Содружество кольца - Джон Толкиен

— Может быть, — пробормотал Сэм, — но зажечь огонь — это все равно, что сказать: «Мы здесь», даже кричать не надо!

В самом глубоком и укромном уголке котловинки они разожгли костер и приготовили еду. С наступлением темноты стало холодно. Хоббиты вдруг сообразили, что им ужасно хочется есть, потому что у них с самого завтрака ни крошки во рту не было; но устраивать настоящий ужин они побоялись. Они ведь вошли в пустынные места, где обитали только птицы и звери, негостеприимный край, покинутый всеми племенами. Следопыты иногда сюда заходили, но Следопытов было немного, и они приходили ненадолго. Другие путники в этой местности попадались совсем редко, и чаще это были существа, с которыми лучше не встречаться. Иногда тут шатались тролли с северных отрогов Мглистого Хребта. Даже по Тракту почти никто не передвигался, кроме гномов, но гномы сами старались пройти тайно, не любили соваться в чужие дела, были скупы на слова и не спешили помогать незнакомым.

— Не представляю, как мы сможем растянуть запасы еды до конца, — сказал Фродо. — Последние дни мы питались скудно, и сегодняшний ужин на пир не похож; но мы съели больше, чем могли себе позволить, если впереди еще две недели пути. А вдруг и за две не дойдем?

— Еда вокруг найдется, — сказал Бродяжник. — Ягоды, коренья, травы; если понадобится, то я и поохотиться сумею. До зимы не бойтесь погибнуть от голода. Плохо только, что собирательство и охота отнимают много времени, а нам надо спешить. Поэтому затяните пояса и утешайтесь надеждой на трапезы в Доме Элронда!

Стало еще темней и холодней.

Выглядывая из-за края котловинки, хоббиты ничего не видели: унылый серый пейзаж тонул в тенях. На небо, слегка посветлевшее, понемногу выплывали звезды. Фродо и его друзья жались у костра, закутавшись во все теплое, что у них имелось, и укрывшись одеялами. Только Бродяжник довольствовался одним своим плащом и сидел несколько поодаль, задумчиво потягивая трубку. Когда наступила ночь, костер разыгрался живым огнем, и Бродяжник стал рассказывать хоббитам разные истории, чтобы отвлечь их от мыслей об опасностях. Он знал массу старинных преданий и легенд об эльфах и людях, о благородных и подлых деяниях Предначальной Эпохи. Слушая его, хоббиты удивлялись и гадали, сколько ему может быть лет и откуда он все это знает.

— Расскажи нам про Гил-Гэлада, — неожиданно попросил Мерри, когда Арагорн закончил рассказ о древнем Королевстве Эльфов. — Ты знаешь конец той старой баллады, которую переводил Бильбо?

— Конечно, знаю, — ответил Бродяжник. — И Фродо ее тоже знает, потому что эта история связана с нашим общим делом.

Мерри и Пипин посмотрели на Фродо, уставившегося в огонь.

— Я знаю лишь то, что мне рассказал Гэндальф, — сказал Фродо, подумав. — Гил-Гэлад был последним великим Королем Эльфов в Средиземье. Гил-Гэлад на их языке означает «Звездное Сияние». Вместе с Элендилом, другом Эльфов, он отправился в страну…

— Нет! — прервал его Бродяжник. — Об этом не надо говорить сегодня ночью, когда рядом бродят слуги Врага. Если нам удастся добраться до Дома Элронда, услышите там всю историю без сокращений.

— Тогда расскажи нам что-нибудь другое о давних событиях, — попросил Сэм. — Расскажи об эльфах до заката их государства. Мне бы очень-очень хотелось послушать сейчас еще об эльфах, а то темнота нас со всех сторон давит!

— Хорошо, я расскажу вам о Тинувьель, — сказал Бродяжник. — Расскажу коротко, потому что история эта длинная, и конца ее никто не знает. Кроме Элронда, сейчас никто не помнит, как ее рассказывали в древности. Это красивая история, хотя и печальная, как все легенды Средиземья, но может быть, она вас развлечет и подбодрит.

Он минуту помолчал, а затем, вместо того, чтобы начать говорить, негромко запел:

     Зеленые листья и стрелы трав,     Высокий болиголов…     Звездное время — час забав     Эльфов гор и лесов.     Там Тинувьель ведет хоровод     (Слышишь — флейта запела близко?).     На волосах ее — отблеск звезд,     И в платье — звездные искры.

     Иззябший Берен спустился с гор —     Под ногами шуршали листья,     Он дошел до синих эльфийских озер,     Удивленный, остановился.     Он пришел из зимы — здесь царила весна.     В хороводе увидел деву.     Танцевала она, и волос волна     За плащом ее в танце летела.

     Всю усталость сняла колдовская ночь,     Он рванулся вперед оленем —     Ветви спутались, эльфы умчались прочь.     Лунный луч заплясал над тенью.     Деву светлую в чащу унес хоровод,     И музыки смолк зов.     Берен один бесцельно бредет     Среди молчащих лесов…

     И с этих пор в лесах Нельдорет     Покоя он не находит.     Не может забыть волшебный свет     И девушек в хороводе.     То блеск ему чудится вдали,     То слышится шорох шагов,     То песня доносится из-под земли,     Где вянет болиголов…

     Из лесов не ушел он, а долго искал     В звездном свете и в блеске светил…     Но кого — не знал, почему — не знал,     И поэтому не находил.     А однажды, когда из глухих чащ     Ветер снег выметал в апрель,     Показалось ему, что он видит плащ     Танцующей Тинувьель.

     Прошла зима, и Тинувьель     Песней будит леса.     В ней Эсгальдуны журчащая трель     И птичьи голоса.     Услышал песню ее человек,     Сорвал цветок Эланор —     И узнал, что бессмертную любит навек     Рыцарь суровых гор.

     Он убегающую догнал     По зову судьбы своей,     Эльфийское имя ее назвал,     Что значило «соловей».     Из самого сердца вырвался крик:     «Я у леса тебя отниму!!»     И словно открылся любви родник —     Вернулась, припала к нему.

     Поймала в сеть золотых кудрей,     В кольцо серебристых рук,     И смотрел он в бездонную глубь очей,     Словно в звезды встреч и разлук.     Им далекий путь указала судьба,     И прошли они этот путь     Через долы и горы, леса и хлеба,     По пещерам, где мрак и жуть.

     Их разделяли просторы морей,     Разлучала холодная мгла,—     Ибо смертному дочь эльфийских царей     Свою красоту отдала.     Они встретились после разлук и бед,     Умерев и воскреснув вместе,     И ушли в вечный свет из лесов Нельдорет     Под листвы беспечальную песню…

Бродяжник вздохнул, опять помолчал, а потом стал рассказывать: