Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

К тому времени в самом аппарате ЦК, очень внимательно ознакомившись с многочисленными сводками спецслужб о настроениях в советском обществе[552], наконец-то осознали, что рамки дозволенного в критике сталинского культа оказались крайне размытыми. Нужно было срочно дать предельно жесткие и четкие указания во все партийные организации страны о том, что можно, а чего категорически нельзя делать в критике усопшего вождя и его деяний. И такой партийный документ вскоре появился. 30 июня 1956 года ЦК КПСС принимает, а затем широко публикует печально знаменитое Постановление «О преодолении культа личности и его последствий», которое носило куда более осторожный и выдержанный характер, чем разнузданный по форме и крайне лживый по содержанию доклад H. С. Хрущева на XX партийном съезде[553].

Думается, что особо подробно останавливаться на этом документе не имеет никакого смысла. Он широко известен и буквально напичкан разного рода клише, заклинаниями и штампами типа тех, что «решения исторического XX съезда встретили полное одобрение и горячую поддержку всей нашей партии, всего советского народа, братских коммунистических и рабочих партий, трудящихся великого содружества социалистических стран и миллионов людей в буржуазных и колониальных странах», а «в стане врагов рабочего класса» они, напротив, «породили тревогу и озлобление», что именно этот съезд, «знаменующий собой новый этап в творческом развитии марксизма-ленинизма», вооружил всю партию и весь советский народ «величественным планом дальнейшей борьбы за построение коммунизма», открыл новые и реальные перспективы «для объединенных действий всех партий рабочего класса за предотвращение угрозы новой войны» и т. д.

Затем, заявив, что «уже более трех лет наша партия ведет последовательную борьбу против культа личности И. В. Сталина и настойчиво преодолевает его вредные последствия», было указано, что «в борьбе против культа личности партия руководствуется известными положениями марксизма-ленинизма о роли народных масс, партии и отдельных личностей в истории» и о полном неприятии культа личности любого политического лидера, «как бы велики ни были его заслуги». Далее утверждалось, что, «выдвигая сам вопрос о борьбе с культом личности», Центральный Комитет исходит из того, что этот культ противоречит всей «природе социалистического строя» и превратился «в тормоз на пути развития советской демократии и продвижения советского общества к коммунизму». Причем само возникновение феномена культа личности было объявлено не только прямым следствием «борьбы отживших эксплуататорских классов с политикой советской власти, наличием острой фракционной борьбы внутри самой партии и сложностью международной обстановки», но рядом чисто «субъективных факторов, связанных с личными качествами» И. В. Сталина, на отрицательный характер которых указывал еще В. И. Ленин. Именно эти «обстоятельства вынужденно привели к ограничению внутрипартийной демократии, к чрезмерной бдительности и централизации управления». Поэтому в данном Постановлении особый упор был сделан на то, что сталинский культ никоим образом «не изменил саму природу социализма» и все его негативные явления успешно преодолены благодаря решительной позиции «ленинского ядра» в высшем партийно-государственном руководстве страны.

Тем временем 16 июля 1956 года Президиум ЦК рассмотрел еще один проект секретного Письма ЦК КПСС «Об итогах обсуждения решений XX съезда»[554], которое по его поручению готовила очередная партийная Комиссия во главе с новым секретарем ЦК Леонидом Ильичом Брежневым. Это секретное письмо, в котором уже присутствовала информация «о репрессивных мерах» в отношении отдельных коммунистов и даже роспуске одной из партийных организаций АН СССР за «неправильное обсуждение решений XX съезда», должно было окончательно пресечь «идеологический разброд» и вновь дать совершенно четкие установки о допустимых рамках критики сталинского культа, чтобы она не переросла в «критику социалистических ценностей». После некоторой доработки данное письмо было одобрено Президиумом ЦК и направлено во все партийные организации страны.

Между тем, как считают ряд историков (Р. Г. Пихоя, Р. А. Медведев, Н. Верт, А. Паповян, Е. Паповян[555]), политические события уходящего года оказались неутешительными для H. С. Хрущева. Уже поздней осенью 1956 года, особенно после кровавых венгерских событий, его позиции в высших эшелонах власти сильно ослабли. Зримым доказательством этого явления стала «политическая реабилитация» его главного оппонента, самого жесткого и последовательного критика хрущевского курса В. М. Молотова, который 21 ноября был назначен министром госконтроля СССР, что позволило ему непосредственно влиять на работу всех правительственных учреждений, включая и силовой блок Совета Министров СССР.

