Невинность и соблазн - Николь Джордан

Фанни скептически покачала головой, но ничего не ответила.

– А как поживает Лили? – спросила Розлин, намеренно сменив тему.

На этот раз улыбка Фанни была искренней.

– На удивление хорошо. Не ожидала, что школа для куртизанок будет иметь такой успех. Собственно говоря, когда Лили впервые предложила мне это, я подумала, что она немного не в себе. Но она так энергично взялась за дело, да и Тесс ничем ей не уступает. Они обучают наших пансионерок привлекать клиентов из высшего общества и тем самым обеспечивать свое будущее. Девушки оказались прилежными ученицами. Каждый день они несколько часов упражняются в риторике, манерах и этикете, учатся разливать чай… ну, и тому подобное.

Розлин невольно рассмеялась.

– Все ненавидимые Лили предметы. Она предпочла бы учить верховой езде, управлению экипажем или стрельбе из лука. Но приятно, что предметы, которые преподаются у нас в академии, сослужили ей хорошую службу.

В этот момент в дверях появился Симпкин.

– Мисс Розлин, вам письмо от герцога Ардена.

К досаде Розлин, при упоминании имени Дру сердце сразу забилось сильнее, но она, стараясь успокоиться, сломала восковую печать и пробежала глазами несколько строк, написанных размашистым почерком.

«Адрес Констанс Бейнз найден. В час дня я пришлю за вами свой экипаж, если это, разумеется, удобно.

Арден»

Розлин обернулась к дворецкому:

– Пожалуйста, передайте, что к часу я буду свободна.

– Как пожелаете, мисс Розлин. – Симпкин с поклоном удалился.

Розлин передала Фанни содержание записки. Выражение лица подруги стало сочувственным:

– Хочешь, я поеду с тобой?

Розлин так и подмывало согласиться. Конечно, будет куда легче встретиться с Дру, если Фанни будет рядом. Собственно говоря, легче всего, если она никогда в жизни больше не увидит Дру. Но ей хотелось раскрыть тайну грабителя.

– Спасибо, не надо, – покачала она головой. – Не знаю, что мы обнаружим, но я предпочла бы держать наш визит в секрете. Хотя бы ради Уинифред. Итак, Фанни, теперь, когда ты уже здесь, может, останешься на второй завтрак?

– Я уже думала, ты так и не пригласишь меня! – звонко расхохоталась подруга. – Умираю от голода, потому что приехала сюда, едва вскочив с постели. Подобную жертву я готова принести исключительно ради тебя, дорогая. А пока позволь рассказать мне о предприятии Лили…

Выйдя во двор, где стоял экипаж Дру, Розлин даже растерялась, обнаружив, что лакеи вооружены пистолетами и короткоствольными ружьями с раструбами. Но когда экипаж оказался в лондонском Ист-Энде и стал прокладывать дорогу к порту, она поняла причину такой предосторожности: здесь царили нищета и беззаконие, а по узким улочкам шныряли подозрительные типы. Вонь стояла такая, что Розлин старалась пореже дышать и с ужасом наблюдала за тем, что творится вокруг. Если Констанс действительно живет в такой клоаке, значит, положение этой семьи – поистине отчаянное.

Экипаж свернул на вымощенную булыжниками и заваленную мусором дорогу и остановился перед убогим домиком. Там уже ждал Дру. Он помог Розлин спуститься и сухо приветствовал ее.

– Значит, сыщики обнаружили новый адрес Констанс? – выпалила Розлин.

– Да. Узнали у прежних соседей. Если верить хозяйке этого жилища, квартира Констанс на третьем этаже, но я еще туда не поднимался.

Он проводил Розлин в дом. Владелицей оказалась грузная особа с манерами рыбной торговки с Биллинзгейтского рынка.[2]

Дру протянул ей шиллинг, и женщина широко улыбнулась, показав гниющие зубы:

– Странно, что вы пришли, мистер. У миссис Бейнз не так много посетителей. Дерет нос, как настоящая леди, право слово! Но если не будет платить за квартиру, вылетит отсюда в два счета! Вот уже две недели, как я не видела от нее ни пенни.

Женщина поднялась по скрипучим ступенькам и, остановившись в тускло освещенном коридоре, заколотила в дверь. Не получив ответа, она громко крикнула:

– Эй, там, миссис Бейнз! К вам шикарный мужчина и его леди! Открывайте дверь, или я сама это сделаю.

Через несколько минут послышался скрежет поворачиваемого в замочной скважине ключа. Когда дверь чуть приоткрылась, Дру взглянул на хозяйку.

– Можете идти, – небрежно бросил он.

Та, недовольно хмурясь, с трудом развернула свое оплывшее тело и, к радости Розлин, убралась.

В дверь выглянула худенькая девочка лет десяти с широко раскрытыми глазами и в заплатанном платьишке, слишком узком и коротком даже для ее маленькой худенькой фигурки. Вид у нее был испуганный и настороженный, однако выговор оказался безупречным.

– Ч-чем могу помочь, сэр? – выдохнула она.

– Видишь ли, дитя мое, – мягко объяснил Дру, – я хотел бы поговорить с твоей матерью, Констанс Бейнз.

– Моя м-матушка больна, сэр, – грустно ответила девочка. – Ее нельзя беспокоить.

Дру вручил девочке визитную карточку с золотой каймой.

– В таком случае отдай ей это и скажи, что я должен задать несколько вопросов по поводу ее сына.

Девочка нерешительно оглянулась, словно решая, не броситься ли бежать. Но все же открыла дверь и поманила их за собой.

Розлин пошла вперед и едва не ахнула, увидев, что в отличие от окружающего убожества комната была аккуратно и чисто прибрана. У одной стены находилось некое подобие кухни. А потертая мебель когда-то была очень дорогой.

– Прошу вас подождать, сэр, – пробормотала девочка, прежде чем исчезнуть за дверью спальни.

Розлин и Дру переглянулись и стали молча ждать возвращения ребенка. У Розлин щемило сердце от увиденного.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем девочка появилась снова.

– Матушка слишком больна, чтобы встать с постели, но если не возражаете, ваша светлость, она примет вас в спальне.

Во второй комнате стояли три кровати, и было так же чисто. Но не столь уютно, потому что окна по случаю лета были открыты и с улицы несло отвратительной вонью.

Лежавшая на постели женщина действительно выглядела осунувшейся и больной. В углу комнаты сидела еще одна девочка, лет шести, нервно взиравшая на гостей.

Старшая подошла к постели и взяла руку женщины.

– Мама… – прошептала она. – Ты можешь говорить?

Глаза Констанс медленно открылись и тупо уставились на дочь. Но она тут же вздрогнула, словно придя в себя. Ее встревоженный взгляд нашел лицо Дру. Поспешно облизав потрескавшиеся губы, она произнесла хриплым, едва слышным шепотом:

– Ваша светлость… мой сын… что-то случилось с Бенджамином?

– Так зовут вашего сына? – спокойно осведомился Дру.

– Да…

Констанс попыталась сесть, но у нее не хватило сил. Вместо этого она зашлась в приступе кашля.