Фактор четыре. Затрат — половина, отдача — двойная - Эрнст Вайцзеккер

Но давайте не будем обманывать себя экологически. Если каким-то чудом этот поток денег когда-нибудь реализуется, глобальная окружающая среда едва ли выиграет от этого. Причина в том, что меры «Повестки 21» вместе взятые неизбежно привели бы к громадному увеличению строительства, землепользования, потребления энергии, дорожного движения и, следовательно, добычи ископаемых и уничтожения лесов. В защиту «Повестки 21» можно сказать, что других путей цивилизованного развития и способов защиты окружающей среды, кроме принятых на Севере, до сих пор не было. И любая попытка поставить под серьезное сомнение северную модель встретила бы сильный отпор делегаций с Севера. «Американский образ жизни не подлежит обсуждению», — сказал президент Джордж Буш перед отлетом в Рио-де-Жанейро.

Какова экологическая цена устойчивого развития?

В контексте ограниченных ресурсов на планете и ограниченной во-зобновляемости экосистемы (рис. 22) напрашивается вывод, что северная модель развития в принципе неустойчива. Но что здесь можно сделать? И что можем мы сделать, когда национальные планы развития в Китае, Индонезии, Бразилии, Нигерии и других развивающихся странах отделываются лишь пустыми словами в отношении устойчивого развития? Если спросить об этом развивающиеся страны, они с готовностью ответят, что Север извлек немалую выгоду, настойчиво стремясь к собственной индустриализации — подход, которому они не видят реальной альтернативы.

Исследователи на Севере предпринимали несколько попыток количественно оценить, в чем состоит неустойчивость северной модели. Уильям Риз и его сотрудники из Университета Британской Колумбии в Канаде рассчитали, что экологический след среднестатистического канадца столь велик, что нам, может быть, потребовалось бы три земных шара, чтобы разместить 5–6 миллиардов следов этого размера. Иными словами, если бы все человечество потребляло и загрязняло окружающую среду с канадским размахом, потребовалось бы три земных шара, чтобы разместить нас всех (Риз и Ваккернагель, 1994).

Голландская группа под руководством Мануса ван Бракеля и Марии Буйтенкамп (Буйтенкамп и др., 1992) оценила экологическое пространство, которое необходимо среднестатистическому голландскому гражданину, и пришла практически к такому же результату. В их работе «Устойчивые Нидерланды» говорится, что один заокеанский перелет на самолете съедает устойчивую долю энергии человека на транспорт на три-четыре года. Основываясь на подобной философии экологического пространства, Вуппертальский институт подготовил доклад (Бунд и Мизереор, 1996), предлагающий ряд модельных концепций, которые могут внести вклад в новые устойчивые уклады жизни. Характерно, что аналогичная работа в США, опубликованная Президентским Советом по устойчивому развитию (PCSD, 1996), хотя и явилась большим достижением в обеспечении политического консенсуса в очень неблагоприятных условиях, когда большинство в конгрессе едва ли озабочено устойчивым развитием, не содержит какого-либо упоминания об ограничениях в потреблении ресурсов на душу населения.

Влияние реальных исследований, которые предлагают ограничить потребление на душу населения, конечно, очень мало. Какое мыслимое правительство на Севере осмелилось бы ограничить воздушный или автомобильный километраж, расход топлива для обогрева помещений или воды для вашей кухни и ванной? Пока наши северные экологические следы остаются такими большими, как сегодня, и фактически продолжают увеличиваться, у нас нет права и ни малейшей возможности помешать китайцам и всем другим народам следовать по нашему смертельному пути.

Северу просто удобно отрицать, что этот путь смертелен. Поэтому Север продолжает ждать, что где-то когда-то появится рыночный сигнал, побуждающий нас снизить потребление бензина или воды — выжидательная позиция, которая сама по себе неустойчива. Это может оказаться плохой новостью для многих читателей.

Хорошая новость заключается в том, что существуют весьма привлекательные пути, которые позволяют нам избежать вышеизложенной дилеммы. Уменьшить размер наших следов в 4 и более раз, не поступаясь эквивалентом американского образа жизни и ежедневными радостями, поможет революция в эффективности. В первой части нашей книги приведено 50 примеров того, как могла бы работать эта революция. Претворение всего этого в жизнь с помощью инструментов, показанных во второй части, является, вероятно, самой простой стратегией для достижения устойчивого развития.

8.3. Парниковый эффект и соглашение о климате

Парниковый эффект занимает воображение людей всего мира. Все в определенной мере зависят от погоды и климата. Сама мысль, что человечество вмешивается в погоду, вызывает беспокойство. Чувство беспокойства усиливается от сознания того, что зажиточное меньшинство в мире вносит самый большой вклад в парниковый эффект. Для защиты климата возникли весьма необычные коалиции среди 170 с лишним стран мира, о чем мы расскажем ниже.

Бангладеш — одна из беднейших и наиболее плотно населенных стран в мире. В случае больших изменений климата, которых опасаются в следующем столетии, Бангладеш, как и 30 с лишним стран Союза малых островных государств (СМОГ), сильно пострадает. На рис. 24 показаны ожидаемые последствия. Лишь 20 % территории Бангладеш не будет подвержено опасности.

Подъем уровня моря — не единственная климатическая угроза странам СМОГ и Бангладеш. Частота и сила ураганов неизбежно возрастают с температурой. Метеорологические условия возникновения ураганов зависят от температуры поверхности воды, если она выше 26 °C. Площади, на которых регулярно возникают такие условия, увеличиваются.

Все это беспокоит не только тех, кто живет в этих районах. Страховые компании также весьма озабочены. Как раз перед Конференцией сторон, участвующих в конвенции по климату, которая состоялась в Берлине в марте 1995 г., собрались ведущие европейские страховые компании, чтобы обсудить влияние, оказываемое изменениями погоды на их бизнес. Внимание средств массовой информации привлекла, в частности, иллюстрация, показывающая значительное увеличение экономического ущерба от ураганов в течение последних трех десятилетий (рис. 25). Только один ураган Эндрю в августе 1992 г. вызвал банкротство шести американских страховых компаний.

Имеются ли какие-либо научные свидетельства?

Боязнь опасного парникового эффекта, на самом деле, не нова. Она была впервые высказана Сванте Аррениусом (1859–1927), великим шведским физиком и химиком, в известной работе, опубликованной в 1896 г. Он применил данные по физике и химии атмосферы своего времени к практике промышленного сжигания угля и пришел к выводу, что человечество может легко вызвать радикальное изменение в погодных условиях в глобальном масштабе. Он рассчитал, что удвоение содержания СО2 приведет к увеличению температуры на земном шаре в среднем на 4—6 °C. (Несколько лет спустя он сказал, что оценка, возможно, была завышена). К сожалению, существовавшие в его время методы измерения не могли установить увеличение концентрации СО с точностью, необходимой для подтверждения его теории.

Только после Второй мировой войны стали проводиться непрерывные измерения концентрации СО2 в атмосфере. Гавайская обсерватория на горе Мауна Лоа, которая расположена в месте, не подверженном локальным выбросам (иначе измеренные концентрации зависели бы от направления ветра и промышленной активности), зарегистрировала поразительно возрастающую с годами кривую концентрации СО2 (рис. 26). Кривая показывает тенденцию к ускорению, которая соответствует постоянно увеличивающимся выбросам. В 1960 г. ученые стали задумываться о том, куда приведет эта тенденция.

Однако данные обсерватории Мауна Лоа были недостаточными для подтверждения теории Аррениуса. Отсутствовала корреляция с температурами. Просто период времени был слишком мал для того, чтобы надежно установить соответствующую тенденцию к глобальному потеплению. Наблюдались немного более теплые летние и зимние периоды, но их можно объяснить статистической погрешностью, солнечной активностью или долговременной динамикой изменений межледникового климата, которые происходят без вмешательства человека. Поэтому не удивительно, что обсуждение вызванных человеком климатических изменений на самом деле не началось в 1960 г. и вскоре было отодвинуто на второй план более срочными экологическими проблемами, такими как загрязнения воздуха и воды. Повестка Конференции ООН по окружающей среде, которая состоялась в 1972 г, в Стокгольме, была сосредоточена почти исключительно на защите от загрязнения и не упоминала глобальное потепление.