Кроме того, под влиянием продолжавшейся антисталинской кампании стала обостряться ситуация и в самом советском обществе. Дальнейшее обсуждение Постановления ЦК «О преодолении культа личности и его последствий» все больше стало выходить за очерченные рамки, особенно в среде творческой интеллигенции, что, конечно, не могло не тревожить все высшее руководство страны. Дело дошло до того, что не только беспартийный классик советской литературы Константин Георгиевич Паустовский, но даже такие верные «солдаты партии», как член Центральной ревизионной комиссии и секретарь Правления Союза писателей СССР, известный советский писатель, драматург и поэт Константин Михайлович Симонов, а также знаменитая ленинградская поэтесса Ольга Федоровна Берггольц, скатились до прямых «антисоветских вылазок». В ряде своих публичных выступлений они не только осудили некоторые партийные Постановления по вопросам искусства и литературы, но даже выступили с призывом ослабить партийный контроль за художественным и идейным творчеством «инженеров человеческих душ»[556].

В результате 14 декабря 1956 года на Президиуме ЦК был обсужден проект очередного, уже третьего по счету, закрытого Письма ЦК КПСС ко всем парторганизациям страны с очень характерным заголовком: «Об усилении работы партийных организаций по пресечению вылазок антисоветских, враждебных элементов», — которое готовила старая Комиссия Президиума ЦК в составе Л. И. Брежнева (глава), Г. К. Маленкова, А. Б. Аристова, Н. И. Беляева, И. А. Серова и Р. А. Руденко. После детального обсуждения проекта данного письма, реальными авторами которого были главы КГБ и Генпрокуратуры СССР, он был одобрен всеми членами Президиума ЦК и с отредактированным названием «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов»[557] 19 декабря разослан во все рескомы, крайкомы, обкомы, горкомы и райкомы партии для обсуждения во всех первичных парторганизациях. Однако, судя по первым отчетам, в том числе главы Отдела партийных органов ЦК КПСС по РСФСР Н. И. Беляева и Первого секретаря Ленинградского обкома партии Ф. Р. Козлова, полученным в ЦК уже в феврале 1957 года, процесс «разброда и шатаний» в партии по-прежнему не был преодолен.

Между тем под самый занавес уходящего года состоялся очередной Пленум ЦК, целиком посвященный «вопросам улучшения руководства народным хозяйством» страны[558]. Как и планировалось, 20 декабря 1956 года, в первый день работы Пленума, с основным докладом выступил председатель Совета Министров СССР Н. А. Булганин, который прямо заявил, что, «во-первых, надо решительно покончить с крупными пороками в области государственного планирования, серьезно тормозящими выполнение программ хозяйственного строительства страны», и, «во-вторых, необходимо настойчиво осуществлять меры по устранению чрезмерной централизации в управлении народным хозяйством, которое в значительной мере сковывает инициативу местных органов и хозяйственных руководителей в решении повседневно возникающих вопросов», а также «неуклонно проводить в жизнь курс на всемерное повышение роли союзных республик в управлении хозяйством» и «значительно расширить права министров, начальников главных управлений министерств и руководителей предприятий, повысив их ответственность за порученное дело». Обозначив эти важные проблемы, Н. А. Булганин дальше заявил о том, что «первым и главным является вопрос о перестройке работы Госэкономкомиссии СССР». Напомнив членам ЦК, что «в целях улучшения государственного планирования» в начале мая 1955 года старый Госплан был разделен на два органа — Государственную комиссию по перспективному планированию народного хозяйства (Госплан СССР), главой которой был назначен бывший министр нефтяной промышленности СССР Н. К. Байбаков, и Государственную экономическую комиссию по текущему планированию (Госэкономкомиссия СССР), которую возглавил глава старого Госплана СССР М. З. Сабуров[559], — он заявил, что, хотя это и «дало известные положительные результаты», сама «эта реформа окончательно задачи не решила…, радикального улучшения в работе наших центральных плановых органов не произошло» и «особенно это относится к Госэкономкомиссии, о которой можно сказать, что в ряде случаев она просто плывет по течению».