— …Ничего делать, — закончил Кеаль, глядя на своего адепта совершенно по-новому. — Но хватит ли людей? И что будет, если кто-то прорвется?

— Должно хватить, если Арес поднатужится и завербует даже малонадежных, — ответил Виктор. — Какая уже тогда будет разница: надежный или нет? А если кто-то прорвется, то пусть. Куда он побежит? В столицу? Столице будет уже не до него, если у нас все получится!

— А ты делаешь успехи, Ролт! — улыбнулся Кеаль, хотя его глаза оставались отчужденными. Было видно, что бог все еще обдумывает предложенное. — Мне нужно время, чтобы все взвесить. Если в твоем смелом плане не найдется изъяна, то… я тебя недооценивал, Ролт. Ох как недооценивал.

Кеаль отвернулся и вновь поехал вдоль реки.

— Поторопимся, а то ты еще, чего доброго, опоздаешь на свой турнир. И так тебе придется скакать во весь опор.

Виктор последовал за ним, они обогнули небольшой глинистый обрыв, и за поворотом показался старый потрепанный плот с шалашом, сделанным из веток, и бородатым стариком в белых штанах и рубахе, стоящим на плоту как скала и сжимающим в руках шест.

— А вот и наш паромщик, рубаха-парень, — усмехнулся Кеаль. — Подъедем поближе, Ролт. У тебя найдется монетка? Дай ему, порадуй старика.

Виктор немного покопался в кошеле, приближаясь к паромщику.

— Здорово, господа хорошие! — зычно воскликнул тот, вытаскивая шест из воды и укладывая его рядом с шалашом. — Едете на тот берег? Я перевезу!

— Мы на тот берег пока не торопимся, — ответил Кеаль. — Как здоровье, дед?

— Не жалуюсь! — богатырским голосом воскликнул тот и посмотрел на небо. — Эх, будет гроза! Вчерась была и сегодня будет! Вот-вот начнется!

Небо, на взгляд Виктора, было совершенно чистым, без единого облачка.

— Кому будет, а кому не будет, — загадочно ответил Кеаль. — Ролт, заплати ему впрок. Вдруг потом нужно переправиться, а денег с собой не окажется.

Виктор спешился и подошел к паромщику, осторожно ступая по размытой глинистой почве. Рубаха старика была не совсем чистой, местами серой, со следами засохшей грязи, видимо, от касаний шеста, которым он отталкивался от илистого дна.

— Возьми, старик. — Антипов протянул целую серебряную монету.

— Благодарствую, господин! — Паромщик низко поклонился и взял деньги. — Перевезу вас, когда пожелаете. И не один раз!

— У нас теперь открыт кредит, — вновь усмехнулся Кеаль. — Поехали, Ролт. Тебе нужно спешить.

Виктор вскочил на лошадь. Он не понимал, какое отношение паромщик имеет к Лябу.

— Прощевайте, господа хорошие! — взмахнул рукой старик. — Помните о грозе! Будет такая, что лучше переждать!

— Кеаль, постой! — Антипов окликнул удаляющегося бога. — Так что насчет Лябу? Ты объяснишь?

— Сам поймешь, — коротко засмеялся тот. — Работай головой, Ролт, у тебя получается. Считай это загадкой, ведь я тут, выходит, единственный умник остался. Бога мудрости нет, он мертв, вместо него мерзкий демон. Хе-хе. Знаешь, когда мудрости нет, то ее замещает обман. Как может, так и замещает.

— Но какая связь между паромщиком и Лябу? — продолжал настаивать Виктор. Он силился понять слова собеседника.

— Обернись, — ответил Кеаль, останавливаясь.

Антипов тоже остановился и обернулся.

— Паромщика видишь? — спросил бог обмана.

— Да.

— И я вижу. Ты видишь, и я вижу. Вот в чем дело, Ролт. Поехали дальше.

Они сейчас ехали не вдоль реки, а поднимались на очередной холм, заросший травой.

— Теперь обернись, Ролт. Видишь паромщика? — снова вскоре спросил Кеаль.

— Вижу, — ответил Виктор.

— Вот то-то. Ты видишь — и я вижу. Поехали.

Они поднялись на самую вершину холма.

— Обернись, Ролт, — опять сказал Кеаль. — Видишь паромщика?

Виктор оглянулся и остолбенел. Внизу под безоблачным небом размеренно текла темно-синяя река, огибая знакомый обрыв. Антипов видел две цепочки следов в траве, оставленных его и Кеаля лошадьми. Все выглядело как прежде, вот только никакого паромщика не было. В том месте, где когда-то был плот, в маленькой заводи плескалась вода. Какая-то серая птица пролетела низко над рекой, высматривая мошек. Паромщика не было.

— Что это значит? — удивленно спросил Виктор. — Куда он делся?

— Все туда же. Ты не видишь — и я не вижу, — сказал Кеаль и добавил с демонстративной тревогой: — Тебе пора. Скачи. Чую, опоздаешь.

Антипов хотел было рассердиться, а рассердившись, спуститься вниз и посмотреть, что случилось, увидеть хотя бы следы от плота, но поднял глаза на солнце и… повернул лошадь мордой к замку.

— Ну что, понял? Лябу ведь тоже исчезла. Но ты скачи, скачи, — подбодрил его Кеаль. — Твоя графиня ждет не дождется очередного подвига. Эх, женщины, все им мало… Любят мишуру: что одежду, что мужчин-победителей… И еще, Ролт, никогда не расставайся с тем кольцом. Ты понял? Вообще не расставайся!

Виктор едва расслышал последние слова. Он несся во весь опор, чтобы не опоздать к началу состязаний.

ГЛАВА 20

Когда скачешь на лошади, очень трудно думать. Кто-то сказал, что великие мысли исходят от сердца, но если твои ощущения сконцентрированы на подпрыгивающем заде, то это все меняет.

«Паромщик и Лябу связаны, это факт. — Размышления Антипова все-таки мчались в такт галопу под аккомпанемент ветра, свистящего в ушах. — Но как? Тем, что оба исчезли? Или тем, что я не видел, как они появлялись? И при чем здесь кольцо? Почему его нельзя снимать? Может, отталкиваться от кольца? Все-таки Кеаль — нехороший тип, мог бы объяснить, нашел время загадки загадывать. Или… он это сделал с какой-то целью?»