Уроки сектоведения. Часть 2. - Андрей Кураев

Впрочем, во внутрикружковой переписке Е. Рерих совсем иначе, нежели Шапошникова, характеризует Бердяева. По ее мнению, у него «ум за разум зашел» (Рерих Е. И. Письма. Т.4. 1936. М., 2002, с. 413).

3

“Человечество в большинстве своем состоит из двуногих” Рерих Е. И. Письма в Америку. 1923-1952. Т.4. М., 1999, с. 300.

4

О некоем человеке, от спиритизма перешедшем в православие, Махатмы говорят: “настоящий вонючий подлец”. Несогласные с Е. Рерих люди — “Шайка человеческих отбросов” (Письма Елены Рерих 1932-1955. Новосибирск, 1993, с. 126). Вряд ли можно назвать деликатной и ту характеристику, которую Елена Рерих дает христианским священнослужителям: “Церковники — это ханжи и изуверы, прикрывающие свои темные делишки каждением и коленопреклонением и крестным целованием” (Письма Елены Рерих 1929-1938. Т. 1. Минск, 1992, с. 405). Е. Блаватская обещает: “Прежде чем я покину землю, я обещаю себе такое торжество, которое заставит Регионов и его католиков <так в тексте — Авт.> и Бейли и епископа Сарджента с его протестантскими ослами реветь так громко, как им позволят легкие” (Письма Махатм. Самара, 1993, с. 643). А если бы какой-нибудь христианский автор позволил себе написать — “Блаватская с ее теософскими ослами”?..

5

Рерих Е. И. Письмо В. А. Дукшта-Дукшинской от 22.7.35 // Рерих Е. И., Рерих Н. К., Асеев А. М. “Оккультизм и Йога”. Летопись сотрудничества. Т. 2. М., 1996, с. 291.Ср.: “Человек сам может только каяться, отпускать грехи может только другой… Во всех нормах Христа противопоставляется я и другой: абсолютная жертва для себя и милость для другого. Но я-для-себя — другой для Бога. Бог уже не определяется существенно как голос моей совести, как чистота отношения к себе самому, чистота покаянного самоотрицания всего данного во мне, Тот, в руки Которого страшно впасть и увидеть Которого значит умереть (имманентное самоосуждение), но Отец Небесный, Который надо мной и может оправдать и миловать меня там, где я изнутри себя самого не могу себя миловать и оправдать принципиально, оставаясь чистым с самим собой. Чем я должен быть для другого, тем Бог является для меня” (Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.,1979, с. 52). Лишь если Бог — иной, чем я, Он может простить. Если же вне меня Бога нет — то прощения быть не может, и остается лишь “неумолимая карма”.

6

В оригинале это слова королевы, обращенные к Гамлету – «ты повернул мои глаза…»

7

“Руки Твои сотворили меня, то есть Слово и Дух. Премудрость Слова создала меня, разум Духа сотворил меня» (св. Иоанн Златоуст. О вере. // Творения. т.9. кн.2. Спб., 1903. С. 989.

8

Подробнее см. Карташкин А. Хроника объявленной сенсации // Техника-Молодежи. 1993, №2.

9

Письма Елены Рерих 1929-1938. Т. 1, с. 276. В другой раз, правда, Елена Ивановна продлевает существование неповрежденного христианства еще на полтора века: “После Августина церковь начала погружаться в тьму средневековья” (Листы сада М. Озарение. 2, 3, 18).

10

Это очевидно даже не-христианину Буберу. Размышляя о персоналистичности молитвы Иисуса Отцу, Бубер пишет: “То, что ссылка на «суть одно» необоснованна, станет очевидным каждому, кто прочтет непредвзято, часть за частью, Евангелие от Иоанна. Это подлинно Евангелие чистого отношения. Все новейшие попытки истолковать по-другому эту изначальную реальность диалога — истолковать как взаимосвязь Я с самим собой или как событие, вмещающееся в самодостаточной внутренней жизни человека, тщетны: все они относятся к безнадежной истории уничтожения реальности” (Бубер М. Я и Ты // Квинтэссенция. Философский альманах. М., 1992, с. 347).

11

«Из трех главных положений адвайты: Брахман истинен, мир ложен, джива и Брахман одно и то же — Рамамуджа согласен лишь с первым, да и то кардинально переосмысливая его («истинный» Брахман для него не «безмолвная бездна» безличного и недифференцированного мирового сознания, а живой, саморазличенный, синтезирующий личностные и безличные характеристики абсолют)» (Костюченко В. С. Классическая веданта и неоведантизм. М., 1983, с. 130). Рериховец А. Владимиров как-то предположил, что «причины травли агни йоги Рерихов во многом похожи на причины ненависти брахманизма к буддизму» (Владимиров А. В поисках православия. Современники. М., 2000, с. 89). Это верно: и там и там живая религия восстала против схоластической мертвечины. Конечно, как верный рериховец, Владимиров не в состоянии заметить какие-то иные мотивы для религиозной проповеди и полемики, кроме корыстолюбия: все ему кажется, будто я с ним доходы делю. Но это уже проблемы его кругозора… Ну, еще, пожалуй это проблема корректности его обращения с текстами. В поддержку своей параллели Владимиров ссылается на книгу Радхакришнана, который якобы объясняет противостояние жреческой религии и буддизма своекорыстием жрецов. На деле у индийского мыслителя более глубокое и уважительное представление об истории своей страны: буддизм «приспосабливался ко всем людям и ко всем эпохам. В этой примиренческой позиции была и сила и слабость махаянизма… Буддистские монахи утратили свой былой апостольский пыл. Буддистское монашество стало таким же дурным, как и всякое другое духовенство… Буддизм исчез, смешавшись с индуизмом. Буддизм умер естественной смертью. Утверждение, будто жрецы-фанатики силой вытеснили буддизм, является вымыслом. Верно, что Кумарила и Шанкара подвергли критики буддистские доктрины, но сопротивление, оказанное буддизму брахманизмом, явилось естественным сопротивлением старой организации новому развитию, которое не содержало ничего действительно нового… Причинами упадка буддизма явились постепенное поглощение и молчаливое равнодушие, а не фанатизм жрецов и методическое уничтожение» (Радхакришнан С. Индийская философия. М., 1956, т.1, сс. 518-521).

12

«Авторы комедий и трагедий именуют персоной актера, который на разные голоса изображает людей различных положений, так что слово persona от personando (звучать, говорить)», - полагал Алан Лилльский (ум. 1202) (цит. по: Гуревич А. Я. Индивид и социум на средневековом Западе. М., 2005, с. 312).

13

Галатам 2,6: «И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо,для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лице человека».

14

Даже спустя столетия это значение сохранялось: «часто лицо отличают от ипостаси, называя лицом отношение каких-либо предметов друг к другу, причем и обычному словоупотреблению известно это значение слова «лицо». Ибо мы говорим, что некто принял на себя мое лицо и что некто подал иск против такого-то лица; равно мы говорим, что префект действует от лица () царя. Поэтому и приверженцы догматов Нестория с уверенностью утверждают, что лицо Христа едино, называя отношение Бога Слова к человеку Марии единым лицом, так как тот человек совершал всякое божественное домостроительство от лица Божества Бога Слова. Мы, говоря о едином лице Христа, пользуемся выражением «лицо» не так, как это казалось друзьям Нестория, в смысле обозначения простого отношения Бога к человеку. Но мы говорим, что лицо Христа едино, употребляя слово «лицо» взаимозаменяемо с «ипостасью», как о единой ипостаси человека, например Петра или Павла» (преп. Иоанн Дамаскин. О ста ересях, 83).

15

Первым греческое атомон перевел на латынь как индивидуум Цицерон (см. Темнов Е. И. Цицерон – оратор, политик, правовед // Марк Туллий Цицерон. О государстве. О законах. О старости. О дружбе. Об обязаностеях. Речи. Письма. М.. 1999, с. 38)

16

Этот трактат Иоанна Филопона (Грамматика) сохранен преп. Иоанном Дамаскиным как образец еретической проповеди (Иоанн Дамаскин. О ста ересях, 83). Нам он сейчас интересен как свидетельство о философском лексиконе шестого столетия.

17

Такое словоупотребление встречается даже у св. Василия Великого – «для составления ipostasin твари привнесено отвне вещество» (Против Евномия 2. // Творения. Т.1, Спб., 1911, с. 490). Также понимали некоторые византийские богословские гимны славянские переводчики: «Да Твоея славы вся исполниши, сшел еси в нижняя земли: от Тебе не скрыся состав (ипостасис) мой, иже во Адаме... (Канон Великой Субботы. Песнь 1, тропарь 3; Х век). «Биен был еси, но не разделися еси, Слове, ея же причастился еси плоти: аще бо и разорися Твой храм во время страсти, но и тако един бе состав (ипостасис) Божества и плоти Твоея. Во обоих бо един еси Сын, Слово Божие, Бог и Человек» (Там же, песнь 6 тропарь 1).